Бугров не хотел атаковать особняк банкира в лоб, а решил проникнуть в него с соседнего участка, чтобы внезапно разоружить наверняка имеющуюся там охрану. Николай шел вдоль ограды и искал место, где бы ее успешно преодолеть, как вдруг услышал за спиной гневный оклик:
— Э, хлопэц, ты кудыть?
Он с опаской обернулся и увидел недалеко от себя щуплого мужичка в запыленной, испачканной цементом и краской строительной робе и с козьей ножкой в зубах. Строитель боязливо осмотрел капитана с ног до головы и, не заметив за поясом пистолет, а в пакете автомат, подошел ближе.
— Ты чаго тута шукаешь, — с украинским акцентом проговорил он. — Здеся не положано топтать, тута стройка идеть.
— Чего строите-то? — добродушно спросил Бугров и спрятал пакет с автоматом за спину.
— Баню для хозяына робим, руску баню.
— А, ну и иди строй свою баню, а ко мне не лезь, — махнул рукой чекист и пошел дальше.
— О, как ты загутарил, — взвился заносчивый хохол, — ща я тоби проучу! Гриня, а Гринь, подь сюды, скорехонько подь! — закричал кому-то мужичок.
Бугров не стал обращать внимание на назойливого работягу, подошел к высокому каменному забору и стал искать, где бы через него перелезть, но вдруг услышал за спиной треск веток и тяжкое сопение. Так ломает растительность бедолага медведь, когда продирается за малиной.
Когда Николай обернулся, то увидел огромного парня, с тяжелым сапом вылезающего из кустов. Это и был тот самый здоровенный чудо-богатырь Гриня, которого кликал хохол. Ростом за два метра, он был настолько массивен, что походил на трехстворчатый шкаф. Строительная роба на нем трещала по швам, сапоги на ногах были пятидесятого размера, а гигантские ладони не помещались в рабочих рукавицах.
Его красное, хоть прикуривай, сытое лицо походило на пятилитровую банку томатного сока, а широченные плечища загораживали полнеба.
— Чо, Вась? — с таким же акцентом спросил помощник и уставился на незнакомца.
— Этому кацапу надо в морду дать, — смело выпалил Вася, указал на Николая и бодро отошел в сторону. Принялся наблюдать, как его дружок будет разделываться с незваным гостем.
— Это мы ща. — Гриня утер потное, красное, как кирпич, с на редкость тупым выражением лицо и, подняв огромные, как ведра, кулаки, двинулся на капитана. От неожиданности Бугров оторопел, потому что драться со здоровенным шабашником не входило в его планы. Но конфликта было не избежать, и он приготовился к отражению атаки. Оружие решил применить только в крайнем случае и кинул пакет с автоматом в куст.
А Гриня шел вперед, как бульдозер, и останавливаться не собирался. Когда расстояние между ними стало небольшим, он протянул свою огромную лапу и попытался схватить Николая за голову. Пошарил пальцами в воздухе, ища обидчика, но тот отстранился, размахнулся и резко врезал гиганту правым кулаком в челюсть. Голова Грини дернулась, подошвы истоптанных сапог скользнули по мокрой траве, и он, как спелый колос дородной украинской пшеницы, скошенный острым российским серпом, плавно рухнул в куст. Недолго думая, Николай стремительно шагнул вперед и ломанул Васе ногой в нижнюю челюсть. Шабашник кубарем улетел в кусты и даже вскрикнуть не успел. Бугров осмотрелся, и убедившись, что его победного раунда никто не видел, поднял автомат и залез на забор.
Спрыгнув на землю на другой стороне, капитан спрятался за невысоким, ровно подстриженным кустиком крыжовника и оглядел участок. В глубине сада, в тридцати метрах от него, возвышался большой красивый особняк банкира Тарасова. Своими остроконечными крышами он напоминал средневековый замок, только не хватало флагов на башнях и бойниц в толстых каменных стенах.
Широкая мраморная лестница, украшавшая фасад здания, вела в высокие, обрамленные полуколоннами двери красного дерева. Над ними красовался барельеф из белого мрамора, прославляющий изобилие виноградных гроздей, купидонов и обнаженных женщин.
Перед домом был разбит сквер с фонтаном, клумбами и стрижеными газонами, а рассекали его пешеходные дорожки, покрытые красивой мраморной плиткой. От широких въездных ворот к подъезду вела асфальтированная дорога, а на ней у самого дома стоял большой черный лимузин.
Контрразведчик достал из кармана куртки небольшой бинокль и стал осматривать участок. Искал видеокамеры на воротах и у дома и нашел их.
— Всего четыре, — процедил сквозь зубы Бугров, вынул из другого кармана глушитель и навернул на ствол укороченного автомата Калашникова. Потом достал черную маску, натянул на голову и поправил так, чтобы сквозь ее дыры было лучше видно. Далее надел тонкие черные лайковые перчатки и взял автомат в руки.
Наконец он встал, стремительно перебежал к дому, прижался спиной к его шершавой гранитной стене и осмотрелся. Неожиданно дверцы стоящего перед домом «Мерседеса» отворились, и из машины вышли двое крепких охранников в темных костюмах. Николай спрятался за угол и поднял автомат, но парни быстро прошли к крыльцу и вошли в дом.
Николай сидел за кустом у стены и поглядывал на видеокамеру, установленную на углу особняка. Она мерно поворачивалась то влево, то вправо и смотрела то на дорогу, то на сквер. Крыльцо, машина, фонтан и вся площадь перед домом были у нее как на ладони.
Бугров решил пока ничего не предпринимать и узнать, что будут делать дальше вошедшие в дом громилы. И вот через минуту из подъезда вышел один из них, внимательно осмотрел двор, поднес рацию к губам и что-то в нее сказал. Николай находился в десяти метрах от него и не расслышал сказанного, но понял, что сейчас из особняка кого-то выведут и посадят в машину. Он передернул затвор автомата, смерил расстояние от себя до машины, поправил маску на голове и перчатки на руках и приготовился к атаке.
Через несколько секунд из дома вышла красивая, богато одетая молодая женщина в сопровождении двоих охранников и направилась к авто. За руку она вела десятилетнего мальчика в джинсовом костюме, бейсболке и кроссовках. Как понял Бугров, это и были жена банкира Марина и его сын Андрей. Они прошли к лимузину, высокий охранник незамедлительно открыл перед ними заднюю дверцу, и они сели в салон.
— Ага, экстренная эвакуация, — прошептал Николай. — Уже донесли о моем визите.
Он не стал ждать, пока телохранители влезут в салон, а встал во весь рост, прицелился в ближнего парня и выстрелил короткой очередью по ногам. Пули попали в бедро, телохранитель вскрикнул, упал как подкошенный, в одно мгновение потерял сознание и затих.
Увидев падение товарища, парни кинулись к автомобилю и хотели укрыться внутри, но Николай незамедлительно дал по их ногам две короткие очереди. Один рухнул на бегу, пролетел два метра, ударился головой об открытую дверцу «мерина» и потерял сознание. Его подстреленный в голень товарищ сумел проковылять до салона, открыл водительскую дверцу и залез внутрь, но захлопнуть ее не успел. Николай кинулся к нему, направил автомат в лицо и скомандовал:
— Выходи!
Секьюрити замялся на долю секунды, а капитан сильно врезал ему в лицо рукояткой автомата, схватил за рукав пиджака и что было сил рванул на себя. Парень вылетел из кабины на асфальт, а Бугров добавил ему кулаком в челюсть и послал в глубокий нокаут.