Не выдержав, Гаенко обернулся и стал внимательно разглядывать отрывшуюся перед ним перспективу. Из «Жигулей» вышел один из спутников сумасшедшего мужика, прикурил и направился к японской иномарке.

Хопнув ресницами, управляющий стал ждать, что будет дальше. Заниматься этим долго ему не пришлось. Когда до «Тойоты» оставалось менее десяти метров, высокий парень из «девятки» молниеносно выхватил из-за пояса пистолет и вскинул перед собой.

Выстрелы Гаенко слышал хорошо. Ресницы его при каждом звуке, напоминающем хлопок кнута, дрожали.

После первого хлопка левое зеркало развалилось на части и повисло, как выдернутый из головы глаз.

После второго «Тойота» качнулась и тут же села на правое колесо.

После третьего ее хрустальный правый глаз со стороны пассажира рассыпался, а решетка радиатора разломилась пополам.

— Кто вы? — прошептал Гаенко, не в силах посмотреть на Копаева.

События сзади между тем разворачивались.

Управляющему казино было хорошо видно, как парень в кожаной куртке выдернул за шиворот водителя и бросил на асфальт. Второй пассажир «Тойоты» выскочил сам, держа руки высоко над головой. Он что-то пытался внушить парню в куртке, что-то объяснял ему, пытался в чем-то убедить. И даже обежал для этого машину. Но после удара ногой в колено убеждать перестал и рухнул рядом с водителем.

Антон снова набрал номер.

— Генерал Чубасов, это Кряжин. Позвоните своим людям.

— Вы сумасшедший, Кряжин… Уберите от машины капитана Сидельникова! — Голос Чубасова хрипел от ярости. — Я гарантирую вам, что это один из последних дней вашей службы в Генпрокуратуре.

— Не торопитесь, товарищ генерал-лейтенант. Я просто хочу вам помочь. Завтра утром вы будете вспоминать и этот разговор, и меня. Речь уже не идет о чистке запылившегося реноме управления. Речь идет о текущем. Вы меня хорошо понимаете?

— Что значит — текущем?

— Не понимаете… — Копаев пожевал губами. — Постараюсь объяснить. Если вдруг завтра выяснится, что я изначально был прав и мне придется отвечать на вопрос, с какими трудностями я столкнулся, расследуя дело об убийстве Крыльникова…

Антон посмотрел на управляющего, которому вдруг стало недосуг смотреть на уличную баталию.

— …мне стоит упоминать конкретные фамилии или просто указать на здание ГУВД?

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что дело об убийстве полковника Крыльникова де-факто мною расследовано. Осталось де-юре, то есть бумажная рутина. А потому я спрашиваю — мне писать о ГУВД в целом или указать конкретные фамилии?

Молчание длилось ровно столько, сколько нужно было Копаеву для того, чтобы понять — он попал в цель.

— Я вам вот что скажу, Иван Дмитриевич, — отозвался Чубасов. — Мы, как вы понимаете, не сидим сложа руки. Убит наш коллега. Как бы то ни было, он наш сослуживец, и мы обязаны найти того, кто поднял на него руку… В общем, наше расследование находится в ведении генерал-майора Шульгина. Думаю, вам стоит обратиться к нему.

— А как быть с васильковой «Тойотой» и белым «Фордом», что стоит напротив и люди из которого докладывают вам обо всем, что происходит?

— Они сейчас уйдут.

Антон покачал головой и выглянул в окно.

«Уйди от них!» — понял Сидельников его жест рукой.

— Я вот о чем еще хотел попросить, генерал, — возвратился к трубке сотрудник УСБ Екатеринбурга. — Коль скоро параллельным расследованием у вас руководит ваш заместитель Шульгин, я хочу, чтобы вы ему позвонили и определили для нас место встречи.

— Никаких проблем. Езжайте в ГУВД, он будет на месте.

— Не в ГУВД. Место я сам назначу. Перезвоню, — Антон отключил телефон и повернулся к управляющему казино: — Гаенко! Времени на раздумья у тебя ровно столько, сколько мне понадобится съездить к Шульгину и вернуться обратно. Не хочешь говорить — пиши. Но как только я переговорю с Шульгиным, окно приема явок с повинной закрывается!

Через час управляющему стало нехорошо. Маленький червячок, начавший его точить через пятнадцать минут после начала заключения, превратился сначала в змею, кусающую его изнутри, а потом вдруг трансформировался в мутанта-мурену, рвущую его внутренности.

Управляющий казино «Эсмеральда» терпел муки еще час. А потом не выдержал и ровно за двадцать две минуты до появления Антона стал ломиться в металлическую дверь изолятора временного содержания.

— Дайте мне бумагу! — кричал он, отбивая ступни о семимиллиметровый лист стали. — Дайте мне бумагу и ручку, я все напишу!.. Кряжин! Он говорил, что я могу написать, если захочу!..

— Верно, — спокойно ответил ему усатый старшина полиции, подавая десяток чистых листов и два стержня от шариковой ручки. — Он говорил.

Глава 20

Шульгин, озадаченный звонком Чубасова, был непривычно гостеприимен и вежлив. Поинтересовался, долго ли следователю пришлось ждать в заторах, заказал чаю и даже организовал несколько булочек. Показал на стулья, подразумевая под этим возможность для советника выбрать любой из них, и уселся на свое место.

Их встреча, к удивлению генерал-майора, состоялась почему-то не в здании ГУВД, а в кафе футбольного клуба «Олимп».

— Почему здесь, советник? — спросил он Копаева.

— Здесь спокойнее.

Не объяснять же Шульгину, что сотруднику Управления собственной безопасности ГУВД Екатеринбурга не след светиться в здании управления с удостоверением следователя Генпрокуратуры…

— Мне звонил начальник. Просил помочь всем, что в рамках моих полномочий, — сказал Шульгин. — Не скрою, мне известно и о стрельбе в центре города. Но не думаю, что это может привлечь внимание нашего ведомства. А за наблюдение простите великодушно… Сами поймите. Но не в первый же раз нам друг за другом смотреть, — разведя и снова сведя руки, Шульгин вслух сказал о том, о чем старались не говорить даже в курилках ведомств. — Вдруг кто что пропустит — рядом те, кто поправит и поможет. Вот как сейчас, например. Вы попросили, я готов сделать все, что в моих силах.

Антон встал — ему не понравился стул, прошелся до стены со стеллажом, заставленным фотографиями футболистов клуба, нашел папку, лежащую там, где он ее оставил.

— Все не нужно.

Вернулся с нею к столу, придвинул к себе чашку с чаем.

— Все делать не нужно, генерал-майор. Прошу об одном. Сейчас я начну говорить, а где я ошибусь, вы меня поправите.

Шульгин придвинул к себе чашку и потянул из нее крепкий чай.

— Официально эта история началась семнадцатого апреля этого года. Фактически же старт был ей дан за полгода до той минуты, когда в затылок Андрея Николаевича Крыльникова, полковника полиции, вошла пуля.

Я начну с той версии, коей придерживаются до сих пор все. И правоохранительные органы, и пресса, и родственники Крыльникова. Версия коротка и не займет в нашей беседе больше двух минут.