— Нам удалось отыскать тот детский дом: вы же не в одиночку шли туда через горы! Деньги в наше время делают очень многое, а в некоторых местах вообще все. Мы вывезли девочек из Ашхабада и разместили… Ну, это неважно. Пока, как вы видели на ноутбуке, их содержат в приличных условиях, хотя, конечно, с ограниченной свободой.
«Под замок посадили!» — подумала Галина.
— А вот их дальнейшая судьба находится полностью в ваших руках, Анахит. Конечно, никто не станет убивать детей! Но в мире есть столько разных мужчин, которые просто рвутся «облагодетельствовать сироток»! И для этого вовсе не надо ехать в Иран к Аббасу эль Амиру. Итак, для спасения трех невинных душ и юных непорочных тел вы готовы выполнить задание?
— Да, — чуть слышно прошептала Гюльчатай и отвернулась, закрыв глаза.
— Ну вот, а вы, Владимир, торопились. — Анна Жвания поднялась со стула. — Проводите меня.
Едва они оказались в холле, женщина повернулась к Панову:
— У тебя осталось совсем немного времени на подготовку. — Ее лицо приняло озабоченное выражение. — А вокруг этой девушки, — она кивнула на закрытую дверь, — появляется все больше тумана. Я только что получила сообщение из Москвы от моих друзей. Ни одно силовое ведомство России в настоящее время не проводит никаких официальных операций в Грузии. Я передала весьма подробное описание обоих «наших» агентов-бойцов: ни ФСБ, ни ГРУ, ни даже внешняя разведка не имеют никого подобного в своем штатном составе.
Начальник безопасности изобразил на лице что-то похожее на: «Подумаешь! Это ни о чем еще не говорит».
— Согласна. — Директриса правильно поняла невысказанные слова подчиненного. — Но вот по посланной фотографии контактера Чочуа в кафе пришла очень любопытная информация. Пару лет назад этот человек работал штатным ликвидатором в ФСБ. Снайпер от бога. И кодовое имя соответствующее — Снайп. По архивным документам числится погибшим при выполнении задания в Москве. Однако на самом деле он безупречно — впрочем, как всегда — выполнил серьезное задание по ликвидации какой-то большой шишки из российского Правительства. Свои же решили его «зачистить». Он лично уничтожил всю группу «зачистки». А это полдюжины отличных профессионалов! И исчез. Думают, сбежал за границу.
— Знаете, госпожа Жвания, — чуть подумав, сказал Панов, — иногда для наиболее ответственных заданий исполнителя намеренно объявляют погибшим, составляют все необходимые документы, чтобы в случае чего…
— Возможно, возможно… Тогда наиболее вероятным становится вариант уничтожения Анахит прямо здесь, у нас. И понятно, откуда у них пароль выхода на Чочуа. Но как удалось выйти на саму эту одиозную террористку, мои друзья не знают, никаких документальных отчетов по такой операции нет у силовиков. Для тебя лично все это должно означать только одно: форсировать подготовку Анахит к заброске, создать беспрецедентный режим секретности вокруг всей операции, а главное, обеспечить абсолютную тайну выхода всей группы с территории Грузии. Ты по-прежнему склоняешься к сухопутному «коридору» через Дагестан, а оттуда — по Каспию?
Владимир кивнул:
— Это наиболее проверенный и безопасный маршрут. До самого Ирана у нас там свои люди. Но кое-что придется согласовывать с Анахит.
— Хорошо. Иди работай. Да, Ллойда, думаю, не надо посвящать в детали…
— Я понял.
— Ну, а я пойду, озабочу Ломидзе. Думаю сообщить ему все, что удалось разузнать об «обидчиках» его «Соколов». То-то он в штаны наделает! Зато окружит наш Центр тройным кольцом защиты, а весь Тбилиси наводнит своими шпиками.
Жвания проследовала по коридору своей решительной мужской походкой, а Панов вернулся в палату.
* * *
Четверг. Значит, очередь Квели забирать сына из музыкальной школы. По вторникам и субботам это делала жена, но в четверг она допоздна работала на приеме в городской поликлинике, и обязанность ложилась на Чочуа. Он любил этот день. Любил приезжать во Дворец детского творчества, неторопливо проходил по многочисленным лестницам и коридорам, даже заглядывал ради интереса в некоторые залы и кабинеты, слушая то напряженную, сосредоточенную тишину, то громкий и веселый гомон детворы.
Его знали здесь многие педагоги. Останавливались, приветствовали, справлялись о здоровье и, конечно, не забывали порадовать счастливого отца добрым словом об успехах его единственного сына Автандила. Мальчик действительно подавал большие надежды. В общем-то, случайно попав в музыкальную школу на отделение духовых инструментов, он неожиданно выбрал кларнет и с первых дней по-настоящему увлекся игрой. Успехи не замедлили сказаться: это были и сольные выступления на ответственных концертах, и участие в конкурсах и смотрах, даже запись на радио.
Автандил был поздним ребенком. Он появился на свет, когда родителям перевалило за сорок. Конечно, его безмерно баловали и лелеяли, но это был тот редкий случай, когда чрезмерная родительская любовь не испортила мальчика. Он рос серьезным и ответственным. Наверное, такие качества и позволили проявиться его музыкальному дарованию. Родительской гордости отца, казалось, не было предела…
С окончанием рабочего дня Чочуа, ни минуты не задерживаясь, поспешил на лабораторную автостоянку к своему недавно приобретенному с рук «Шевроле». Отъезжая, он привычно оглянулся через заднее стекло. Ага, «почетная стража» на месте: двое или трое мужчин в серебристой «Хонде». Несколько дней назад, сразу после его встречи с агентом ФСБ в кафе, начальник службы безопасности Панов предупредил Квели, что теперь его постоянно будут сопровождать люди из криминальной полиции или департамента СОДа. Разумеется, абсолютно тайно, незаметно и в целях обеспечения его, Чочуа, полной безопасности. Вдруг русские чекисты отважатся на активные действия с целью похищения или даже ликвидации честного патриота Грузии! Тут-то их и…
«Да-да, конечно, все силовики России день и ночь не спят, а напряженно размышляют, как бы это исхитриться и устранить «врага номер один» Великой Державы! Не смешите, господин Панов! Просто вы определили для меня роль бессловесной наживки. Да и черт с вами со всеми, следите, сопровождайте. Как мне надоели эти «шпионские игры»! Ладно-ладно, непременно буду сообщать по тайному номеру телефона, куда пошел-поехал. Мне нетрудно».
Чочуа, не торопясь, вырулил со стоянки. Еще раз оглянулся, чтобы удостовериться: «стража» не спит, а медленно на приличном расстоянии покатила вслед за ним. Теперь Квели напрочь выкинул ее из своей головы и, набирая ход, устремился к Дворцу детского творчества.
На одном из перекрестков Чочуа притормозил у светофора: вот-вот должен был загореться красный свет.
Всеми мыслями он был уже в музыкальной школе со своим сыном, поэтому в первые секунды даже не заметил, как стремительно распахнулась правая дверца его автомашины. Опомнился он, когда на сиденье рядом с ним удобно расположился незнакомый мужчина средних лет с вьющейся каштановой шевелюрой и аккуратной бородкой.
— Вы… как… что…
— Не волнуйтесь, Николай! Никакой опасности нет. Если, разумеется, вы не наделаете глупостей.