Да и компания не располагает к особому веселью. Младшая сестра и ее подруга – вот и вся тусовка. У Анжелы те же проблемы, что и у старшей сестры. Со своим парнем она рассталась, причем навсегда. Ей бы в общий зал в поисках новой любви, а она тянет через трубочку коктейль и тупо смотрит на танцпол за стеклом. И ее подружка сегодня такая же амеба. А может, это не только Анжела на нее тоску нагоняет, но и сама Элеонора?
В кабинет вошел симпатичный, атлетического сложения охранник в белой рубашке. Анжела скользнула по нему пренебрежительно-равнодушным взглядом. Она не собиралась крутить любовь с первым встречным красавчиком, ей богатый кавалер нужен. Смазливая она девчонка и умная – филологический факультет МГУ заканчивает, на красный диплом идет. Только вот счастья нет. То с одним богатеньким закрутит, то с другим, а замуж никто не берет. Квартира у нее своя в Москве, машина, шмотки, все такое, но это заслуга старшей сестры. А она самостоятельной хочет быть. И за богатым мужем…
– Элеонора Витальевна, тут человек к вам просится. Калужных Иван Семенович. Я говорю, что нельзя, а он давит…
Вид у парня действительно был такой, будто на него давили. И Элеонора понимала почему. Она знала, кто такой Калужных, поэтому и сама расстроилась.
– Ну, почему нельзя? Пусть заходит…
Этот ночной клуб принадлежал ей, как и все здание, в котором он размещался.
Большое здание в престижном районе Москвы, возле станции метро. Дима закрыл все свои бизнес-проекты, вывел из них активы и бросил их на строительство гостиницы. Не обошлось без инвестиций и кредитов.
Очень серьезное дело он затеял, и все свои средства в него вложил, и душу. Знал бы кто, сколько нервов ему это стоило. Может, потому и надорвался.
Он мечтал построить гостиницу, открыть рестораны и ночной клуб, организовать четкую и бесперебойную работу, а потом почивать на лаврах, особо не напрягаясь. Немолодой он уже, мягко говоря, был, потому и стремился к спокойной жизни на старости лет. Но эта мечта его и убила. И отель он построил, и работу наладил «от» и «до», но стоило ему расслабиться, как сердце дало сбой. Один инфаркт, тут же второй – и все, не стало у Элеоноры мужа. Только память о нем – по списку в завещании…
Теперь она сама могла бы наслаждаться мечтой, которую воздвиг для нее Дима. Но не успела выплатить по кредитам, как возникла проблема с акционерами. Некто Калужных вдруг предъявил права на особое место в совете директоров. Акций всего на девять процентов, а гонору – на все сто.
Калужных вошел в кабинет без охраны, но и без этого смотрелся очень внушительно. Жесткие и суровые черты лица, тяжелый пронизывающий взгляд. И голос у него такой же грубый. Не молодой он уже, лет сорок ему, не меньше.
Иван Семенович носил дорогие костюмы под галстук, но куда больше ему подошел бы спортивный костюм с золотой цепью под распахнутой курткой. Он старался выглядеть респектабельно, но вел себя при этом как бандит с большой дороги. В сущности, он им и был.
– Целую ручки, Элен! – подмигнул он Элеоноре.
Она даже не шелохнулась, и он сел на диван рядом с ней, вытянув руку вдоль спинки. Со стороны казалось, что он обнимал ее.
– Скучаешь? – небрежно спросил Калужных.
– Теперь да, – кивнула она.
– Ну, я ненадолго. Всего на пару слов… Собрание акционеров надо бы провести.
Элеонора скривилась, как от кислого лимона.
Дима старался минимизировать инвестиции в строительство гостиницы, поэтому лица со стороны в общей сложности владели всего двадцатью четырьмя процентами акций. Да и лиц этих – раз, два и обчелся. Их всего трое, включая Калужных. А Элеонора четвертая, а если точней, то первая со своим подавляюще крупным контрольным пакетом. С таким преимуществом она запросто могла послать Калужных далеко и надолго. И послала бы, если бы не страх…
«Крыша» у нее была – «красная», ментовская. Рубоповцы могли защитить отель от бандитских наездов, но в отношения между акционерами они вмешиваться не станут. А за Калужных криминальная сила, с которой нельзя не считаться. Он ведь и отморозков мог нанять, и даже киллера…
Дима много чем занимался в Москве, и бензином торговал, и металлический лом на экспорт отправлял, в том числе и цветной. Дела эти прибыльные, поэтому приходилось контактировать с криминалом, искать у бандитов содействия и покровительства. На этой стезе Дима и сошелся с неким Калугой, которого затем взял в долю. По своей воле взял, или его заставили, Элеонора не знала. Может, и заставили…
– Когда?
– Через три дня.
– По поводу?
– Стоимость услуг нужно поднять. Маловато с клиентов берем…
– Кто такое сказал? – Элеонора удивилась, но эмоции оставила при себе.
Если Калужных пришел сюда, чтобы устраивать провокации, ей вовсе не обязательно поддаваться на них.
– Я сказал… У нас сейчас много свободных номеров? – сухо спросил он, делая упор на «нас». – Нет свободных номеров, за исключением особого резерва, так? А если так, то наш «Гранд Хаус» пользуется повышенным спросом, и мы имеем право поднять стоимость наших услуг.
– В стоимость наших услуг мы закладываем среднерыночную цену, исходя из конкуренции, – стараясь держать себя в руках, ответила Элеонора. – Максимальную цену мы можем задать только из уникальности наших услуг, но этого, к сожалению, нет, мы ничем не отличаемся от других гостиниц нашего класса.
– Это все слова, – перебил ее Калужных. – Мне и остальным директорам нужны четкие расклады, с полной выкладкой по цифрам и фактам. И подробный отчет: приход-расход, все дела. Куда, сколько, зачем…
– Само собой, – поморщилась она. – Через месяц будет плановое собрание, там я подробно обо всем отчитаюсь.
– Нет, не через месяц, а послезавтра. Я настаиваю!
Калужных смотрел на нее тяжело, холод в его глазах вымораживал душу. При всем своем желании Элеонора не могла послать его. Страшно ей стало: ведь на нее смотрели бездушные глаза убийцы. Если он захочет, то сам может убить ее…
– Ну, хорошо, послезавтра, – выдавила она.
– А чего ты такая замороженная? – усмехнулся Калужных.
– Послезавтра. Послезавтра поговорим.
– Прогоняешь? Жаль, а то мы бы могли зажечь… Девочка ты – супер…
– Я не девочка! – неприязненно поморщилась Элеонора.
– Я слышал, твой покойный муж тебя на подиуме нашел?
– Не твое дело.
– А может, там не подиум был? Может, что-то другое? За счет чего, ты говоришь, поднимается цена товара, за счет уникальности? Ты уникальная девочка, Элен. Поэтому и стоишь дорого.
– Тебе такую цену не понять, – съязвила она.
– Поживем – увидим.
Калужных неторопливо поднялся, оправляя полы пиджака, и, не прощаясь, покинул ВИП-зону. Анжела проводила его заинтригованным взглядом и оживленно спросила: