– Слов нет – безобразие полнейшее… – Гуров задумчиво покачал головой.
– Лев Иванович, в некоторых неофициальных кругах вас, несмотря ни на что, пусть и не любят, но уважают. Вы, как это называется в той среде, «правильный мент». Конечно, итог вашей работы – чей-то срок, бывает, что и немалый. Но вы в отличие от многих других не замараны грязными деньгами. Однако множество больших людей не то что замараны – сидят в грязи по самые уши. И при этом учат ими же ограбленных лохов, как надо жить по совести. – На лице Хамидова промелькнула саркастическая улыбка. – Вот и задумаешься поневоле: а тех ли у нас сажают?
– Знаете, Тагир, я понял, что вы имеете в виду. Но в данном случае я ищу убийц ни в чем не повинных людей, простых деревенских работяг. Думаю, вы согласитесь, что смерть человека – случай особый, и кто бы, как бы ни любил милицию, едва ли он оправдает тех, кто из корысти пролил человеческую кровь.
– Странно… С чего бы оперу такого ранга, как вы, поручили раскрывать заурядное убийство простых работяг? Скорее всего, тут замешано что-то очень серьезное. Или я не прав?
– Совершенно верно… – Гуров снова отхлебнул кофе, при этом пытаясь для себя решить: стоит ли раскрывать перед Хамидовым все свои карты? – Эти люди нашли нечто ценное и пытались продать, но торг обернулся бойней.
– Кажется, я догадываюсь, о чем идет речь. Какие-то механизаторы что-то откопали в могильном кургане… А я попал в поле зрения милиции, поскольку был именно в тех краях, к тому же имею судимость за антиквариат. Нет, с былым я завязал наглухо. Есть нормальная работа, семья, дом… Зачем всем этим рисковать?
– А кто вам сообщил детали про механизаторов и могильный курган?
– Охранники нашего филиала между собой в курилке трепались. У кого-то из них родственник работает в милиции. Вот оттуда и просочилось. А они что, эти колхозники, действительно разрыли курган?
– Нет, курган они не трогали. На их глазах упал метеорит очень редкого типа. Вот его-то они и решили реализовать.
– Знаете, Лев Иванович, в той среде, где я был раньше, давать милиции хоть какую-то информацию считается делом недостойным. Я, конечно, не «в законе», но… Это уже на уровне инстинкта. Однако неофициально, из уважения, дам вам одну наколку… Вчера, когда я ехал домой из аэропорта, на Коптевской, у дома, по-моему, пятьдесят, увидел знакомую физиономию. Когда-то этот человек покупал у нас краденый антиквариат и вывозил за границу. Себя он называл Жоржем.
– Просто Жоржем, без фамилии? – уточнил Гуров.
– Конечно… А зачем нам нужна была его фамилия? Он платил хорошие деньги, и этого было достаточно. Я сначала его даже не узнал – он сильно изменился. Но это был он! Когда такси, на котором я ехал… Это было другое такси, совсем не то, что я взял в Домодедове. Так вот, когда машина остановилась под светофором, Жорж неподалеку садился в черную «Хонду». А вместе с ним еще один человек. По тому, как тот крутился во все стороны, я сразу понял, что ребята замутили какое-то серьезное дело.
– Номер машины не запомнили?
– Если память не подводит, то первая буква там или «а», или «о», три тройки, УМ. На регион внимания не обратил. Я не знаю, имеет ли это отношение к тому, что вы расследуете, но в свое время Жорж интересовался метеоритами. Его патрон, какой-то французский миллиардер, на них буквально помешан.
– Секунду! – Лев достал из кармана фотографии Пьетро Мольти, Хрямина и Чавчанова. – Кто-то из этих людей вам знаком?
