Он мысленно пересчитал мертвых. Четверо в первый день, включая Артемия Белого. Милиционер на Красной площади. Соратник Пашенко. Иосиф и Василий Максимовы. Пока все, что предсказал старец, сбывалось в точности.
Значит, предстоит умереть еще четверым?
Хрущев беспокойно ерзал в кресле. Бывший партийный работник, член правительства, министр, человек с высоким положением и влиятельными связями, заметно нервничал. Хейес в который раз подумал, что русские привыкли открыто выражать свои чувства. Радость их бывает настолько бурной, что становится опасной. Горе, отчаяние не знают дна. Им свойственно метаться из одной крайности в другую, редко задерживаясь посередине. За два десятилетия общения с русскими Хейес усвоил, что они действительно очень серьезно относятся к понятиям доверия и преданности. Вся беда в том, что уходили многие годы, прежде чем один русский начинал по-настоящему доверять другому, и еще больше времени, если речь шла об иностранце.
Хрущев сейчас вел себя как настоящий русский. Всего двадцать четыре часа назад он был совершенно спокоен, уверенный, что Лорд скоро окажется у него в руках. Теперь он стал молчаливым и рассеянным. Со вчерашнего вечера в зоопарке, когда выяснилось, что они потеряли добычу и ему предстоит объяснять остальным членам «тайной канцелярии», почему он одобрил предложение дать Лорду возможность бежать, Хрущев не произнес и десятка фраз.
Они сидели на втором этаже российского консульства, в кабинете Витенко, вдвоем, за запертой дверью. По телефону, подсоединенному к громкоговорителю, они общались с остальными членами «тайной канцелярии», которые собрались в кабинете московского особняка. Все были расстроены неприятным развитием событий, но никто в открытую не обвинял Хрущева.
— Да, та еще проблема, — послышался из динамика голос Ленина. — Ну кто смог бы предвидеть вмешательство какой-то гориллы?
— Распутин, — угрюмо пробормотал Хейес.
— Ага, господин Линкольн, — сказал Брежнев, — вижу, вы начинаете понимать нашу озабоченность.
— Я начинаю верить, что Лорд идет по следу потомков Алексея и Анастасии. Он ищет наследника трона Романовых.
— Похоже, — заметил Сталин, — сбываются наши худшие опасения.
— Есть какие-нибудь мысли, куда мог направиться Лорд? — спросил Ленин.
Именно над этим уже несколько часов размышлял Хейес.
— За его квартирой в Атланте следят сотрудники частного детективного агентства. Если он туда вернется, мы его возьмем и на этот раз не отпустим.
— Это было бы прекрасно, — сказал Брежнев. — Но что, если Лорд направится прямиком туда, где, по его предположениям, ждет наследник?
Такой поворот Хейес тоже обдумывал. У него были знакомые в правоохранительных органах. В ФБР, иммиграционной службе, управлении по контролю за наркотиками. Эти связи можно было бы задействовать, чтобы скрытно отслеживать передвижения Лорда, особенно если он воспользуется кредитной карточкой. Тогда появился бы доступ к информационному следу, подделать который Лорд не в состоянии. Но в этом случае в деле оказались бы замешаны силы, от которых Хейес предпочитал держаться подальше. Его сбережения были надежно спрятаны в швейцарских банках, и он намеревался в ближайшее время насладиться этими деньгами — к которым должны добавиться еще несколько миллионов. Можно уйти из фирмы, продав свою долю за семизначную цифру. Несомненно, партнеры захотят, чтобы он остался хоть в каком-то качестве, чтобы его фамилия продолжала фигурировать в важных документах ради лояльности постоянных клиентов. И он, разумеется, согласится. Если ему назначат приличное ежегодное вознаграждение, достаточное, чтобы покрывать скромные расходы человека, живущего в собственном замке в Европе. Все будет просто великолепно. Хейес был абсолютно уверен, что никто не разрушит его планы. Поэтому в ответ на вопрос Брежнева он солгал.
— У меня есть кое-какие возможности. Здесь есть люди, такие же как те, которыми вы обеспечили меня в России.
На самом деле у Хейеса еще никогда не возникало необходимости в подобных людях, и он понятия не имел, как на них выйти, однако его российским приятелям вовсе необязательно об этом знать.
— Не думаю, что у нас возникнут проблемы.
Он встретился взглядом с Хрущевым. Динамик молчал; московские собеседники, несомненно, желали услышать больше.
— Я уверен, что Лорд сам свяжется со мной, — объявил Хейес.
— Почему вы так думаете? — спросил Хрущев.
— У него нет оснований мне не доверять. Я его босс, и у меня есть связи в российском правительстве. Он мне позвонит, особенно если действительно кого-то разыщет. Я буду первым, с кем ему захочется поделиться этим известием. Лорд прекрасно понимает, что поставили на карту наши клиенты и какое значение это будет иметь для них и для него. Он обязательно свяжется со мной.
— Пока что Лорд этого не сделал, — напомнил Ленин.
— Но он постоянно под огнем и в бегах. К тому же пока ему нечем похвастаться. Он все еще ищет. И пусть ищет. Когда Лорд что-нибудь найдет, он свяжется со мной. Я в этом уверен на все сто.
— Нам осталось продержаться всего два дня, — сказал Сталин. — К счастью, после того как комиссия выберет Бакланова, помешать его восшествию на престол будет очень нелегко, особенно если правильно манипулировать общественным мнением. Если что-то из того, что раскопал Лорд, все-таки всплывет, достаточно будет просто выдать все за очередной провокационный обман. И никто всерьез ему не поверит.
— Не совсем так, — возразил Хейес. — Поскольку генетический код Романовых сейчас подробно изучен, анализ ДНК подтвердит убедительную родственную связь с Николаем Вторым и его женой. Согласен, проблему можно решить, но нам в качестве наследников нужны трупы, а не живые люди, причем эти трупы никто и никогда не должен найти. Их надо будет кремировать, а пепел развеять, чтобы стерлись даже воспоминания о них.
— Это можно устроить? — спросил Хрущев.
Хейес не мог сказать, как будет решать этот вопрос, но знал, насколько высоки ставки. Поэтому выдал своим партнерам правильный ответ:
— Разумеется.
Дженезис, штат Северная Каролина
16 часов 15 минут
Лорд с новым интересом рассматривал густые рощи высоких деревьев по обе стороны от круто поднимающейся в гору дороги. Кора у них была темно-серая в пятнах, продолговатые листья зеленели изумрудом. Лорд неоднократно бывал в этих краях, приезжая сюда на выходные, и сейчас он узнавал более широко распространенные платаны, буки и дубы. Но эти ветвистые деревья он всегда принимал за разновидность тополя. Теперь же ему было известно, что это такое на самом деле.
— Это императорское дерево, — указал Лорд. — Вчера вечером я прочитал, что именно в это время года взрослые деревья разбрасывают созревшие семена. Одно дерево дает около двадцати миллионов семян. Легко понять, почему они здесь повсюду.