Скрипнула калитка, в саду раздались шаги. На этот раз шаги принадлежали Роду. Дверь хлопнула.
— Таня? — позвал он из холла.
Я спустилась.
Он выглядел так, как будто его долго и старательно выжимали. Устало плюхнулся в кресло и вытянул ноги.
— Я сейчас отвезу тебя домой, если хочешь, — предложил он. По его лицу я поняла, что он не настроен говорить со мной.
— А прояснить ситуацию с Венди ты не хочешь? — попыталась я вызвать его на откровенность.
Он поднял на меня глаза и отрицательно покачал головой:
— Маленьким девочкам нечего соваться в эту темную историю. Хватит с тебя и выпавших на твою долю развлечений…
Он потрепал меня по щеке.
Вот идиотка, выругалась я про себя. Сама так тщательно создавала образ наивной дурочки, что теперь к тебе относятся как к ребенку.
— Ты ее знал? — спросила я.
— Да, — кивнул он. — Она была очень неплохим детективом. И не очень хорошим человеком. Но давай поговорим об этом завтра. Сегодня я просто не в состоянии это осмыслить…
Он поднялся. Я поняла, что мое дальнейшее пребывание в его доме было бы величайшей бестактностью.
Мы уже вышли к машине, когда я посмотрела на темные заросли рододендрона и вспомнила.
— Мне показалось, что в твоем саду кто-то был, — сказала я. Он удивленно вскинул брови:
— Как это?
— Кто-то следил за домом. Или хотел забраться. Я не знаю…
Он оглядел сад и пожал плечами:
— Ты просто перепугана. Поэтому поехали домой. Тебе необходимо выспаться и прийти в себя…
С этими словами он решительно двинулся к машине.
* * *
Мне показалось, что он расстроен больше, чем я ожидала. Хотя Венди и обладала способностью злить мужчин, она явно не входила в число врагов мистера Эванса.
Оставалось совсем чуть-чуть, усмехнулась я про себя. Обнаружить того самого человечка, который относился к ней до такой степени неадекватно, что ударил по голове тяжелым предметом. Но это уже не мое дело.
Эта мысль показалась мне ободряющей. Действительно, при чем тут я? Найду им Лику и отправлюсь домой, в милый и тихий Тарасов, где если и постреливают, то по делу. Они еще будут говорить, что у нас там разгул преступности! По крайней мере, у нас можно спокойно искупаться, зная, что тебя никто не шарахнет по голове!
Род обернулся и с интересом взглянул на меня. Я выдавила из себя беспечную улыбку и по его взгляду поняла, что ворчу вслух.
— Что, — поинтересовался он, — у вас действительно так спокойно?
Я рассмеялась.
— Конечно, нет, — честно призналась я. — У нас тоже можно получить по голове, принимая ночные ванны в реке.
— А я уже подумал, не уехать ли к вам.
Мы сели в машину.
На его дом я посмотрела с сожалением — сейчас он казался мне таким тихим и уютным… Единственное спокойное место на земле…
* * *
Пока ехали, мы молчали. Он смотрел на дорогу, а я думала, что зря согласилась на это дело. Найти Лику оказалось непросто, а тут еще и Венди. Ужасно хотелось спать, и еще хотелось, чтобы скорее наступило утро.
Потому что я очень устала от темноты.
Машина остановилась возле дома Розалии. Я подняла глаза на Родни.
— Не надо на меня так смотреть, — попросил он, — а то я попрошу тебя остаться здесь навсегда.
«Попроси», — чуть не сорвалось у меня с языка. Мне этого действительно хотелось. Но он вздохнул и открыл дверцу. Я вышла на свежий ночной воздух. Головокружение закончилось.
Машина отъехала в тот момент, когда я вошла в сад. Я быстро прошла по дорожке и остановилась как вкопанная.
В дверях стоял человек. В его пальцах дымилась сигарета. Он смотрел на меня немного удивленно, и его светлые глаза за толстыми стеклами очков не могли скрыть интереса к моей персоне.
Но я куда более была заинтересована им. Впрочем, в отличие от него я это постаралась не показывать.
У него были длинные волосы, прихваченные сзади резинкой. Сомнений у меня не было — именно эту фигуру я видела сегодня вечером удаляющейся от пляжа.
* * *
«Ну, вот, — подумала я, тоскливо оглядываясь вслед отъехавшей машине Рода, — это он за мной, значит, и ходил… Сейчас он даст мне по голове, и к Венди Джонс присоединится Танечка Иванова. Надеюсь, что я не послужу предлогом для начала новой холодной войны…»
— Добрый вечер, — приветливо поздоровался мой предполагаемый «убийца». Я выдавила ответную улыбку, раздумывая над тем, что в этих краях убийцы вежливые. Что ж, хоть это меня порадовало. — Наверное, вы — Таня?
Он перешел на русский язык. Получалось у него это хуже, чем у Рода, но все-таки…
— Да.
— А я — Билл Пэтчет.
Он протянул мне руку, показавшуюся мне холодной, и я облегченно вздохнула.
Оказывается, передо мной был всего лишь муж моей Розалии! Искренне удивленный моим нервным смехом, он смотрел на меня, поблескивая в темноте стеклами очков.
— Очень приятно, — сказала я и уже приготовилась открыть ему истинную причину своего замешательства, как новое подозрение коснулось моего сознания. Я застыла, пытаясь скрыть охватившие меня сомнения.
Потому что, прежде чем выложить свои карты на стол, не мешало бы узнать, что он делал ночью на пляже, когда там убивали Венди Джонс?
* * *
— Розалия очень волновалась за вас. Где вы были?
На одно мгновение мне показалось, что его взгляд слишком пристальный. Но, может быть, это всего лишь эффект толстых линз. Я пожала плечами, стараясь придать себе вид более-менее легкомысленный, и пробормотала:
— Как всегда, вляпалась в историю. Знаете, у меня потрясающие способности выбирать именно ту сторону улицы, где вот-вот свалится кирпич…
Он слушал меня с любопытством, которое не казалось мне праздным. Или я просто наделяла его чертами подозреваемого — не знаю…
— Танечка, вы потом поведаете свою историю. Думаю, если вы сейчас не появитесь перед очами Розалии, она сойдет с ума от волнения. Моя жена обладает большой фантазией, и ей показалось, что все эти полицейские машины, промчавшиеся в сторону пляжа, связаны с вами.
Ага, сейчас, голубчик! Начну немедленно рассказывать тебе про пляж? Интересно, что ты сам про него заговорил! Честное слово, меня так и подмывало сообщить ему, что на пляже я была. И видела там не только Венди Джонс, но и Билла Пэтчета. Интересно, какая у него была бы реакция? Удалось бы мне разрушить эту непоколебимую стену спокойствия и доброжелательности?
Поразмыслив, я решила пока подождать. Поэтому я постаралась придать своему лицу выражение полного раскаяния и лишь пробормотала, что ужасно сожалею, что доставила им столько хлопот.