Я отворачиваюсь к стене и прощу:

— Отпусти ее. Отпусти! Она ни при чем. Это я затеял побег. Только я!

— Голубок, прав. Надо было переломать тебе ноги.

— Отпусти, мы вернемся в подвал.

— Заткнись и стой, где стоишь. Повернешь свою шею, я сверну ее!

Кабан кряхтит. Краем глаза я замечаю, как он тянется к выпавшему мобильному телефону. Он ворочается неестественно. И я понимаю, что ноги Кабана я все-таки обездвижил. Он лежал на полу, когда в комнату ворвалась Марго. Кабан подсек ее руками, и девушка оказалась в его безжалостных лапах. Если бы она не спешила, мы бы вдвоем справились с лежащим бандитом!

— Тиски, ты скоро? — Кабану удается позвонить. Он рассчитывает на помощь. — Уже рядом. Приезжай, тут такое…

Я понимаю, что мы пропали. Когда вернется Тиски нам придумают страшную кару.

И в этот момент я слышу быстрые шаги и удар! Я оборачиваюсь. Кабан лежит. В комнате Никита. В его руке полено. Он только что оглушил им бандита. Никита испуганно смотрит на последствие своего удара.

— Я его убил?

Я подхожу и разглядываю бандита. На толстой шее пульсирует жилка.

— Жив, гад. Такую черепушку поленом не проломишь.

— Если бы он стоял, я бы не решился, — радуется таксист.

— Уходим!

Я помогаю подняться Марго. Она сипит, трогает шею, я всех подталкиваю к выходу.

— Смываемся! Скоро здесь будет Тиски.

52

Мы плюхаемся с Марго на задний диван такси. Машина уносит нас прочь из бандитского плена. Пережитый страх трансформируется в эйфорию и фонтанирует безотчетным возбуждением. Я не нахожу себе места и толкаю подругу.

— Марго, мы сделали их! Сделали! И Моню, и Кабана, и глупых девиц! Мы победили!

— Если бы не он, — Марго указывает на Никиту.

— Ты настоящий мужик! — хлопаю я Никиту по плечу и выдавливаю: — Спасибо.

Это слово редко произносят интернатские. Одни инвалиды считают, что «нормальные» должны им по жизни, и не хрен благодарить «здоровых». У других настолько скисли эмоции, что они не замечают мелких радостей. А крупное счастье доступно им только во сне.

— Как ты нас нашел? — спрашиваю я Никиту.

— Выследил. Еще в первый день, когда вас сначала менты забрали, а потом эти мордовороты. Я видел, как они вас запихивали в джип. Но понял, что в полицию обращаться не стоит, после того, что вы натворили с патрульными. А как вас вытащить, не представлял.

— Да, мы влипли капитально.

— Я приезжал иногда, следил за домом. Сегодня вижу, главный свалил. Потом телки пожаловали. Ага! Расслабуха! Дай, думаю, загляну во двор. Так и получилось.

— Здорово ты его поленом!

— Во дворе лежали. Когда шум начался, я подхватил и внутрь.

— Вовремя. Я, понимаешь, смог только одного гада уложить.

— Зато какого! Кстати, я одну фотку в Интернете увидел. Из банка. Это тебя Парализатором называют?

— А что?

— Круто! Мне бы такие способности.

— Давай поменяемся. Я буду честным таксистом, а за тобой будут бандиты охотиться.

— Нет уж! Мне моей ласточки достаточно. — Никита погладил обеими руками руль. — Рублик к рублику — на жизнь хватает.

Некоторое время мы едем молча. Радость освобождения, как песчаный замок на пляже, слизывают мутные волны тревоги. Что дальше?

Когда под колесами зашуршали московские улицы, Никита задает почти такой же вопрос:

— Куда теперь? Ко мне?

— У нас денег нет за аренду, — напоминает Марго.

— Парализатор что-нибудь придумает! — весело отзывается Никита и подмигивает мне.

— Хватит. Не могу я чужое брать.

— А свое?

— Всё свое ношу с собой.

— Не совсем.

Никита находит место для парковки, останавливает машину и поворачивается ко мне. Лицо его чрезвычайно серьезно.

— Паспорта ваши у меня остались. Вот они. — Никита достает из бардачка наши паспорта. — А это папка с документами, которую ты уволок у дяди. Я изучил их, и знаешь, что получается? Квартирка в «Серебряных ключах» тянет миллиона на полтора. В долларах!

— Ничего себе! Бывают такие квартиры? — удивляется Марго.

— Это мелочь. А вот торговый центр сдается в аренду приблизительно по штуке за квадратный метр в год. Три с половиной миллиона зеленью получается.

— Чего? — не понимаю я.

— Твой дядя получает за торговый центр на Вернадке больше трех миллионов долларов в год!

— Каждый год? — поражена Марго.

— Думаю, что каждый месяц тысяч по двести пятьдесят ему арендаторы отваливают.

— Ни хрена себе! — восклицаю я. — Так это же торговый центр моего отца!

— То-то! Как думаешь, за такой куш твой дядя мог подстроить аварию?

Я закрываю глаза и вижу всё ту же страшную картину. «Камаз» виляет на встречную полосу, словно специально метит в нас. Тяжелый самосвал и не думает тормозить! За ее рулем какой-то человек. Удар! Обжигающая боль — и я вижу мужские ботинки на холодном снегу рядом с раненым щенком. Я уверен, что это водитель «камаза». Потому что никто иной бы не сделал в следующую секунду то, что сделал этот изверг. Он наступил каблуком ботинка на шею скулящего щенка, надавил и дождался тишины.

Я вспоминаю жуткую сцену и сожалею, что не отключился раньше. Зачем мне память вернула этот ужас!

А убийца не успокаивается. Он шагает к машине, вплотную ко мне, и заглядывает в открытую дверь. Я уверен, он изучает наши растерзанные тела, чтобы помочь отмучиться тем, кто выжил.

— Это произошло на Дмитровском шоссе недалеко от Дмитрова. Дядя Артур жил там, — тихо говорю я.

— «Камаз» угнали со стройки в Дмитрове, — добавляет Никита. — Я нашел старое сообщение в Интернете. Там сказано, что это был реальный угон. У настоящего водителя «камаза» алиби.

— Дядя. — Я прихожу к однозначному выводу. — Это он!

— А кто же еще, если ему всё досталось!

— Он убийца. Я отомщу!

— Мысль неплохая. Но как это сделать?

— Поехали к нему! — требую я.

— И что? Один раз ты уже был у дяди. Еле ноги унес.

— Я сделаю такое… Я остановлю его сердце!

— Тоже хочешь стать убийцей? — Никита испытывающе смотрит на меня. — Мстить надо по-другому.

— Как?

— Всё это, — Никита трясет папкой с документами, — должно стать твоим.

— Я докажу, что сын своего отца. Найду свидетелей, сменю фамилию на настоящую…