Эрик распрямился, Милли выложила на чай ровно столько, сколько оставляла со времен запуска первого спутника, — четвертак — и соскользнула со своего стула. Она просипела Бобу, причем связки выдавали лишь десять процентов звука, а остальные девяносто были добычей «Вирджинии Слим», ультралайт:
— Я пошла.
— Береги себя, Милли.
Та отмахнулась от Боба, повторяя:
— Да-да-да, — и толкнула дверь.
Боб запер за ней и вернулся за барную стойку. Вытирая ее, он дошел до локтей Эрика и сказал:
— Прошу прощения.
— Обойди.
Боб провел тряпкой, обогнув по дуге локти Эрика.
— Кто твой партнер? — спросил он.
— А ты не отказался бы узнать, кто он, правда, Боб?
— Он точно помог тебе убить Риччи Велана?
— Такие ходят слухи, Боб, — сказал Эрик.
— Не просто слухи. — Вытирая стойку перед Надей, Боб заметил красные отметины у нее на запястьях, там, где Эрик стискивал ее руки. Боб подумал, а нет ли и других отметин, которые ему не видны.
— Ну, значит, не просто слухи, Боб. На том и порешим.
— Порешим что?
— Порешим, и все. — Эрик нахмурился. — Сколько времени, Боб?
Боб сунул руку под барную стойку и вытащил десять тысяч долларов, завернутых в пакет. Он развернул пакет, вынул деньги и разложил их перед Эриком.
Эрик опустил взгляд:
— Это что такое?
— Десять штук, которые ты требовал, — сказал Боб.
— А напомни-ка за что?
— За собаку.
— За собаку. Верно-верно. — Эрик перешел на шепот и поднял голову. — А сколько дашь за Надю?
— Вот так, значит, — произнес Боб.
— Похоже на то, — сказал Эрик. — Давайте все немного успокоимся на пару минут, а в два часа заглянем в сейф.
Боб повернулся и взял бутылку польской водки. Он выбрал самую лучшую — «Оркиш». Налил себе порцию и выпил залпом. Вспомнил о Марве и налил еще, на этот раз двойную.
— А ты знаешь, что Марв лет десять назад завязал с коксом? — спросил он Эрика.
— Я не знал, Боб.
— Вовсе не обязательно через слово называть меня по имени.
— Я подумаю над этим, Боб.
— Как бы то ни было, Марв слишком сильно любил кокаин, и тот взял над ним верх.
— Боб, уже почти два.
— В те времена Марв был настоящим гангстером-ростовщиком. Нет, краденое он тоже скупал, но в основном ссужал деньги под грабительский процент. А тот парень задолжал Марву уйму денег. Безнадежный случай. Он был из тех, кому никогда не выплатить всего того, что они задолжали.
— Час пятьдесят семь, Боб.
— Что было дальше? Этот парень выиграл на автоматах в «Мохеган Сан». Урвал в казино семнадцать кусков. Это было чуть больше того, что он задолжал Марву.
— И он не заплатил Марву, поэтому вы с Марвом обошлись с ним круто, и я, по-видимому, должен усвоить…
— Нет-нет. Он как раз заплатил Марву. Все до последнего цента. Но этот парень не знал, что Марв прикарманивает денежки. Из-за пристрастия к кокаину, наверное. И этот возвращенный долг был для Марва словно манна небесная, но только до тех пор, пока никто не знал, что парень заплатил. Понимаешь, к чему я клоню?
— Боб, кончай трахать мне мозги, осталась минута. — Над губой у Эрика выступили бисеринки пота.
— Ты понимаешь, к чему я клоню? — переспросил Боб. — Ты вник в суть истории?
Эрик поглядел на дверь, убеждаясь, что она заперта.
— Ну да. Этого парня грабанули.
— Его убили.
Быстрый косой взгляд.
— Ну убили.
— Чтобы он никому не рассказал, что вернул долг Кузену Марву, и чтобы никто другой тоже не рассказал. Чтобы Марв его денежками заткнул все дыры, покрыл растрату, как будто ничего и не было. Вот так мы и поступили.
— Вы поступили… — Эрик плохо следил за рассказом, но слабый сигнал тревоги у него в голове все-таки загорелся, и Эрик перевел взгляд с часов на Боба.
— Убили его у меня в подвале, — сказал Боб. — Знаешь, как его звали?
— Откуда мне знать, Боб.
— Нет, ты знаешь это имя.
— Иисус? — Эрик улыбнулся.
Боб не улыбнулся.
— Риччи Велан.
Боб сунул руку под барную стойку и быстро достал девятимиллиметровый пистолет. Он не заметил, что предохранитель не снят, так что, когда он надавил на курок, ничего не произошло. Эрик дернул головой и попытался оттолкнуться от стойки, но Боб большим пальцем нажал на предохранитель и выстрелил Эрику прямо в горло. Звук от выстрела был такой, словно от дома оторвали кусок алюминиевого сайдинга. Надя закричала. Это не был протяжный вопль, она лишь вскрикнула от потрясения. Эрик стремительно завалился со стула назад, и к тому моменту, когда Боб вышел из-за стойки, тот был уже при смерти, хотя все еще жив. Вентилятор под потолком отбрасывал на его лицо тонкие полосатые тени. Губы Эрика то выпячивались, то раскрывались, словно он пытался вдохнуть и в то же время поцеловать кого-то.
— Мне жаль, что вы, ребята, такие, — сказал Боб. — Знаешь, в чем беда? Вы плохо воспитаны, никаких манер. Выходите на улицу в том же, в чем сидите у себя дома. Говорите гадости про женщин. Бьете беззащитных собак. Ты мне надоел, парень.
Эрик посмотрел на Боба и скривился, как от изжоги, он казался рассерженным. Разочарованным. Это выражение застыло на его лице, словно приклеенное, а мгновение спустя Эрика уже не было. Он ушел. Просто умер, мать его.
Боб затащил тело Эрика в холодильник.
Когда он вернулся, толкая перед собой ведро со шваброй, Надя так и сидела на своем стуле. Рот у нее казался шире, чем обычно, и она не могла отвести глаз от крови на полу, но в остальном выглядела как всегда.
— Он стал бы приходить снова и снова, — сказал Боб. — Когда кто-нибудь что-то отбирает у тебя и ты ему отдаешь, никакой благодарности такие люди не чувствуют, они лишь понимают, что ты должен им еще и еще. — Он опустил швабру в ведро, немного отжал и шлепнул на самое большое кровавое пятно. — Кажется бессмыслицей, верно? Но так уж они устроены. Считают себя на особом положении. Их невозможно переубедить.
— Ты просто взял и пристрелил его, — сказала Надя. — Ты просто… нет, ты сам-то понимаешь?
Боб тер шваброй пятно.
— Он бил мою собаку.
Марв ждал на улице в своей машине, остановившись под перегоревшим фонарем, где его не было заметно. Он видел, как девушка вышла из бара одна и пошла по улице, удаляясь от места его стоянки.