Николай с автоматом в одной руке и рацией в другой подбежал к большому красивому особняку, заглянул в зарешеченные окна, но внутри никого не увидел. Попробовал открыть железную дверь, но та не поддалась. Тогда он обежал дом, но парня в джинсовке так и не обнаружил.
— Диск забрал щуплый пацан в джинсовом костюме и белых кроссовках. — Бугров передал наводку по рации и кинулся к забору, разделяющему этот и соседний участки. Одним махом запрыгнул на него, потом спрыгнул вниз и оказался на той стороне. В глубине двора, в кустах, он увидел того самого пацана в джинсовке, перелезающего через следующий забор.
Николай кинулся за ним, на бегу поднес рацию ко рту и произнес:
— Преследую подозреваемого, он бежит по участкам, вдоль Пионерской улицы в сторону Малаховской. Перекройте ему путь к отступлению!
Бугров добежал до очередного забора, перелез через него и оказался на третьей даче.
Толмачев и Рощин неслись следом за капитаном и, можно сказать, дышали ему в спину. В ушах у них были наушники раций, и они прекрасно слышали сообщения Бугрова. Слышал их и Давыдов с Воробьевым, и в соответствии с ними корректировали работу всех спецгрупп.
Часть первой группы осталась осматривать дом и участок, а остальные снова сели в машины и помчались по Пионерской улице в указанном Николаем направлении. Вторая группа в полном составе устремилась за Толмачевым и Рощиным и вскоре их нагнала. Но все равно впереди всех несся Бугров. Он уже почти нагнал пацана, но тот оказался шустрым и просто так не сдавался.
Бандит бежал по дворам и все время оглядывался на преследовавшего его капитана. Когда расстояние сократилось до десяти метров, он резко выхватил пистолет и, не целясь, выстрелил в Бугрова. Тот заметил оружие за долю секунды до выстрела и сумел сделать мощный прыжок в сторону. Пуля со свистом пронеслась недалеко от него, а Николай вскинул автомат и дал короткую очередь по ногам парня. Стрелял так, чтобы только ранить, но ни в коем случае не убить. Но пули удивительным образом пронеслись между ног шустрика и скосили сочную траву. Пацан подпрыгнул, как козел, рванулся в кусты, продрался сквозь них и оказался возле очередного забора. В мгновение ока перепрыгнул через него и исчез из вида.
Боясь нарваться на пулю, Бугров не стал перелезать в том же месте, а отбежал на десять метров в сторону и залез на забор там. Он увидел, как пацан вбежал в большой красивый кирпичный дом и захлопнул за собой железную дверь.
Николай спрыгнул на землю, поднес к губам рацию и произнес:
— Преследуемый заперся в доме на сороковом участке. Жду группу захвата и резак для спиливания петель. — Бугров подбежал к воротам и хотел их открыть, но увидел на петлях большой амбарный замок. Точным выстрелом из «калаша» он сшиб его и распахнул обе воротины. А со стороны улицы его уже поджидал микроавтобус со спецназовцами. Через несколько секунд подкрепление прибыло через забор соседнего участка.
— Где он? — выпалил запыхавшийся Толмачев и поправил рацию у себя в ухе.
— В доме заперся — надо дверь срезать!
Бойцы группы захвата за несколько секунд окружили особняк, заняли ключевые точки для обстрела его окон и принялись вскрывать дверь. Принесли из «Фольксвагена» две ручные электрические циркулярные пилы по металлу, называемые в народе болгарками, подключили их к генератору, подошли к двери и за несколько секунд срезали петли и языки замков. Тяжелую железную дверь подцепили ломиком, подхватили в шесть рук, оттащили к сосне и бросили там.
Как только проход освободился, Николай, не дожидаясь остальных, устремился внутрь. С автоматом наперевес пробежал прихожую, затем рванул в пустую гостиную. Мигом осмотрев ее, кинулся на кухню, а далее в открытую дверь кладовой. Он остановился в центре небольшой комнаты, уставленной банками с вареньем и всякой всячиной, и осмотрелся.
В доме было несколько больших комнат, кухня и подсобка, а в ней потайная дверь в подземный ход. Николай замер перед ней в нерешительности и один без фонарика туда не сунулся. Достал рацию и связался с остальными:
— Я обнаружил подземный ход, — шепотом сказал Бугров и направил в темный проем ствол автомата. Ему очень хотелось дать очередь вслед улизнувшему во тьму парню, но он сдержался и огонь не открыл.
Через несколько секунд к нему подошли взмокшие от пота Толмачев и Рощин и осмотрели находку.
— Скорее всего, этот ход ведет далеко, на другой участок, — констатировал Алексей.
Рощин принес три фонаря, один включил и направил мощный луч света в темноту. Офицеры увидели уходящую вдаль темную трубу диаметром полтора метра, по ней запросто мог пройти человек небольшого роста. Но идти он должен был, только согнувшись.
— Ну что, идем туда, — предложил распаленный погоней Бугров, но офицеры его рьяного оптимизма не поддержали.
— Может, сначала собаку пустим, вдруг ход заминирован? — остудил пыл капитана Алексей.
— Беглец успеет уйти, и мы его не догоним!
— Он уже ушел, — констатировал Рощин.
— Нет, не ушел, — парировал Бугров, направил ствол автомата в темноту и дал длинную очередь. Пули со свистом понеслись вдаль, застучали и заискрили о металл трубы, но через несколько мгновений попадали на дно. Капитан легонько водил автоматом влево и вправо, простреливая всю трубу, наконец прекратил обстрел и опустил оружие.
— Теперь путь свободен, по крайней мере, до первого поворота, — махнул рукой Бугров и предложил бойцам последовать за ним.
— Доложи шефу, что мы туда полезем, и пошли, — кивнул Толмачев, и Рощин его поддержал.
Николай поднес к губам рацию и хотел вызвать Давыдова, но тот появился в дверях кладовки собственной персоной.
— Что у вас тут, подземный ход? — спросил он и осмотрел лаз.
— Да, собираемся туда лезть, — пояснил капитан.
— Давайте, но смотрите, он может быть заминирован.
— Мы осторожно, — кивнул Николай, включил фонарь и первым вошел в подземелье. Алексей и Рощин последовали за ним, а полковник поставил у выхода двоих спецназовцев и вернулся в гостиную.
Спецгруппа начала осматривать особняк, бойцы рассредоточились по комнатам и этажам и стали обследовать каждый угол. Давыдов связался по рации с управлением, сообщил адрес дома и приказал выяснить, кому он принадлежит.
Тем временем Николай, Алексей и Рощин, согнувшись в три погибели, ковыляли по узкому ходу. Бежать в такой неудобной позе было крайне тяжело, и к тому же сказывался недостаток воздуха и темнота. Через минуту похода парни взмокли от пота, тяжело задышали и немного замедлили движение.
Николай шел первым и освещал дорогу. Он видел уходящий вдаль лаз и то, что он заканчивается ржавой металлической стенкой.
— Тупик, что ли? — произнес капитан и остановился.
Приблизившись, Бугров увидел, что это не тупик, а поворот трубы на девяносто градусов. Николай выставил вперед фонарь и выглянул из-за угла и осмотрел абсолютно пустой, уходящий вдаль тоннель. Конца его видно не было. Тогда Николай поднял автомат и снова открыл огонь по лазу, и снова пули искрящимися точками полетели вдаль, звонко стуча о металл трубы. Грохот автомата Калашникова на несколько секунд оглушил всех, но вскоре Бугров прекратил стрелять, и воцарилась гробовая тишина. Только горячие гильзы еще мгновение позвенели под ногами и затихли.