На белом потолке виднелись мраморные барельефы, прославляющие торжество любви над смертью, а на стенах висели монументальные полотна лучших иракских художников. На них разворачивались захватывающие битвы доблестных воинов ислама с полчищами захватчиков.
Раньше, до размещения в здании советского посольства, оно принадлежало королю Ирака, но после его свержения дом отдали русским товарищам, добрым друзьям иракского народа.
В каминном зале принимали послов и министров, королей и диктаторов, президентов и генеральных секретарей коммунистических партий разных стран. Теперь в нем стоял я и пытался отыскать следы пребывания своих друзей. И я нашел их.
Я приблизился к камину и обнаружил на стыке мраморной плиты и пола небольшую тряпочку. Она была прижата плитой. Я понял, что это условный знак. Кто-то из моих бойцов оставил его. Теперь оставалось выяснить, как открывается плита.
Я долго обследовал камин, трогал головы львов по его бокам, пытался отогнуть прутья решетки, отгораживающей жаровню от пола, но все мои усилия были тщетными. И тогда я стал осматривать стены и пол возле камина. Обследовав каждый сантиметр, я обнаружил небольшое углубление в стене. Оно было еле заметным. Там была крышечка, закрывающая специальную педаль. Я отодвинул ее и увидел металлическую плитку с отпечатком пальцев голой человеческой ноги.
Я выключил в зале свет, приготовил оружие к бою, подошел к камину и надавил на педаль. Камин дрогнул и стал медленно и беззвучно отъезжать в глубину стены. Сразу освободился проход, и я стремительно вошел туда, в кромешную тьму. Включил фонарь и осмотрелся.
Передо мной был узкий ход со ступенями, которые вели в подземелье. Через десять метров я спустился в темный сухой подвал. Я осторожно пошел вперед, освещая каменный пол фонариком и держа наготове оружие. Шел недолго, минуты две, пока не наткнулся на еле заметную растяжку в проходе. От одной стены к другой тянулся тоненький металлический тросик. Если бы я его задел, то сработало бы вмонтированное в стену взрывное устройство. Но я увидел блеск металла троса в луче фонарика и вовремя остановился.
Присел к бомбе и осмотрел ее механизм. Пришлось вынуть из воротника булавку и вставить в ушко спускового механизма, чтобы ослабить натяжение тросика. Я разрядил взрывное устройство и продолжил свое движение.
Пройдя до поворота двадцать метров и после него столько же, я увидел вдали свет.
Вскоре я очутился в подвале с несколькими расположенными одна за другой большими хорошо освещенными комнатами. В них слышались голоса, но принадлежали они не моим ребятам.
Вход в подвал преграждала дверь из толстых металлических прутьев. На ней болтался навесной замок российского производства.
Я немного постоял у решетки, послушал тихую болтовню десантников и решил открыть замок. Вынув из кармана набор отмычек (я всегда их с собой ношу), я стал подбирать их к механизму замка. На его открывание у меня ушло пять минут.
И вот я медленно отворил дверь, вошел в подвал и приблизился к первой комнате. Достал из визитки небольшое стоматологическое зеркальце, высунул его из-за косяка и увидел, кто находится в комнате. В ней за небольшим столом сидел десантник и курил. Он был один. Я подождал, пока он докурит, затушит бычок в небольшую фарфоровую пепельницу, встанет и выйдет в коридор.
Я набросился на него сбоку, левой рукой прикрыл рот, а правой быстро воткнул нож точно в сердце. Он дернулся и обмяк. Я не спеша оттащил его обратно и положил на пол возле стола. Когда вышел и осмотрелся, то понял, что убрал я его чисто, без шума.
Потом я заглянул во вторую комнату, но она оказалась пустой. В третьей тоже никого не было, а вот в четвертой… Трое десантников сидели на стульях, а еще трое лежали на кроватях. Все курили и тихо беседовали. Их оружие покоилось на столе, тумбочках и полу. По моим подсчетам, это были все оставшиеся в живых бойцы из взвода охраны посольства.
Я некоторое время думал, как с ними поступить, но потом пришел к выводу, что надо попытаться решить вопрос мирно.
Проверив автомат, я выставил его перед собой и быстро вошел в комнату. Гаркнул, чтобы никто не шевелился. Парни, увидев меня, замерли в нелепых позах. Сбросив их автоматы на пол, я приказал им вынуть пистолеты и положить на стол. Они по очереди стали доставать оружие, но вдруг я услышал шорох у себя за спиной, резко обернулся и увидел Эдуарда с пистолетом в руке. Он целился мне в лицо и уже готов был выстрелить, но на мгновение замешкался. Я воспользовался этим, рубанул ему кулаком по кисти и выбил ствол. Потом врезал кулаком в челюсть. Эдуард упал на пол.
Я услышал возню в комнате, резко развернулся и увидел направленный на меня пистолет. Мне ничего не оставалось делать, как дать очередь по взявшему оружие десантнику. Они все похватали пистолеты и автоматы. За что и поплатились – я полоснул очередью по периметру комнаты и сразу скосил троих, а потом добил оставшихся.
Видит бог, я этого не хотел. Я желал сохранить им жизнь, но Эдуард спутал все мои планы.
Наверное, больше минуты я стоял один в той злополучной комнате и смотрел на остывающие тела десантников. И вдруг лютая злоба подкатила мне под горло и захлестнула сознание. Я поднял пришедшего в себя резидента и врезал ему в челюсть с такой силой, что он пролетел по коридору пять метров, кувыркнулся через голову и шлепнулся на живот. Я подбежал к нему и стал молотить ногами в живот и лицо. Долбил изо всех сил и через несколько секунд превратил мужчину в урода. Разбил губы, сломал нос, челюсть, выбил передние зубы.
Но вот я услышал далекие крики и прекратил избиение. Отбросив подальше оружие Эдуарда, я кинулся туда к дальней комнате, ударом ноги выбил деревянную дверь, из-за которой доносились крики, и увидел семерых бойцов своей спецгруппы. Живых и невредимых. Они, обезоруженные, сидели в небольшой комнатке и ждали своей участи.
Парни обняли меня, потом вышли из комнаты, прошли по коридору и посмотрели, что я сделал с десантниками. Я вкратце рассказал, что произошло в спальне посла, потом про камин и про выходку резидента. Он по-прежнему лежал в коридоре и в сознание не приходил. Мы некоторое время постояли внизу, покурили, а потом решили забрать трупы с собой в Сирию. – Рокер сделал паузу и посмотрел на часы Ника. Они показывали шесть часов вечера. За интересным рассказом незаметно прошли два часа. Но история была еще не закончена, агентам некуда было спешить, и они с нетерпением ждали продолжения.
А Рокер потянулся на ящике, посмотрел по сторонам и наконец продолжил:
– Мы перегрузили архив из посольских джипов в три джипа с российскими номерами, прикрепили на крыши трехцветные флажки, взяли оружие и приготовились к далекому опасному путешествию. Трупы завернули в целлофан, обложили льдом и разместили в багажниках внедорожников.
Расскажу об архиве. Его мы перевозили в трех больших сейфах, оборудованных специальной системой защиты от взлома. Если при вскрытии неправильно набрать код, то содержимое сейфов самопроизвольно сгорает.