— Это люди Корнилова?
— Возможно. Я пока их не арестовал, но «колпак» установил.
— Сколько всего человек погибло в Томилине?
— Инспектор МУРа Вадим Прохоров, Некрон и четырнадцать его людей. Труп капитана Михайлова не найден, а полковник Семенов, ранее считавшийся убитым, нашелся. Он звонил начальнику УГРО Лапшину и сообщил, что был участником бойни. Он обещал позвонить завтра, а сам на время скрылся. Вопрос: от кого? Он узнал, что Корнилов хозяин «Нокс банка».
— Откуда?
— Наверное, от Некрона.
— А Некрон погиб?
— Да. Наш секретный источник информации в преступной среде, агент ФСБ Лат, погиб, — сообщил Ремизов.
— Некрон был нашим агентом? Я не знал, — удивился Емельянов.
— Да. Я никогда и никому не раскрываю свою агентуру и поэтому никто, кроме меня, о нем не знал.
— Но сейчас-то можно рассказать.
— Да, только сейчас. — Ремизов поудобней уселся в кресле и начал свой рассказ.
— Это произошло двадцать лет назад, в Пермской воровской зоне. Он там отбывал срок за разбойное нападение на инкассаторов Челябинского тракторного завода. Кстати, раскрыл это крупное, нашумевшее дело отец нашего полковника Семенова, он был в Челябинске главным сыщиком.
Вербовал Некрона я. Я тогда был старшим лейтенантом КГБ и работал во Втором главном управлении (контрразведке), в отделе по контролю за деятельностью общественных и религиозных организаций, сект, неформальных объединений и преступных сообществ.
Мы вербовали агентов в КПСС, в комсомоле, среди служителей церкви, среди руководителей сектантства и, конечно, в уголовной среде. Некрона короновали после пяти лет отсидки в той же Пермской зоне. Он был самым молодым вором в законе в сообществе, но считался несгибаемым. Он пользовался большим авторитетом и властью, и руководство поручило мне провести его вербовку. Хотя мой начальник до конца не верил в успех операции. Дело в том, что его уже пробовали обработать, но безрезультатно. Его многократно вызывали на допросы, вели с ним беседы, но он упрямился и на сотрудничество не шел. Родственников у него не было, и использовать давление на них мы не могли.
Я изучил документы и пришел к выводу, что есть один-единственный способ, который сломает его.
Добровольно он никогда не стал бы нам помогать. Его сажали в карцер, в одиночку, угрожали смертью, пытками, но он не сдавался. Он не хотел подписывать договор о сотрудничестве с КГБ.
Я пошел на отчаянный шаг и решил применить к нему страшную процедуру.
— Опустить? — догадался Емельянов.
— Да, именно это. Его перевели в только что отстроенный «Белый Лебедь» и посадили в одиночную камеру. Колония была наполовину пуста, и поэтому никто не знал, что в нее конвоировали Некрона.
Как-то ночью в камеру вошли трое специально подготовленных агента из уголовной среды, набросились на него, связали и поочередно изнасиловали в извращенной форме. Это было жуткое зрелище. Некрон вырывался как мог, кричал, рычал, но это его не спасло.
Вся операция проводилась тайно, и эти трое педрил, а они были в масках, не знали и никогда не узнали, кем был их клиент. Даже начальника колонии и его подчиненных не проинформировали. Весь акт я заснял на кинопленку и сделал фотографии.
Чтобы Некрон сгоряча не покончил с жизнью, его перевели в лазарет и неделю кололи успокоительные. Затем несколько раз конвоировали в другие зоны, и он опять очутился на своей Пермской.
Прошел месяц после его приезда «домой», и Некрон немного успокоился, так как понял, что зэки ничего не знают о случившемся. Он пользовался прежним непререкаемым авторитетом как среди мелочи, так и среди воров.
И тут я встречаюсь с ним в одиночной камере и начинаю беседовать о его вербовке.
Вы бы видели, как тряслись его руки, как он в бессильной злобе скрипел зубами, когда я ему показывал фотографии и кинофильм. Он готов был меня разорвать. На снимках и на экране было отчетливо видно его искаженное гримасой ужаса лицо и подробности насилия, которому его подвергли.
Некрона чуть удар не хватил, и мне пришлось прекратить демонстрацию и опять отправить его в лазарет.
Через несколько дней он успокоился, мы встретились вновь, и начался серьезный, мужской договор. Некрон держался молодцом. Выслушал предложение о вербовке, все льготы, которые он получает, становясь агентом КГБ, и обязанности, которые ему необходимо будет выполнять.
КГБ закрывал глаза на некоторые виды деятельности Некрона, прощал мелкие преступления ради большого дела и в итоге помог ему подняться на небывалую высоту в преступном и финансовом мире.
Он попросил несколько дней на размышление, и мы расстались. Я даже не намекал ему, что будет, если он откажется стать нашим сексотом. Он сам прекрасно все понял.
Итак, Некрон подписал необходимые бумаги, и я поручил ему первое задание. Дело в том, что тогдашнее руководство партии пыталось найти рычаги управления во всех сферах общественной и культурной жизни страны. Это делалось из боязни потерять власть. Не исключением был и уголовный мир.
Девяносто процентов крупных авторитетов и воров в законе так или иначе связаны с КГБ. Тех, кто не подчинялся, либо компрометировали, и они теряли свое влияние, либо ликвидировали руками других, завербованных воров или агентов спецслужб.
— Ну это я прекрасно знаю, — заметил Емельянов. — Не только в уголовной среде велась такая работа. Не исключение и церковь, и общественные организации.
— Да, Виктор Егорович, КГБ через своих агентов не только получал информацию о всех событиях политической и культурной жизни страны, но и успешно контролировал ее. Агенты были и остаются везде, жаль, сам КГБ изменился.
— Да, к сожалению, наша власть уже не та, — Емельянов покачал головой.
— Не было бы этого страшного, неконтролируемого разгула преступности, терроризма, коррупции, политических распрей в высших эшелонах власти — и не было бы деятельности этого Корнилова.
— Я с вами полностью согласен, Андрей Степанович, этого бардака не было бы и в помине. Был бы другой бардак, но не этот. Народ жил бы нормальной жизнью, как он жил все семьдесят лет советской власти. — Заместитель председателя ФСБ самодовольно улыбнулся.
После этих слов начальник контрразведки как-то странно посмотрел на шефа, но сдержался и спорить не стал. Но это не означало, что он разделял его точку зрения.
— Да, Некрон погиб, и мы потеряли агента, ближе всего подобравшегося к Корнилову. Некрон знал о его счетах и о его операциях с деньгами, но он никак не мог узнать о предстояшей сделке с оружием. Теперь полковнику Семенову известно, кто такой Корнилов, — произнес Ремизов.
— Вы думаете, Некрон сообщил ему эту информацию?
— Я думаю, надо разыскать Семенова раньше, чем это сделают люди Корнилова, и выяснить у него самого, что произошло в Томилине и что ему сказал Некрон. Возможно, мы снабдим его некоторой информацией.