— Понятно, — кивнул Парфимов, старательно ставя под номером один галочку. — Вы остальные перечислите, я вам потом на этот отвечу.
Интересно, раз галочка, значит, они уже об этом подумали… Может, уже есть информация, где статуэтка, и нужно только отправиться туда и забрать? Но почему тогда именно я, а не лейтенант Гусев, например?
Ладно, отложим подобные бесцельные размышления на далекое потом. Обратимся к замершему над блокнотиком Славе Парфимову.
— Во-вторых, и это обязательно, мне нужен какой-нибудь документ, какая-нибудь бумага, которая обеспечит отступную от ментов, если мне срочно надо будет убегать, догонять или просто я не захочу терять время на дачу показаний, их любимую игру в «вопросы-ответы» и прочий гнилой базар. Чтобы даже следователь какой-нибудь прокуратуры не приставал, пусть на мне хоть десяток прямых улик висит! — Я глянула на нерешительно задумавшегося Вячеслава и объяснила ему: — Это нужно для того, чтобы никто не мог меня задержать, вы же сами сказали, что время очень дорого!
— Да по сути, — он тронул переносицу карандашом, поправляя очки, — это верно. Только я не знаю, что это может быть за бумага такая… Ну ладно, это же не мое дело… А что в-третьих?
— А в-третьих, чтобы, если я еду в какой-то город, на мое имя там поближе к центру было забронировано место в гостинице, а то мне уже приходилось пару раз на вокзалах ночевать. Больше не хочется.
— Это понятно, — кивнул Парфимов, усердно записывая мои пожелания. — Только вы заранее предупреждайте, если из одного города помчитесь в другой, не забывайте. Тогда и мы не забудем… Значит, все?
— Пока все, — пожала плечами я. — Теперь озвучьте, пожалуйста, то, что вы хотели сказать в ответ на мой запрос про связь.
Парфимов кивнул и снова полез в свой «дипломат». Когда он вынул оттуда симпатичный маленький мобильник, лицо его даже слегка просияло от гордости.
— Вот, — сказал он. — Вот ваше средство связи. С прямой линией в нашу группу, даже номера набирать не надо, только вот на эту кнопочку нажать…
— Слава! — с улыбкой возразила я. — Но сотовый телефон охватывает дай бог километров пятьдесят от ретрансляционной станции, а мне, вполне возможно, предстоит ехать в такие дальние края…
— Вы документацию почитайте, — как-то непохоже на самого себя, даже чуточку ехидно отозвался Парфимов, протягивая мне небольшой прямоугольный листок из плотной бумаги размером чуть больше средней визитной карточки.
Я начала читать и медленно, но верно бледнеть.
Конечно, в наш век супертехники, когда каждый может превратиться почти в Билла Гейтса, подключившись к Интернету, крутые техновинки особенно уже никого не удивляют. Однако мне приходилось работать с самыми разнообразными средствами связи… и ничего подобного этой чудо-машине я никогда не видела.
Наверное, эта миниатюрная черная коробочка с изящными закругленными линиями и полным отсутствием углов поддерживала постоянную связь с одним или несколькими ретрансляционными спутниками, вращающимися по околоземной орбите вокруг матушки-Земли, потому что других способов удержать чистую, безо всяких помех, «направленную на абонента» аудиосвязь, да еще и «практически в любой точке индо-европейского континента» (то есть нашей маленькой Евразии — кажется, более чем половине всей земной суши, или что-то около того), лично я абсолютно не знала.
Этот мобильный, судя по документации, мог автоматически подключаться к местной сети любого из городов, входящих в великую сотовую сеть, причем носитель его мог звонить по любому городскому номеру, а сам в то же время оставался «невидимкой» даже для фирмы-обеспечителя. То есть, если он не давал никому свой специфический код-номер, никто ему позвонить не мог. И, разумеется, никто не мог установить, откуда исходит звонок, пользуясь своим привычным и набившим оскомину определителем номера.
Кроме всего прочего, в мобильный был вмонтирован автоответчик с одной-единственной кассетой, вернее, крошечным лазерным диском, который мог записать послание от звонящего длиной не более часа. Затем диск начинал крутиться сначала, стирая все, что записал ранее, и делая запись поверх стертого.
То есть эта маленькая штучка могла служить диктофоном, если нужно было записать какой-либо важный разговор!
— Ну надо же, — удивленно и почти восхищенно пожала плечами я, — прямо сокровище какое-то.
— Еще бы, — тут же отозвался Парфимов. — Вы, главное, запомните, что дозвониться до нашей опергруппы, которая делом статуэток занимается, можно двумя способами: либо нажав на эту вот кнопочку, после чего последует прямой звонок сразу ко мне в кабинет, либо, если вы будете далеко и с континентальной связью все-таки ничего не получится, просто набрав код Тарасова и мой рабочий номер, — с этими словами он протянул мне визитку, на которой значился как искусствовед-консультант, работник Тарасовского центрального музея имени Николая Гавриловича Чернышевского.
— Ничего не скажешь, — одобрительно кивнула я. — Подход твой мне нравится.
— Только одна не очень приятная деталь, — тут же возразил Владимирович. — Возьмите вот эту коробочку и, когда никуда не звоните, держите телефон в ней. Она настроек не сбивает, потому что никаких волн не экранирует. А защиту для телефона создает внушительную. Например, она непромокаемая и устойчивая к резким сменам температур, к сильным ударам… — он посмотрел на меня несколько виновато. — Потому что даже если вы найдете статуэтку, а телефон этот не сможете вернуть, то вознаграждения не получите. Честно говоря, его вам выдают только по распоряжению губернатора…
— Я бы приобрела его за десять тысяч долларов, — улыбнулась я, вспоминая сумму обещанного вознаграждения. — Вроде вполне подходящая цена.
Парфимов сделал удивленное лицо и рассмеялся.
— Что вы! — воскликнул он, улыбаясь. — Этот приборчик стоит, наверное, как вся оргтехника нашего музея… Тысяч двести, а может быть, и того больше!.. Точно никто об этом не знает. Он ведь, кроме всего прочего, еще и секретный. А пользоваться после задания вы им не сможете: во-первых, он отключается и включается согласно командам оператора гиперсотовой сети, а во-вторых, стоит вам не вернуть телефон, а потом сделать по нему первый звонок, его засекут. И включат встроенный прерывистый импульсник, по которому определят местонахождение звонившего. Так что не советую.
Слава, кажется, не был той канцелярской крысой, за которую я приняла его в начале нашего разговора. Он, видимо, неплохо разбирался в малоизвестных серому областному населению вещах. Вспомнив его слова о «нашей группе», я подумала, что парень, по-видимому, является, кроме музейного искусствоведа, консультантом еще и у местной «Лубянки».
Ну что же, это вдвойне интересно. И черненький сверхсотовик (как там сказал Слава? «Гиперсеть…»? Значит, гиперсотовик!), предоставленный мне на это дело, еще раз доказывал, что в связи с обедневшей китайской коллекцией творятся серьезные дела и работают серьезные люди.
Еще раз вздохнув по своей неудавшейся поездке в Северогорск, я убрала сотовик в защитную коробку, попросила Славу подождать и отправилась наливать нам обоим чай.