– Давай, веди! – приказал Хантер. – Предупреждаю: если что-то не так – пристрелю как собаку! – Для убедительности он потряс оружием перед глазами испуганного Сайфулева родственника.
– Подожди немного, замполит! – В разговор снова встрял капитан. – Пусть мои ребята заминируют этих козлов. – Он показал на трупы «духов». – А после того – оба коридора, чтобы басмачи сбились с нашего следа.
– Годится! – согласился старлей.
Быстро перевязали раненых, штрыкнули им обезболивающее и противошоковое. Распределились: кто, где и в какой последовательности передвигается, кто тянет трупы, а кто помогает раненым. Александр решил продвигаться первым, ему на плечо, по его же просьбе, взвалили бессознательного Лома. Сержант оказался тяжеленным, как шкаф двухстворчатый, но Хантер упрямо тянул его на себе. Позади него Наваль волок тело погибшего старшего лейтенанта Кривобоцкого.
– Так не пойдет, Хантер! – сразу же возразил капитан.
– Чего это?! – возмутился старлей, недовольный, что ему мешают.
– Ты идешь впереди всех, ты – наша разведка! – резонно заметил капитан. – А тянешь раненого, ограничивая свободу своего передвижения, тем самым, подставляя всех нас! Поэтому раненого давай мне. – Он одной рукой взвалил себе на плечо восьмидесятикилограммового сержанта. – А сам впереди пойдешь, налегке!
– Хорошо, капитан, – легко согласился Петренко, уже зная – тот своих не бросает. – А тылы кто будет прикрывать?
– Клыч прикроет! – сразу же отдал приказ спецназовский командир. – И тоже налегке, при себе – только оружие и амуниция.
Наваль передал тело погибшего Ромки спецназовцам, старший лейтенант отдал Болгарину автомат Лома, привычно схватил в левую руку АПС, а в правую – фонарик.
– За мной! – приказал он и первым, пригнувшись, шагнул в темный зёв туннеля, уходящего вправо…
Внутри кяриза было тепло и парко, как в парнике, затхлый воздух отдавал болотом и землей. Луч фонаря выхватывал из темноты какие-то странные наросты, свисающие с влажного потолка. Подземные афганские лабиринты почему-то вызвали у Александра далекие воспоминания и необъяснимые ассоциации…
* * *
…Когда-то, сразу же после училища Сашка увлекся подводной охотой, вместе с такими же, как и он, сорвиголовами, он перенырял во все реки Полтавщины: Днепр, Сулу, Псел, Хорол, Ворсклу. Был у них один на всех комплект снаряжения: гидрокостюм мокрого типа, ласты, маска, подводное пневматическое ружье, акваланг «Украина» и герметичная горно-спасательная «коногонка», фонарь от которой крепился на голове ныряльщика.
Погружались они упорно: круглосуточно, круглогодично, при любой погоде. Приходилось охотиться и зимой, ныряя подо льдом. И там Александр увидел, что лед лишь сверху относительно ровный и гладкий, но с обратной стороны – он совсем другой, непредсказуемый. Прямо из ледового «потолка» книзу ответвляются острые рога, о которые можно порезаться, течение вымывает ямки и целые лабиринты, к выступам примерзают ветки деревьев и длинные лохматые бороды водорослей…
* * *
…Передвигаясь затхлыми коридорами кяриза, Хантер невольно перенес себя во времени и пространстве в кардинально иные, но тоже экстремальные условия – в зимнюю реку, под лед. Выяснилось, что сталагмиты, свисающие с потолка кяриза, это… тоже водоросли, которые, соединяясь с паутиной, развешивают химерические бороды, а те, в свою очередь, непременно оказывались разорванным посредине – кяризы использовались «духами» в качестве ходов сообщений.
Наваль шел позади офицера, за ним топал Татарин, обвешанный разнообразным оружием, следом тряс окровавленным задом Болгарин. Хакимов, весь на промедоле и адреналине, мужественно и упрямо передвигался на негибких, простреленных ногах, тяжко опираясь на свой РПК. За ними брели спецназовцы, таща на себе печальный груз «двухсотых» и «трехсотых».
Бугай с Ломом на плече шел предпоследним, за ним не шел, а пятился проворный Клыч, время от времени устанавливая на пути отхода всяческие сюрпризы, вытаскивая их, как Дед Мороз, из объемного трофейного ранца. Пару раз туннель разделялся еще на два-три ответвления, старший лейтенант останавливался и ждал проводника. Наваль приближался и, под неусыпным надзором Татарина, указывал направление дальнейшего движения.
Тяжелые снаряды продолжали рваться над их головами. Замполит роты это понял так: к баталии подключились дополнительные артиллерийские подразделения. Вероятно, пропажа в эфире окруженных на высоте «Кранты» и вызвала тотальную месть артиллерии.
Такое обстоятельство оказалась на руку шахтерам-любителям, пробирающимся сейчас подземными коридорами и галереями. Благодаря стальной вьюге, бушевавшей наверху, «духи» не смогли организовать оперативный поиск и преследование.
Правда, вскоре после того, как шурави вошли в туннель, позади прозвучал взрыв – кто-то нарвался на растяжку, но на какую и в каком ответвлении – оставалось неизвестным.
После долгого подземного блуждания посреди затхлой тьмы вдруг повеяло свежим воздухом, откуда-то возник сквозняк – они наконец-то приблизились к каморе колодца.
До нее оставалось всего ничего, в отверстие колодца сверху проникал свет – снаружи уже настал долгожданный рассвет! Тихо остановились, приблизился Наваль и сообщил, что прямо над ними находится небольшое маковое поле, от него за метров пятьдесят – берег реки, а за рекой должна быть площадка, на которой и расположена многострадальная СТО.
Старший лейтенант Петренко посмотрел на фосфорические стрелки – они показывали четыре часа пятьдесят семь минут. Огонь артиллерии еще бушевал где-то наверху, но вокруг самой земляной дырки было довольно тихо. Приблизился Аврамов, ему было тяжелее всех – низкие потолки и богатырский рост вынуждали его перегибаться практически пополам.
– Как там? – поинтересовался он шепотом. В ответ Хантер сообщил диспозицию: где, что и на каком расстоянии находится.
– Что собираешься делать? – спросил Бугай.
– Смекаю так, – начал размышлять шепотом Хантер. – Мы с тобой…
– Годится, пошли! – выслушав, согласился великан, снимая с плеча окровавленного Логина, так и не пришедшего в себя.
Усадив Лома прямо в воду, спиной к стенке, капитан шагнул за Хантером. В каморе колодца было свежее и просторнее, но и намного опаснее. Осмотрев ступеньки, офицеры не заметили признаков минирования, но вот грунтовые ступеньки не вселяли доверия, поскольку любая из них могла осыпаться, сообщив о нежелательных посетителях подземелья. К тому же откуда-то сверху долетали какие-то голоса, хотя дальность и направление установить было невозможно – мешала артиллерия.
– Давай, залезай! – Амбал в спецназовской «песочке» опустился на колено в воду, подставив плечо.
Хантер отдал Татарину фонарик и ступил правой ногой на широкое и высокое (что подножка «Урала») Бугаево плечо. На их шахтерское счастье, колодец на этот раз был неглубоким – сказывалась близость реки. Спецназовец начал неторопливо поднимать нетяжелый, как для него, груз.