– Слыхал я про такое, – прокричал Дыня, чтоб Хантер расслышал сквозь стрельбу. – Делают такое окно посреди дувала, из досок и глины, цепляют на веревки, открывают – стреляют, а как их вычисляют, в момент закрывают окно, сменяя позицию. Хитрые, суки…
Не успел взводный закончить фразу о суках, как вражеская пуля попала в приклад винтовки. С запозданием ухо уловило эхо выстрела из «бура». Полетела щепа, от толчка Дыню перекинуло лицом вверх, потом – вниз, разбитое оружие отлетело далеко в сторону.
– Беги, Хантер!!! – закричал взводный, лежа мордой в пыли, раскинув руки, не поднимая головы. – Пускай считают меня убитым! Беги!!!
Петренко подскочил и сделал с места какой-то не человеческий, а заячий скок, единым движением преодолев расстояние, близкое к олимпийскому рекорду. Пульс бился в висках, дыхание перехватило, сердце бешено стучало в груди, словно намереваясь разорвать грудную клетку.
Опасность заостряет все чувства: во время своего олимпийско-заячьего прыгательного рекорда старлей уловил специфический отголосок буровского выстрела, ощутив легкое подергивание где-то в области правого плеча. Приземлившись, услышал автоматную очередь и клацанье пуль по броне БМП – «духи» распознали в нем старшего и прониклись уважением. Александр быстро, как в кино, перекатился под защиту брони подбитой машины.
– Болгарин, ко мне!!! – заорал во всю глотку.
– Что вы кричите, я здесь! – раздался спокойный болгарский голос – вездесущий радиотелефонист оказался рядом, он просто обошел машину с непростреливаемой стороны.
Офицеру стало стыдно за свои децибелы, но он, не подав вида, выхватил у радиста гарнитуру.
– Лесник, прием!!! – понеслось в эфир.
– Слышу тебя, не кричи! – Тот был спокоен как удав. – Что там у тебя?
– Прошу помощи! «Духи» не дают головы поднять, по нам работают снайперы, базуки, ДШК! – Замполит старался копировать своего командира, быть как можно более точным и немногословным. – Дыню снайпер чуть не снял! – нервно сообщил Александр на всякий случай.
– Чуть-чуть не считается. – Даже в такую минуту Лесового не покидало чувства юмора. – Не думай, что сейчас Вселенная вращается вокруг тебя! Подними голову и посмотри на высотку! – трезво посоветовал он.
Петренко удивленно обернулся назад. Картина, открывшаяся ему, впечатляла. На возвышенности техника, практически недосягаемая для большинства противотанковых средств противника, валила со всего, что могло нанести хоть какое-то поражение.
«Ротный знает свое дело, настоящий военспец!» – успокоившись, подумал Хантер, припомнив любимое выражение подполковника Ветлы.
– Лесник, прием! – Он опять вышел на связь, уже более уравновешенно. – Командуй, что нам делать. Прямо в лоб кишлак брать очень рискованно!
– Ты что, фильмов про войну насмотрелся?! – ошалел ротный. – Никаких фронтальных атак! Жди от меня красную ракету в зенит. По ракете – начало артиллерийского налета. Как понял, прием?
– Понял хорошо, – ответил Хантер, довольный, что недолго осталось ползать под пулями, глотая пыль.
– Как только начнет долбить артиллерия, – настойчиво продолжал Лесовой, – берешь все, что у тебя есть, и колонной идете налево, через речку, полями. Окружаете селение полукругом, перекрываете обе дороги, чтобы ни одна живая душа не проскочила – ни в кишлак, ни из него, врубился?
– Не совсем, – ответил Петренко. – А вдруг на мины напоремся?
– Не е… мозги, Хантер! – не выдержал командир роты. – Здесь Восток, где ни один дехканин никогда не заминирует свое поле, понял?
– Так точно! – ответил Петренко, обиженный командирскими матюгами.
– БТР с «кротами» выставишь возле холмов, дабы прикрывали тылы с пакистанской стороны, «Шилку» – на перекрестье дорог, а танк пусть ко мне лезет! – Лесник не среагировал на обиду в голосе заместителя. – К кишлаку близко не приближайся! А где раненые?
– Сейчас к тебе потянут, – ответил Хантер, наблюдая, как Ара с бойцами подготавливают раненых к броску.
– Хорошо, давай. Ара потом вернется к своей машине, – предупредил командир. – У меня к нему особое поручение.
– Есть, – ответил Хантер. – Ара, вперед! – махнул серж ант у.
Небольшой караван с ранеными потянулся на горку. Духовские пулеметчики собрались помешать спасательной экспедиции, однако из этого ничего не вышло – рота немедленно заткнула им глотки. Старший лейтенант Денисенко, который уже отдохнул от войны, повалявшись на горячей афганской земле, вскочил и дикими скачками, петляя, помчался к своей машине.
– Прикройте, мужики!!! – орал на бегу «чудом воскресший» взводный.
Бойцы упорно давили огнем все, что могло шевелиться, и вскоре Дыня пребывал в безопасности.
– А вас-то «душок» напрочь разжаловал! – услышал Петренко возле себя голос радиста – он показывал пальцем на дырку от пули на правом погоне: снайпер изъял верхнюю маленькую звездочку старшего лейтенанта, вырвав с корнем.
– Вот сука! – выругался офицер. – До лейтенанта разжаловал, ни за хер собачий!
– Чуть ниже бы, и… – начал было Диордиев.
– Чуть-чуть сегодня не считается, – замполит применил выражение ротного.
Он посмотрел на стрелки своих «Командирских» – с того момента, как снайперская пуля снесла лейтенанта-сапера, прошло всего… двадцать минут, а ему сдалось – пролетело по меньшей мере часа два-три.
«Чудеса, да и только!» – отметил про себя старлей.
Красной ракеты все не было. Стрельба продолжалась, хотя и без фанатизма – из кишлака доносились одиночные выстрелы, однако серьезное вооружение молчало. Мулла Сайфуль показал было зубы, а затем то ли испугался, то ли что-то задумал и стал выжидать. Без проблем эвакуировав раненых, вернулся Ара с бойцами.
– Что там капитан Лесовой задумал? – поинтересовался старлей у армянина.
– Это он по радио не хотел говорить, – проговорил Ара, переводя дыхание, садясь на корточки. – Когда вы начнете бросок за речку, на границу, я должен остаться здесь, на своей броне. – Он показал автоматным стволом на свою недвижимую машину.
– Зачем? – удивился старлей. – Она ж теперь металлолом, мишень, она ж не двигается!
– Военная хитрость, товарищ старший лейтенант! – с блеском в глазах ответил младший сержант. – «Духи» тоже поставили на ней крест. После вашего отхода начнется вторая серия Марлезонского балета, вот тогда я, по выражению Лесового, сыграю соло для пушки с пулеметом.
– Грамотно, – согласился Петренко. – Видишь тот дувал, погрызенный «Шилкой»? – показал он рукой.
– Вижу, – подтвердил сержант.
– Там где-то окно, из него «духи» при случае высовывают ДШК и лупят по нам, в самый неподходящий момент. – От воспоминаний о недавнем «понижении в звании» старлею вдруг стало не по себе. – Сделай ему кирдык, ладно?