По объему информации все три списка были более чем внушительные, но раз опер настаивал на выводах прямо сейчас, значит, было нечто, что должно бросаться в глаза сразу.
И вскоре Быков нашел то, что обозначил в качестве искомого следователь.
— Во всех трех списках проходит спортивный клуб «Олимп», — сказал он. — И во всех трех фигурируют суммы сделок с шестью нулями. В июле «Олимп» заключил сделку на четыре миллиона долларов США по продаже игрока в турецкий «Галатасарай», в сентябре ударил по рукам с английской «Астон Виллой», а в ноябре заключил договор с фирмой-подрядчиком о ремонте стадиона и реконструкции спортивной базы клуба. С англичанами господин Ресников договорился на два миллиона двести пятьдесят тысяч, а с фирмой пришлось, как видно, попотеть. Менее чем за тридцать два миллиона прибивать сиденья к трибунам и строить новую гостиницу вместо старой на базе та не решалась ни под каким предлогом.
— Странно, что Крыльникова заинтересовал именно «Олимп», если учесть, что, по информации ФСФМ, он едва ли не единственный, кто уплатил налоги в казну государства в полном объеме — верно? — Антон улыбнулся.
— Не темни! — приказал, становясь похожим на ворчливого пенсионера, Быков. — Мне некогда ребусы решать, Антон. Через час из Москвы звонить будут, а перед теми луну не покрутишь. Да и не привык я…
— Никакой агентурной записки от своих агентов Гринев не получал. Это просто основание для Крыльникова начать незаконные действия.
— Что ты сказал? — не понял Быков.
— Я сказал, что полковник полиции Крыльников, первый заместитель Чубасова, искал пути обогащения, не относящиеся к законным.
Быков осторожно уложил себя на спинку кресла:
— Продолжай.
— Запросы Крыльникова — не что иное, как розыск и установление потенциальной жертвы для вымогательства. За последние три года футбольный клуб «Олимп» совершил сделок на такую сумму, что уступает пальму лидерства в получении прибыли лишь пяти нефтяным компаниям и «Газпрому».
Антон вытянул из кожаной папки еще одну, с картонными корочками.
— Крыльников вел неофициальную разработку «Олимпа» полгода. Здесь документы, датированные декабрем прошлого года и дальше. Последний из них обозначен датой семнадцатое апреля — тем днем, когда Крыльников начал штурм и его «следственная группа» приступила к работе в «Олимпе».
Этим объясняется проговорка президента клуба Ресникова о том, что они уже «две недели на пороховой бочке». Был я у него двадцать четвертого, тогда же и подумал: с чего бы ему две недели дрожать, если Крыльников атаковал его вотчину всего семь дней назад?
— И ты нашел ответ?
— Да. Неделю, до семнадцатого, полковник вел обработку Ресникова без применения имеющейся в его распоряжении «тяжелой кавалерии». Мол, а не хочешь ли ты, брат Ресников, поделиться нажитыми богомерзкими поступками средствами? Но Ресников ответил отказом. И тогда Крыльников прибыл с кавалерией. Та с ходу врубилась в футбольные дела, но за отсутствием материалов, которые имел полковник, увязла в затяжных боях с переменным успехом. И в разгар этой кампании Крыльников приходит к Ресникову и говорит: «Смотри, брат Ресников! Я прямо-таки теряюсь в догадках, на сколько лет тебя посадят, когда власть узнает о суммах, которые прошли мимо ее кошелька».
Антон встал и стал ходить по комнате.
— Так что же ты хочешь, коварный злодей? — воскликнул, вероятно, Ресников.
— Да немного, — отвечал ему, видимо, замначальника ГУВД, — всего четыре миллиона и четыреста пятьдесят тысяч долларов.
Быков рассмеялся.
— А почему именно столько?
— Да потому что управляющий казино Гаенко менее чем за десять процентов от суммы отмывать не захочет!
— Гаенко со своим казино — это часть плана Крыльникова? — переспросил Быков и поразился — настолько легко это вписывалось в канву версии.
— Совершенно верно, — подтвердил Копаев, уже порядком устав играть театр одного актера. — Крыльникову не нужны лишние вопросы о том, откуда у него появилась такая сумма. Ведь ее, согласитесь, придется тратить, и тратить не на сигареты и жвачку. За перевод из Екатеринбурга четырех миллионов долларов в Чикагский банк, извините, спросят!
— А Чикаго, извините, здесь при чем? — опешил начальник УСБ.
— Не торопитесь, — движением руки с дымящейся сигаретой успокоил его Антон. — Так вот, о четырех миллионах. Та же Федеральная служба по финансовому мониторингу будущие сделки занесет в список подозрительных, и начнут Крыльникова терзать вопросами. Помните показания Тузкова о том, как любил блеснуть удачей Крыльников, получая по тысяче долларов в неделю в казино?
— Помню.
— А ведь он мог получить эти деньги в качестве оплаты за «крышу» и более прозаичным способом. Я уверен, что полковник, сорвав заранее оговоренный джекпот в казино, отмыл четыре миллиона. Дилетант скажет: ничего себе — отмыл! Это же столько вопросов возникнет! Однако нужно знать менталитет органов, чтобы поступить так, как поступил Крыльников. Вопросы, конечно, будут, но в этом случае можно смело отвечать: «Повезло!» Иди, докажи обратное! Зубы сломаешь. А за четыре лимона баксов можно и поучаствовать в викторине.
— На чем же подловились Ресников и команда?
— На папке! — рассмеялся Антон. — Все дело решила папка с материалом, составленным настолько профессионально, насколько мог ее составить полковник полиции. Я уверен, что члены группы Крыльникова этой папки в глаза не видели. О существовании хранимых в ней документов знали только Гринев с Крыльниковым — потому что они ее формировали! Этой папкой они шантажировали Ресникова.
— Я пока не вижу связки, — признался Быков.
— Я тоже сначала не увидел, — согласился Антон. — Потому что так же, как и вы сейчас, не изучал эти документы.
Это было призывом перевернуть картонную корочку вынутого дела, и полковник Быков послушно сделал это, надеясь все-таки на то, что Копаев сам расскажет.
— Здесь информация, способная убить любого, кто ею владеет. Это я понял, когда с Базаяном посетил Ресникова. Мне нужно было подтвердить случившийся факт торга между Крыльниковым и Ресниковым. Еще минута — и, не успей федералы, я бы попрощался с жизнью.
— Это того стоило?
— Несомненно. У меня есть кассета с этим разговором. Ресников говорит, что с Крыльниковым вопрос был решен, и то же решение он хочет услышать от меня. Не прямо говорит, понятно, но для следствия это доказательством будет. Мне он тоже предлагал вступить в клуб любителей футбола, я отказался и едва не получил вместе с Базаяном по пуле в роговой отсек.
Антон говорил, начальник слушал. Перелистывал страницы, не стараясь вникнуть в их содержимое, сосредоточивая внимание лишь на том, что до него доводил опер.
— Договорные матчи с записью самих договоров… Двойная бухгалтерия… Незаконное участие игроков команды и руководителей клуба в тотализаторе… Хищения из казны методом утаивания доходов… По санкции статей Уголовного кодекса Ресникову и иже с ним было обещано не менее десяти и не свыше двадцати. Но доходы риск оправдывали, и президент клуба не думал останавливаться. Думаю, они сошлись на четырех миллионах и четырехстах пятидесяти тысячах долларах.