— В последующем, Черников, когда вас в очередной раз потянет в подвал, указывайте точный адрес.
— Если бы каждый раз его знать!..
Он не договорил, забылся, точно зная, что проснется счастливым.
Шостак понял, что промазал, и сразу же сообразил, что по нему не промахнутся, если он останется здесь еще на полминуты. Поэтому доктор нажал на спусковой крючок еще два раза и бросился бежать. Вокруг были люди, поэтому он спрятал «ТТ» за пояс брюк и вылетел из тесного дворика. Если ему не удастся оторваться от Никитина за пять минут, то он вообще не сможет уйти. Шостак это знал, поэтому с чистой совестью разбежался с несостоявшимися зрителями в разные стороны.
Он пробежал по узким улочкам полквартала, перескочил кирпичный забор, на котором была выложена дата его постройки — «1901», и оказался на площади, почти в центре города. Глядя по сторонам, доктор искал решение и нашел его, как только увидел чугунную крышку канализационного люка.
— В дерьмо, господин Ежов! — с нервной усмешкой скомандовал он сам себе и стал отрывать крышку, вросшую в пазы.
Время шло, а она не поддавалась. Понимая, что его сейчас задержат при весьма комичных обстоятельствах, он взревел и с треском распахнул люк. Проявляя чудеса акробатики, Шостак подлез под крышку. Она с шумом захлопнулась в тот момент, когда через каменную стену перепрыгивали несколько полицейских с пистолетами.
Вниз вела лестница. Судя по шуму воды, ее высота составляла около трех метров. Больше всего бывшего главврача беспокоило то, насколько глубока эта подземная река, полная нечистот. Осторожно спускаясь по прогнившим от времени металлическим скобам, Шостак сожалел, что у него с собой нет фонарика. Однако с таким же успехом можно было мечтать о веревке, противогазе и карте подземных коммуникаций. Во всяком случае, он был по-прежнему жив, не пойман. Вера в светлое будущее не превратилась в химеру.
Доктор шагал по колено в холодной воде, стараясь дышать ртом. Пусть ему придется пройти пятьсот метров до следующего люка, даже километр. Он это сделает, дождется вечера, купит себе новую одежду, возьмет сумку из камеры хранения и уберется из этого города. Мысль об убийстве Никитина не покидала его ни на минуту. Неудачу около райотдела он воспринимал просто как осечку, вероятность которой трудно было предусмотреть. Шостак шел и думал о том, что если он не уберет со своей дороги Никитина, то ему придется шагать вот так, по колено в дерьме, весь остаток жизни. А Шостак собирался жить вечно.
Шостак собирался жить вечно.
— Он что, сквозь землю провалился?! — Булгаков вытер влажный лоб.
После гонки опера напоминали призеров олимпийского марафонского забега. Уже через десять минут чистки территории, прилегающей к райотделу, Никитин понял, что Шостака им не найти. Все это лишь пустая трата времени. Через час, а точнее — через пятьдесят минут операция «Перехват» будет отменена, как того требуют инструкции, а «Кольцо» ликвидируется само собой. Саша еще некоторое время ходил по безлюдной площади, водя за собой, как утиный выводок, Саморукова, Старикова и Булгакова.
Потом он посмотрел на часы, махнул рукой и приказал:
— Игорь, съезди с Андреем в гостиницу, проверь все от и до. Сколько Ежов там жил, распорядок его дня. Может, старичок что-то оставил? Хотя, конечно, никаких следов ты не найдешь. Он наверняка даже пальцы свои со стульчака в сортире стер. Но главное, Игорь, — выясни, с кем он вступал в контакт. Этот тип не мог там жить больше недели и ни с кем за это время не заговорить. Расспроси горничных, администратора…
Оставшись наедине с Саморуковым, Никитин закурил и почувствовал, как дрожат пальцы. Только сейчас до него стал доходить смысл того, что произошло буквально четверть часа назад.
«В нас с тобой стреляли!» — кричало что-то диким голосом внутри его.
Это «что-то» было глубоко возмущено тем, что его хозяин как ни в чем не бывало стоит и курит, окидывает взглядом только что проснувшегося человека проезжающие машины. Ему надо бы кататься по земле, рвать на себе волосы, дико выкатывать глаза и вопить о том, что он сейчас мог умереть и больше никогда не увидеть это голубое небо, зеленые деревья, синюю речку и… что там еще-то? Да все! Но Никитин стоял и лишь иногда бросал косые взгляды в сторону Мишки, дымящего так же расслабленно.
Тот вообще был непробиваем такими пустяками, как стрельба по его персоне. Морда поцарапана? Она постоянно такая.
Щенок ее каждое утро ему рихтует, и что с того? Никитин посмотрел — мраморных крошек в ранках не осталось. Что еще нужно?
— Что ты обо всем этом думаешь? — Саша бросил сигарету под ногу и растер ее подошвой.
Дым еще некоторое время выходил из легких едва заметными струйками вместе с его дыханием.
— Я думаю, что тебя сейчас хотели убрать. Кто-то твердо и небезосновательно уверен в том, что ты многое можешь.
— Почему именно меня? Вы со Стариковым, если разобраться, чисто технически гадостей ему делаете гораздо больше, чем я.
— Шостак психиатр. Он прекрасно понимает простую истину: плести сеть гораздо труднее, чем забрасывать ее в море. Как видно, дела у него не так уж хороши, если он решился на стрельбу в полусотне метров от райотдела.
— Может, его Зотов параллельным курсом давит? Что-то давно наш парень из международной полиции не появлялся на сцене. Если информацию не просит, значит, своей хватает.
— Если честно… — Мишка изогнулся и отщелкнул в сторону окурок. — Саня, мне этот межпланетный мент вообще не нравится. Его тактика: «Гусь свинье не товарищ». Когда ему что-то нужно, он с радостью нами попользуется. А так мы ему даром не нужны. Пусть гуляет, пока я добрый.
Никитин дослушал Мишку до конца и улыбнулся в сторону. Саморуков практически всегда говорил умные вещи, но из-за досады на то, что многие люди не считали их очевидными, заводил сам себя и доводил ситуацию до той точки, когда на самом деле нужно было говорить: «Пусть гуляет». Это выглядело весьма убедительно и вполне логично. Цепь умозаключений, от первого слова до последнего, он выстраивал изумительно веско. Именно это всегда и смешило Никитина. Вроде мужику и морду-то бить не за что, а Саморукова послушаешь — хочется встать и первым приложиться.
— Единственное, за что я ему благодарен, так это за Серегу. Не окажись он там быстрее меня, неизвестно, чем бы все закончилось.
Услышав о Черникове, Никитин сохранил улыбку на лице. Чем, интересно, он сейчас занимается? Саша готов был поставить сто к одному, что тот втихаря покуривает в окно, прислушиваясь к шагам в коридоре, так же тайком почитывает журналы скабрезного содержания и подбивает какого-нибудь мужика в палате на поход за пивом. Никитин знал, что самому Черникову тащиться за благородным напитком будет лень. Он сошлется на катаклизмы в левом полушарии или что-нибудь в этом духе.
— Пойдем, Миша, по городу пройдемся, — предложил Александр. — Ориентировки на вокзалы и посты ГИБДД разосланы, так что остается только ждать. На вертолете Шостак вряд ли полетит из Заболоцка, на подводной лодке тоже отсюда не уйдет.