— Почему ты так категоричен?

— Почему ты так упряма? — Бэйли раздражало обсуждение того, с кем бы ей переспать.

— Мы оба знаем, что значит — иметь немолодых родителей. Мы так часто это обсуждали.

Да, родители обоих были значительно старше, чем родители их друзей.

— Если я стану дожидаться романсов под окном, мой ребенок будет заканчивать колледж, когда я пойду на пенсию.

— А твоя сестра опять беременна?

Она сразу покраснела, это и стало ему ответом. У Линды, сестры Мелани, дети рождались ежегодно.

— Да, но рождение четвертого племянника никак не влияет на мое решение.

Бэйли прекрасно понимал — это не так. Он уже открыл рот, желая возразить Мелани, но тут в ресторан вошла Мэри Энн Бартель, еще одна соискательница диадемы. При виде него ее глаза расширились, она бросилась к нему, радостно улыбаясь... и замерла с застывшей улыбкой, заметив Мелани.

— О, привет! Вы и вправду обручились?

Был очень подходящий момент объяснить ей, что это ошибка. Но Бэйли успел заметить искорки фанатичной решимости в ее глазах. Ему представилось, какой будет его жизнь в предстоящие шесть недель, и еще он подумал о своей матери, о том, как страстно ей хотелось иметь внуков.

Фиктивная женитьба на Мелли решила бы все эти проблемы. Конечно, ведь Мелли не преподнесет ему сюрпризов. Он знал ее как себя и не мог вообразить, чтобы что-либо — женитьба, беременность, последующий развод — могло разрушить их дружбу.

— Правда, — произнес он и увидел удивление в глазах Мелли. Он улыбнулся ей, надеясь, что никому из них двоих никогда не придется сожалеть о его мгновенном решении последовать ее безумному плану.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Пятница, самая обычная пятница. Так говорила себе Мелани, выходя из здания школы. Стоял теплый летний день.

Бэйли заедет за мной, мы возьмем напрокат пару фильмов, поедем к нему домой, будем смотреть фильмы и жевать попкорн...

Они проводили так бесчисленное количество пятничных вечеров, но в предвкушении этого она никогда не ощущала внутреннего волнения. Правда, они не каждую пятницу заезжали по пути в мэрию, чтобы получить разрешение на брак.

Мелани убеждала себя, что у нее нет причин нервничать. Все происходило по ее плану, и это был прекрасный план. И все же унять волнение ей не удавалось.

Подъехал Бэйли. Вместо обычных для него джинсов и футболки на нем были темно-синие брюки и полосатая рубашка с короткими рукавами. Странно. Но ведь Мелани всегда носила в школу свободные брюки, а сегодня надела платье. Похоже, они оба решили, что этот день заслуживает лучшей одежды, чем та, которую они носят каждый день.

— Не передумала? — сразу спросил он.

— Нет, а ты?

— Я передумывал не меньше ста раз в течение ночи, — он усмехнулся, на его щеках появились ямочки. — Но каждый раз решал не возвращаться к сомнениям, потому что мысленно слышал строгий мамин голос.

— И что же говорил строгий мамин голос?

— Да как всегда. Что если бы я в первый раз женился на местной девушке, то не развелся бы. И что она не доживет до внуков. Поверь, Мелли, это тяжелая ноша — быть единственным ребенком.

— Как же она расстроится, когда мы будем разводиться... — протянула Мелани, стараясь не замечать, как сверкают на солнце роскошные густые темные волосы Бэйли.

— Думаю, после двух разводов она поймет мое желание больше не жениться.

— Но в утешение сможет нянчить внука, — напомнила Мелани.

Они остановились у мэрии.

— Прежде чем мы войдем туда, давай решим некоторые вопросы.

— Какие?

— Если мы сейчас получим разрешение, то в следующую субботу можем пойти к Джебу Уолкеру, и он нас поженит. — (Джеб Уолкер был местным мировым судьей.) — Я думаю, ты ко мне переедешь: мне не хочется жить в твоей тесной квартирке.

Мелани кивнула. Конечно, она с удовольствием переберется в его просторный сельский дом. Перспектива переезда делала их планы более реальными, и Мелани задрожала от волнения.

— Пожалуй, я оставлю за собой квартиру, хотя и не буду там жить один или два месяца, — задумчиво сказала она. — О, пока не забыла. Мама просила взять в аптеке лекарство и завезти ей.

— Конечно, — Бэйли продолжал пристально смотреть на нее. То ли глаза его были необычно синими, то ли взгляд слишком серьезным, но девушка поежилась. — Это последняя возможность изменить решение, Мелли.

— Свое решение я менять не собираюсь. Ты мне ребенка, я тебе развод. Ты сыграешь в жизни ребенка ту роль, которую сам себе выберешь, большую или маленькую. Независимо от этого наши отношения останутся прежними.

— Звучит неплохо, — усмехнулся он, открывая дверцу машины.

Несколько минут ушло на то, чтобы получить разрешение на брак, еще минут пятнадцать — чтобы добраться до аптеки и забрать лекарство для матери Мелани, еще полчаса — на выбор фильма в прокате. Выбирая фильмы, они, как всегда, весело переругивались. Мелани казалось, что их отношения ничуть не изменились.

— Через неделю закончатся занятия в школе, трудно поверить, — сказала она.

— Просто здорово, ты будешь свободна, и у тебя появится время готовить и убирать для меня. Ведь жены этим занимаются, — Бэйли лукаво посмотрел на нее.

— Век не тот, и уж точно не та женщина. Я не собираюсь собирать по дому твои грязные носки и закручивать за тобой тюбики с пастой.

— Я так и знал.

Перед домом Уотерсов стояло довольно много машин.

— Похоже, гости, — сказал Бэйли.

— Наверное, собрались на партию бриджа. Поэтому мама и попросила взять лекарство. Она готовила и убирала, чтобы принять компанию, и переутомилась.

— Я тебя здесь подожду.

Мелани кивнула и вылезла из машины. В этот момент из дома вышла Линда — ее младшая сестра.

— Что ты здесь делаешь?

— Бен сегодня работает допоздна, вот я и решила заехать сюда, — Линда помахала Бэйли, чтобы он подошел.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Мелани.

— Терпимо, — Линда потрогала свой еще плоский живот, — но уже начало тошнить по утрам. В предыдущие три раза это начиналось гораздо позже.

Мелани ощутила легкий укол зависти. У Линды есть все — любящий муж, дети, чудесный цвет лица — и нет ни единой веснушки. Она, как и их мать, была блондинкой с кремовой кожей, а Мелани от отца достались рыжие волосы и веснушки. Уолтер Уотерс был известен в Фокс-Сити под прозвищем Рыжий.

— Бэйли Дженкинс, если ты не войдешь поздороваться с мамой и папой, они расстроятся, — сказала Линда.

— Я только завезла лекарство, — Мелани показала бутылочку из аптеки.