– Конечно, мы тут всех знаем. Скажи, Колян?
Его тощий белобрысый приятель усердно закивал:
– Ага. Мы у Михаила Васильевича сто раз были. У него птички – что надо, глаз не оторвешь. Если б я жил здесь постоянно, то тоже б построил себе голубятню. Когда-нибудь так и сделаю.
– А здесь что за голуби? – Ромка ткнул пальцем в окно, откуда была видна верхушка одной из башен дома-верблюда.
– А этот домяра построили недавно, и мы там еще не были, – ответил Сашка. – Знаем только, что живет в нем какой-то скульптор.
– Сводите нас завтра к вашему Михаилу Васильевичу?
Колян всегда был рад услужить:
– Дык пожалуйста, нам не жалко.
Договорившись встретиться утром у подножия холма, Ромка принялся за еду. Он, собственно, и рвался на этот день рождения исключительно из-за возможности вкусно поесть, будто Нина Сергеевна его плохо кормила. Справедливости ради надо сказать, что салаты и пироги у Машки были отменными. И когда все вышли из-за стола, Ромка остался, раздумывая, что бы еще ему слопать.
Время прошло быстро и весело. Правда, Лешка периодически вспоминала о Катьке, и сразу ее пронизывала мучительная тоска. И Машка, и ее подружки были неплохими девчонками, но с ее Катькой, веселой, умной, красивой, все они, конечно же, не шли ни в какое сравнение.
Когда друзья вернулись домой, родители уже укатили в Москву.
– Завтра с утра сходим к голубятнику, а потом поедем на Чистое озеро с ночевкой, – сказал Ромка. – Надеюсь, не забыли?
– Нет, конечно, – ответила девочка, садясь за компьютер писать Катьке сообщение и думая о том, что на озере она еще больше будет тосковать по своей любимой подруге.
Наутро, встретившись в условленном месте с Сашкой и Коляном, друзья отправились знакомиться с живущим по соседству голубеводом.
Михаил Васильевич Березкин жил в небольшом двухэтажном домике. У калитки подростков радостным лаем встретили огромный рыжий пес неопределенной породы и две пятнистые, с торчащими вверх обрубками-хвостами небольшие собачки. Они задрали вверх прямоугольные бородатые мордочки, тявкнули по разу и вовсю завиляли остатками хвостиков. Фокстерьеры, определила Лешка. И еще подумала, что раз им снова встретились добрые собаки, то, значит, и хозяин окажется хорошим человеком.
Владелец голубятни разговаривал с каким-то парнем и одновременно что-то копал, а потому не сразу заметил ребят. А когда увидел, улыбнулся и быстро пошел к калитке, отряхивая от земли руки. Его лицо обрамляли небольшая бородка и густые, черные, подернутые сединой волосы, а темно-карие живые глаза весело смотрели на гостей.
– Здравствуйте, Михаил Васильевич, – в один голос сказали Сашка с Коляном и первыми вошли во двор. Безудержно радуясь, вокруг них запрыгали собаки.
– Кыш! – строго прикрикнул на них Колян и удивился: – Зачем вам такие охранники? При них любой может к вам зайти и стырить все, что ему надо.
Хозяин дома потрепал по голове большого пса.
– Не скажи! Как-то раз ко мне пытался кто-то влезть и без штанов остался. Султан знает, кто друг, а кто враг. Вор всегда трусит, и пес это непременно учует. А фокстерьеры у меня не для охраны, они голубей от крыс и кошек охраняют.
– Покажите нам, пожалуйста, вашу голубятню. Вернее, им, – Сашка Ведерников указал на трех друзей. – Это Оля, Рома и Артем, и они у вас еще ни разу не были.
Голубевод приветливо улыбнулся:
– Рад познакомиться. Проходите, пожалуйста.
Михаил Васильевич приглашал всех, но так как Сашка с Коляном были у него много раз, то, убедившись, что знакомство состоялось, сочли свою миссию выполненной и поспешили отчалить. А трое друзей зашли за дом и, к своему удивлению, увидели, что там стоит не один, а два высоких зеленых строения. Второй стоял за первым, поэтому был незаметен с улицы.
– Зачем вам две голубятни? – удивился Ромка.
– Одна для летных голубей, другая – для декоративных, – пояснил Михаил Васильевич. – Идите за мной, сейчас все сами увидите.
Друзья поднялись по узкой тонкой лестнице на второй этаж первого строения и зашли внутрь. Лешка посмотрела на насесты и ахнула. Сидящие на них птицы были непередаваемо хороши. Изумрудные, бронзовокрылые, желто-красные, с хохолками, бантами, пушистыми ногами… Каких только не было! Особенно ей понравились голуби, как бы одетые в черные пелерины с роскошными воротниками-капюшонами, полностью прикрывающими шеи. Из черных пушистых перьев выглядывали белоснежные головки.
– Кто это? Как они называются? – указала она на невиданных прежде красавцев. Один из них спрыгнул вниз и, словно демонстрируя свой великолепный наряд, с необыкновенным изяществом принялся расхаживать по полу.
– Это «якобины». Названы так в честь якобинских монахов, – объяснил хозяин.
– Из-за черных капюшонов?
– Ну да. Их также называют английскими париковыми голубями, потому что их украшения из перьев напоминают парик.
– Ой, а это кто? Похожи на павлинов, – указала девочка на птиц с веерообразными хвостами. Голуби выпячивали грудь и, откидывая назад головки, касались надхвостья шейками, прямо как Катька, когда изгибалась назад, делая мостик.
– А это и есть «павлины», павлиньи голуби, – улыбнулся Михаил Васильевич.
– Как же они летают? С такими-то хвостами? – спросил Артем.
– Они не летают. Их разводят исключительно в декоративных целях. Кстати, мои «якобины» на последней выставке заняли первое место, – с нескрываемой гордостью произнес голубевод.
– Эх! – вздохнул Ромка. – Жили бы мы в Медовке круглый год, я бы тоже таких птичек завел, а то ж у меня один только Попка и есть.
– Неправда, у нас и голубь есть, голубка вернее, – поправила брата Лешка, а сама подумала, что, несмотря на свой необыкновенный синий цвет и стать, спасенная ими птичка явно блекнет перед этими кудрявыми, разноцветными красавцами.
– Что за голубка? – безо всякого интереса спросил Михаил Васильевич.
– Сама синяя, крылья серебристые, а глаза рубиновые. Мы нашли ее в одном месте с раненым крылом и привезли сюда.
– Кого привезли? – послышался низкий мужской голос. Девочка оглянулась. К ним поднимался собеседник Михаила Васильевича, высокий и тощий темноволосый парень, про каких говорят «в чем только душа держится». Лицо было худым-прехудым, из тонкой шеи выпирал острый кадык. Парень был облачен в очень узкие джинсы, но штанины болтались на его ногах, как на спичках.
– Голубку, – повторила Лешка. Она описала свою жиличку и рассказала, чем они ее кормят и как лечат, а от намерения предложить ее голубеводу после всего увиденного отказалась. Зачем она ему, беспородная, раз он занимается племенной работой? Тем более что Березкин сразу же спросил:
– А кольцо у нее есть?
– Нету, – с сожалением ответила девочка.