Семен мог бы вызвать полицию, но он решил выйти сам. Ну, заберут полицейские этих дегенератов, а дальше что? Самому придется костер тушить, огарки убирать, а так он поджигателей заставит работать.
— Эй, мужики, что тут за бедлам?
Но бомжи даже не шелохнулись, как сидели спиной к нему, так и остались сидеть. Один в мятой кепке, другой в шапочке, оба в рваных замызганных куртках.
— Вы что, глухие?
До них оставалось шага три-четыре, когда один все-таки стал подниматься.
Поднимался он медленно, но развернулся к Семену быстро. И тут же вытащил из-под куртки что-то похожее на пистолет.
Семен ожидал увидеть перед собой изъеденное пороками лицо, сморщенную кожу, грязную плешивую бороду, а на него смотрел вполне располагающей внешности парень. Смотрел, нажимая на спусковой крючок.
Семен резко шагнул к нему с уходом в сторону. Уйти с траектории выстрела, выбить оружие, вывести противника из игры, а тут уже разобраться, что почем… Но парень отшатнулся, сохраняя безопасное для себя расстояние, и все-таки нажал на спуск.
Вместо выстрела послышалось какое-то трескучее жужжание, и Семену в живот влетел заряд картечи. Так показалось ему в первый момент. На самом деле это был мощный парализующий электроразряд.
Сознание Семен не потерял, но в ступор впал. Резкая боль парализовала мышцы, намертво впечатав ноги в землю. А тут и второй «бомж» подключился. Он тоже пустил в ход электрошокер контактного воздействия. Ткнул им Семена в шею, и в голове что-то с треском лопнуло.
В себя Семен пришел от сильного удара в голову. Он лежал на земле, а «бомжи» били его ногами. И самое обидное, он ничего не мог с ними сделать. Сознание включилось, а тело по-прежнему не слушалось его.
В какой-то момент он пропустил сильнейший удар в шею и снова отключился. А когда пришел в себя, никого уже не было. И на помощь никто не спешил.
Семен с трудом поднялся и направился к гостинице. Он уже подходил к парадному входу, когда рядом остановился новенький «БМВ» жемчужно-белого цвета. Он знал, кому принадлежала эта машина, поэтому не повернул к ней головы, да и шея не слушалась, так сильно по ней ударили, что позвонки заклинило.
— Арбатов, что это с тобой? — Лида подскочила к нему, двумя руками обняла его за плечо.
— Да так…
— Тебе в больницу надо!
— Да как на собаке…
Зубы целые, глаза не выколоты, нос хоть и распух, но не сломан. Челюсть выбита, но перелома нет. Голова гудит, но не кружится, хотя перед глазами плыло. Если есть сотрясение мозга, то самое незначительное. И шею скоро отпустит… Одним словом, и дома можно отлежаться.
— Семен Дмитриевич! Что с вами? — метнулась к нему администратор.
— Ну, чего вылупилась! «Скорую» вызывай и полицию! — распорядилась Лида.
— Не надо полицию… И «Скорую» не надо… — мотнул головой Семен и скривился от боли.
Он еще позавчера всерьез задумался об охране. И систему видеонаблюдения не мешало бы расширить, и людей нанять, которые бы контролировали все ходы и выходы. Но планы так и остались планами. А так не должно быть.
Семен поднялся в свой номер, зашел в ванную, глянул на себя в зеркало. И нос заметно распух, и шишка над правым глазом раздувается, губа разбита, и на шее большая гематома — от удара, которым его вырубили. Приняв душ, он переоделся и подошел к окну.
Покрышки все еще горели, но «бомжей» там уже не было. Мавры сделали свое дело, мавры могли уходить.
— Кто это тебя так? — участливо спросила Лида.
— Двое из-за угла. Сначала электрошокерами, потом ногами. Классика бандитского жанра… Не думал я, что Скачков такой злопамятный.
— Скачков?
— Ну, а кто еще?
— Ты его видел?
— Сегодня? Сегодня — нет. А позавчера — да.
— Ну да, ты же ему вломил… Зачем он, вообще, приходил?
— За этим и приходил.
— Без охраны?
— Охрана сегодня подтянулась.
— Ну, то, наверное, не охрана… Может, кого-то со своей фирмы пригнал. Ты их запомнил в лицо?
Семен усмехнулся, глядя на Лиду. Вопрос она задала правильный, только ему следователи в юбках не нужны. Хватит с него и Антонины…
Утром сон до упора, в районе полудня водные процедуры в личном бассейне, после обеда тихий час в объятиях любимого мужчины. А вечером взбучка от начальства.
Антонина взяла отпуск, но это не помешало подполковнику Гречихину вызвать ее на ковер. Почти три часа добиралась она до Стахова, начальник отдела уже собирался уходить, когда она приехала.
— А почему не в форме? — строго спросил Гречихин.
— Так я же в отпуске.
— В отпуске… У нас тут завал, понимаешь, — буркнул Гречихин, — а она в отпуске…
— Могу вернуться, только скажите.
— А вернешься? Говорят, вы неплохо устроились, Антонина Евгеньевна. Роскошный дом, богатый муж…
— Может, обойдемся без сарказма, Иван Максимович? — вспылила Антонина.
— Да как-то странно все получается…
— Сама знаю, что странно. Но так вышло… Мы же с вами об этом говорили.
— Да, говорили… И репутация у вас, прямо скажем, к пересудам не располагает… Хорошая у вас была репутация, Антонина Евгеньевна… Надеюсь, она такой и останется…
— Что еще не так?
— Любовный треугольник не такой. Необычный треугольник. Наверху следователь, а по углам подозреваемые по делу об убийстве. И если бы только это… Гражданина Арбатова вчера избили. Что вы можете сказать по этому поводу?
— Арбатова избили? — Антонина в недоумении вскинула брови.
— Сначала к нему подъехал ваш муж, хотел с ним поговорить. Как он там с ним поговорил?
— Я не знаю… Я ничего про это не знаю! — ошеломленно мотнула она головой.
— Муж вам ничего не говорил?
— Нет… И как они поговорили?
— А вы у мужа спросите.
— Хорошо, спрошу… — Антонина повернулась к начальнику спиной.
— Вы куда?
— Ну, вы же сами сказали, у мужа спросить. Он тут рядом, в машине…
— С вещами? — усмехнулся Гречихин.
— Зачем с вещами?
— Да затем, что задержать его надо… Сунулся к Арбатову, получил по морде, нет, чтобы утереться, гопников каких-то нанял. Избили Арбатова. Сначала электрошокером ударили, потом избили…
— Я ничего не знаю. Но я узнаю. И разберусь.
— Ага, еще и накажете, — хмыкнул подполковник.
— Ну, если он виновен…