Корнелий не ответил.
Он пристально вглядывался в прохожих. Женщина в плаще с ребёнком лет пяти в синей курточке, довольная, смеётся, ямочки на щеках, говорит по телефону. Алкоголик на соседней лавке — ему уже совсем хорошо — размышляет, у кого бы испросить денег на «рюмашку», подойдя и доверительно дыхнув в лицо, сказать: «Помоги, не хватает». Вот парень, сосредоточенно смотрит на планшете сериал. Толпа туристов, обмениваясь шутками, идёт к цирку — фотографироваться с бронзовой фигурой Никулина. Узбеки в киосках жарят самсу с бараниной. Искрится водой фонтан в центре сквера.
— Слушай, — устало спросил Этельвульф. — Ты никогда не думала — зачем мы здесь?
— То есть? — поперхнулась Елизандра.
— Ну вот вообще, — туманно объяснил Корнелий. — Понимаешь, мы делаем всё, чтобы ввергнуть человечество в пучину греха. Всячески усложняем ему жизнь, пакостим в крупном и в мелочах. Планируем государственные перевороты, землетрясения, цунами и погодные катаклизмы. Строим столь кривые шоссе, дороги и мосты, что сразу видно — их делали чокнутые адские существа. Интригуем, чтобы на «Евровидении» побеждали бородатые трансвеститы. Вот ради чего нужны подобные изыски? Они ж свои души губят уже в яслях. А мы организуем конкурсы, соревнования, из кожи вон лезем. Кто нас сюда послал? Кто дал нам первоначальное задание? Сатана? О да. Сказочный персонаж с рогами, в чьи деяния мы формально верим, как христиане в своё божество. Неизвестно, кем мы созданы. Непонятно, когда первого беса из Ада прислали на Землю: лишь десять процентов демонов находятся в Аду, а все остальные — на Земле. Нам следует улыбаться, работать и не задавать неудобные вопросы. Но для чего мы превращаем людей в говно?
Елизандра, успокаивая, ласково обняла его за шею. Искусственные губы раздвинулись в мёртвой улыбке. Он почувствовал исходящий от подруги запах застарелой паутины.
— Так они и без нас говно, — кисло сказала демоница. — Хотя, разумеется, среди гуманоидов есть и прикольные создания. У меня были люди-любовники, у тебя, я полагаю, тоже. Дабы не вызывать подозрений, «Скрижали Сатаны» предписывают бесам ходить в гости к людям, завязывать с ними дружбу и даже жениться. Многие живут вполне себе в любви до глубокой старости… человеческой, конечно, а затем инсценируют смерть. Когда последний раз ты был у людей в гостях? По регламенту, положено хотя бы раз в месяц.
Этельвульф серьёзно задумался.
— Я, если честно, в России не очень люблю ходить в гости, — промямлил он. — К русской кухне привыкнуть сложно. В Лондоне сядешь за стол, чашка чаю, лёгкие печенья, изящный молочник с топлёным молоком. А тут? Сели — ну-ка быстренько бутерброды, к бутербродам настрогаем салатов, откуда ни возьмись — сразу водка. Рассказали анекдоты, потрепались про работу, потом про леди… то есть ледей. В общем, как говорят местные джентльмены, «про баб-с». И сколько же тут пью-ут… Да, я англичанин, меня этим не удивишь. Однако не будь я демоном — у меня бы печень однозначно не выдержала. О'кей, ты права — надо напроситься к кому-нибудь в гости, может, к той же Юле с работы. Хотя я наполовину человек, всегда сторонился людей. Иной раз демоны порядочнее, чем они.
Елизандра легко поднялась с лавочки.
— Мне пора, — уныло сказала она. — Перекинули на новую рекламную программу — Адvertising. Переоденусь в пенсионерку, нацеплю очки и седой парик, буду в магазинах и электричках, в очередях убеждать старушек, что Ада никакого и нет, жить надо сейчас, пускай гуляют, пьют водку и снимают себе дедушек. Докатилась, блядь. Ещё немного — пугалом в детский сад засунут. Ладно, сама виновата. Расслабились за семьдесят лет, и я отвыкла, почти уверилась — в игру играем: вот и заключила пари с охранителями, что заманю ангела на свет, как мотылька, возьму голыми руками. Поделом мне, дуре адской.
Наклонившись, демоница поцеловала Корнелия в щёку. Тот вновь ощутил запах тления.
— Я тебе позвоню, — пообещала Елизандра.
— Будь так любезна, — отрешённо ответил Этельвульф.
Он не оглянулся ей вслед, окончательно погрузившись в думы об ангелах.
(предположительно, где-то на проспекте Мира)
Хамад осторожно выглянул из-за угла. Слава Иблису, тьма просто кромешная. Оно-то и хорошо. Ему приказано принести товар, и он на верном пути — пусть и рискуя своей жизнью. В конце концов, что такое жизнь, когда… а, хватит, не будем. Лишь за эту услугу ему помогут избавиться от ужасных проклятий, превративших бытие в сущий кошмар.
А вдруг у него припадок ясновидения и он скоро очнётся?
Хорошо бы. Мысленно взывая к помощи Иблиса, Хамад заскользил ногами по липкой поверхности. В воздухе висел запах горелого мяса, наполняя пространство удушливыми газами. Слышался вой ветра: менее опытный демон, пожалуй, уже дрожал бы от ужаса. Двигаясь короткими перебежками, не уставая восхвалять зло, раджим добрался до огромного деревянного столба, примерился… и обхватил дерево руками и ногами. Прислушался — ни звука. Тишайше выдохнув, он пополз вверх. Главное, ни в коем случае нельзя расслабляться. Монстры здесь. Они никуда не делись и всё так же разевают огромные рты с блестящими от слюны белыми зубами. Они способны схватить его в любой момент, и тогда почти не будет шансов уйти живым, Исход противостояния с чудовищами по большей части один — смерть. Содрогаясь всем телом, он обонял запах собратьев, чьи тела гниют по всему периметру опасной зоны. Хамад не первый, пришедший сюда. Тишина и тьма обманчивы — в их утробе поселился кошмар.
Уфф, отлично. Он-таки сумел забраться наверх.
Демон прислонился к фарфоровой, разрисованной синими цветами стене, вытер выступившую на губах слизь. А вдруг всё пройдёт нормально? В это время суток монстры появляются редко, их царство — утренняя заря и вечерний закат: когда, рыча от нетерпения, они приходят сюда на водопой и пиршество. Бросок. С десяток шагов влево, затем поворот… ага, вот и башня из чистого хрусталя… но не следует там останавливаться, ноги увязают в липкой жиже, идти становится всё труднее, к горлу подкатывает тошнота. Как тяжко. Он не должен умереть. Нет, Иблис рогатый, только не сейчас. Чарующий запах издали сводит с ума, руки и ноги подёргиваются в мелких конвульсиях. Ему хочется, УЖАСНО хочется пойти в этом направлении, упасть в прелесть лицом, кататься, как кот после валерьянки, и кричать от наслаждения. Нет, НИКОГДА. Он пробежит мимо, сцепив челюсти, чего бы это ему ни стоило. Хамад знает, куда зовёт запах, и не поддастся соблазну. Неподалёку от башни в скрюченной позе лежит труп. Раджиму хочется вглядеться в мёртвое лицо, он заставляет себя отвернуться. Ни к чему это — погибшему товарищу уже ни поможешь. По мере приближения к цели тела мертвецов начинают множиться. Вот один, уже бывалый, с вислыми усами, рядом распростёрся другой, совсем мальчик, молодая девушка лежит на спине, подогнув в предсмертной судороге ноги. Какой кошмар… И почему он раньше не задумывался о подобных вещах? Самолюбивая скотина… так-то Иблис наказывает его. По щеке демона скатилась непрошеная слеза. Судя по количеству трупов, здесь расположен самый опасный рубеж. Ещё одна короткая перебежка по липкой грязи, повисший мрак среди причудливых высоких башен. Поле, полное мёртвых тел убитых соратников, ловушки чудовищ, протянувшиеся вверх зловещие стеклянные столбы — и бездна ужаса, повисшая в ночном воздухе. Силы иссякли, однако искомый товар уже почти рядом. О подземелья адовы, неужели Хамад спасёт себя? Иблис прекраснейший. Да! Да-а-а-а-а! Раджим упал на колени перед фарфоровым алтарём с жертвоприношениями и судорожно запустил руки по локоть в запасы деликатесов, набирая как можно больше. Его едва не стошнило. Чудовища до отвратности пресыщены и ленивы. Им не приходится охотиться ночами, чтобы не умереть с голоду. Увы, эта планета принадлежит им. О, как же ты был слеп, глупец Хамад! Греши больше, чтобы Иблис возвратил тебе истинный облик… иначе…