Хлопцы принимали подарки, не успевая сказать слов благодарности, когда машина, «потерявшая» огневой припас, поднимая пыль, выдиралась на горку и терялась в ночи. Через час боезапас СТО уже превышал утренний боезапас роты. Ночь на границе с Пакистаном теперь можно было встречать «с уверенностью в завтрашнем дне», как писалось в советских газетах. А на СТО бойцы титаническими усилиями оборудовали «лежанки» – называть их окопами не поворачивался язык: это были неглубокие ямки, обложенные камешками со стороны мятежного кишлака.
– Что за лежанки, вашу мать?! – выругался Хантер, пиная ногами камни, разлетавшиеся, словно кегли. – Командиры, ко мне!
Подбежали опять-таки Лом со Зверобоем.
– Вы что, хотите мне сказать, что эта хренобень может защитить бойца от обстрела? – начал снимать стружку с подчиненных замполит. – Или забыли, как оно невесело – на этом «пупке» пресмыкающимся работать?!
– Нет, не забыли, – начал оправдываться сержант Петрик. – Просто очень тяжело здесь ковырять, бойцы ладони до крови содрали, а толку – никакого. Может, взрывом попробовать?
– А колонну рядом куда девать? – заёрничал старлей. – Останавливать на время проведения промышленных взрывных работ?
– Нет… – растерялся Зверобой.
– Так вот! – давил Хантер. – Размышляйте!
– Что за шум, а драки нету? – К ним подошел довольный Ошейков (очевидно, сдав Пол-Пота с лаптями).
– Да вот, – Петренко вновь пнул камешки вокруг «лежанок», выдолбленных бойцами в грунте, – накопали ямок для кота домашнего, ибо камышовый кот здесь безопасно не поместится!
– Кот, говоришь? – повеселел Кинолог. – Есть у меня мысля – как нам реорганизовать Рабкрин… – не к месту вспомнил Ленина старший техник.
– Ты что, Николай, перегрелся или угорел от выбросов солярных? – Александр в упор приблизился к старшему прапорщику, всерьез опасаясь за его психическое и физическое здоровье.
Сержанты тихонько заржали.
– Нет, Александр, я в норме, – задумчиво сказал Ошейков. – Просто ротный только что передал – артиллеристы тянут сюда два «Урала» с градовскими снарядами, что подорвались на «итальянках».
– И что мы с ними будем делать? – спокойно спросил техника замполит роты.
– А вот что – по всем правилам техники безопасности, после подрыва нельзя использовать ни один тип боеприпасов! – победоносно посмотрел на замполита Ошейков. – То есть забираем у артиллеристов ящики из-под снарядов, набиваем их камнями, – он показал рукой вокруг, – и возводим некое подобие объекта «Укрытие»!
– Умная мысля! – согласился офицер. – Такой ящик с камнями пулеметная очередь не возьмет, и если ящики в два-три ряда поставить, то кумулятивная струя от реактивной гранаты «сломается».
– Правильно, Хантер! – похвалил его дерзкий Ошейков.
– Клевая мысля ваша, товарищ старший прапорщик! – встрял в разговор Лом, обрадованный тем, что не придется ковыряться в каменистых грунтах четвертой долбанной категории.
Тем временем на пятачке начала собираться техника разнообразнейшего предназначения. Притянули БТС с разбитыми катками с горки, шаманским следом, тяжело скатилась (тоже тормозя двигателем) БМР армейских саперов.
Со стороны Джелалабада возникли машины и тягачи ремонтников, и в скором времени по правую сторону по ходу движения колонны расположился лагерем целый мини-завод по ремонту битой военной техники. Ремонтники установили несколько больших палаток, натянули маскировочные сети. Загрохотали передвижные дизеля и бензиновые движки. Заработали сварочные аппараты, в прицепах и кунгах загудели станки – технари занялись своими будничными делами, словно все происходило где-то на учениях, а не на настоящей войне, всего за километр от недружественного Пакистана.
Артиллеристы притянули множество техники: самоходку системы «Гиацинт» с порванными гусянками и вырванными катками, сгоревший дотла «Град», два почти целых (с вырванными колесами) долгожданных «Урала» с градовскими снарядами. Для связи и защиты на СТО от артиллерии оставалась бронированная артиллерийская командно-штабная машина на базе МТЛБу с пулеметом ПКМб и КамАЗ с запчастями.
После непростых переговоров артиллеристы отдали десантникам все ящики с градовскими снарядами. Двухметровые фаллосы реактивных снарядов все вместе – артиллеристы и десантники – снесли за горку в неглубокую пропасть, где саперы тщательно заминировали этот импровизированный пороховой погреб.
Через полчаса оборонительные позиции отделений были обложены рядами ящиков, набитых камнями, и вдобавок Лом со Зверобоем умудрились замаскировать позиции кусками горной маскировочной сетки, мастерски «одолженными» с битой техники. Колонны советских войск уже заканчивали штурмовать капризный подъем, за ними вплотную, без разрыва, лезли «зеленые» части и соединения. Было уже совсем темно, из-за гор показалась луна, ночь обещала быть светлой, тихой и теплой…
Не отвлекаясь на ласки «казачьего солнышка», Хантер решил собрать малый курултай с подчиненными рядом из раздолбанным, но не сломленным (в этом он был уверен) очагом сопротивления, чтобы решить, как лучше организовать охрану и оборону СТО.
Собрались Ошейков, Логин с Петриком и младший сержант Крапивин (по кличке Будяк) – командир отделения тяжелого вооружения, начальник ротных «примусов».
– Собрал я вас, уважаемое товарищество, чтобы решить, как нам реорганизовать Рабкрин. – Старший лейтенант непринужденно подначил старшего прапорщика Ошейкова.
Сержанты снова заржали.
– Так, тихо, жеребцы! – успокоил их старлей. – Я вас собрал, чтобы отработать план действий на эту ночь. Вы все прекрасно понимаете, что мулла Сайфуль сделает все возможное, лишь бы отомстить. У кого какие соображения? Каждый из вас имеет равные права на умозаключения, после чего я, учитывая поступившие предложения, отдам приказ, – поигрался он в демократию.
– Я предлагаю, – первым выпалил, естественно, старший техник роты, – выставить на той горке, – он показал на фаллосоподобную высотку, которая поднималась по правую сторону и господствовала над местностью, – так называемый выносной пост. Затащить туда крупнокалиберный пулемет «Утес», автоматический гранатомет АГС-17 «Пламя», разместить радиста с рацией и, наверное, снайпера. Выносной пост перекроет любые подходы к нашей СТО, со всех сторон.
– Рация – у ментов, а в ВДВ – радиостанции! – Хантер вспомнил фирменное высказывание начальника связи бригады, но озабоченный Кинолог никак не отреагировал на такой пассаж.
– Мысль ваша, товарищ старший прапорщик, интересная и полезная, а если «духи» из минометов накроют из кишлака, тогда что нам на той Головке делать? – высказал сомнение Будяк (правда, сержант озвучил ненормативный аналог слову «головка»).
– С минометами управимся с помощью артиллерии, – поддержал Хантер старшего техника роты. – Свяжемся по радио и таких горячих всыпем, что песок посыплется! – пообещал он. – К тому же, Крапивин, дурака там не валять – оборудуйте позиции на высоте под кодовым названием «Головка», возьмите ящики из-под «геноцидовских» снарядов, набейте камнями, масксети натяните, в общем, подготовьтесь к ночному бою самым серьезным образом!