– Ну да, – Хамидов удивленно кивнул, – вот этот – Жорж, только здесь он моложе, чем сейчас, а вот этот садился к нему в машину, – он указал на Хрямина. – М-да-а… Узнаю ваш почерк и хватку: я едва лишь заикнулся, а у вас уже и фотографии готовы. Только, Лев Иванович, я вам ничего не говорил. Знаете, жизнь научила осторожности. Все же, поймите, у меня сейчас – семья…
Расставшись с Хамидовым, Гуров вернулся в управление. Шагая по тротуару, он напряженно анализировал услышанное. Теперь на незримой шахматной доске все без исключения фигуры были расставлены. Уже не было никаких сомнений в том, что Пьетро Мольти, он же Жорж, он же Гильермо Доне, является коммерческим агентом «забугорного» миллиардера Ларпинье. Посредниками между ним и криминальным авторитетом Чавчановым стали Дмитрий Козлюхин и Павел Хрямин. Правда, конкретная роль каждого из этих двоих пока неясна, но это теперь не так уж и важно. Кроме того, Мольти и Хрямин имеют какую-то привязку к Коптеву. Возможно, кто-то из них проживает в тех краях.
Итак, фигуры расставлены. Теперь осталось выяснить, кто и где сделает первый ход. Как пишут в условиях шахматных задач, «белые начинают и выигрывают». А если черные? У них пока что позиция гораздо сильнее – их реальное местоположение неизвестно, и поэтому очень трудно понять, где и когда они начнут эту напряженную партию. А ведь сделать новый ход они могут в любой момент. Может быть, даже уже и начали… Кстати, нужно срочно пробить номер «Хонды»…
Петр, к которому Гуров зашел сразу же по возвращении из «Трех медведей», итогами его встречи остался очень доволен.
– Ну, Лева, кто б и чего бы ни говорил, но ты – везунчик. Честное слово! Казалось бы, на голом месте взял и нашел ценную информацию.
– Это мне, надо полагать, волшебный камень тамошнего ведуна помогает, – с ироничной многозначительностью сообщил Гуров, доставая из кармана амулет из кварца, о котором уже почти успел забыть.
– Ну-ка, ну-ка… – Орлов удивленно воззрился на занятное изделие из полупрозрачного камня. – Что это еще за ведун тебе подвернулся?
С юмором, но не впадая в ерничество, Лев рассказал о своем знакомстве с загадочным стариком. Петр слушал, не перебивая, и по его лицу было заметно, что эта история его заинтриговала.
– Блин! Везет же тебе на всякие приключения… Ну что ж, будем надеяться, что пусть и с помощью этого камня, да хоть при содействии всей рати небесной, в ближайшее время возьмем-таки за жабры эту «веселую» компашку. Значит, Коптево… Хорошо, сейчас же решим вопрос о введении там усиленного наблюдения. А Стас-то где?
– Стас здесь, – услышав последние слова Орлова, откликнулся Крячко, ввалившись в кабинет. – Мать его! Намотался, как бобик… Но ничего, догнал-таки этих уродов!
Как рассказал он далее, отклониться от первоначального маршрута ему пришлось где-то на полпути к Клину. Двигаясь по шоссе, он обратил внимание на черный шведский «Вольво». «Шведка» шла, похоже, на пределе своих возможностей. То, что произошло всего через несколько секунд, было похоже на кадры из скверного боевика. Обогнав его и шедшую впереди «десятку», «Вольво» попытался обойти широченный трейлер, на обгон которого уже пошел рейсовый автобус. Словно ошпаренный (видимо, поэтому подобных «Шумахеров» в водительской среде окрестили «ошпарками»), водитель «шведки» ринулся вправо и стремглав помчался по обочине.
Стас видел, как две человеческие фигуры, стоявшие в отдалении, рванулись было к откосу, но уйти не успели. Страшный удар обрушил их на землю, а «Вольво», и не подумав остановиться, помчался дальше. К пострадавшим тут же, замедляя ход, направилась «десятка». Увидев это, вскипевший негодованием Станислав вдавил педаль акселератора в пол кабины, и его верный «мерин» резко прибавил ходу. В считаные секунды, обойдя и трейлер, и автобус, и бегущие впереди них легковушки, Крячко помчался в погоню за обнаглевшим аварийщиком. Уже через пару минут расстояние с «Вольво», успевшего уйти уже довольно далеко, постепенно начало сокращаться. На одном из виражей, где «Шумахер» был вынужден сбавить скорость, чтобы не перевернуться, Стас его почти настиг, пройдя сложный поворот, почти не сбавляя хода.