Я заторопилась домой. Никита лежал на диване и корчился от мышечной боли. Я оказалась права, но это меня ничуть не обрадовало. Честно говоря, я просто не знала, что делать. Ко всему прочему Кит мне так до сих пор ничего не рассказал.
— Что происходит? — осведомилась я.
— Не видишь, что ли? — спросил он зло.
— Вижу! Ты из-за этого под колеса полез? — предположила я.
— Отчасти, — ответил он.
Тогда я позвонила своему старому знакомому доктору, который, насколько мне было известно, с некоторых пор довольно успешно практиковал в наркологическом диспансере. Он обещал приехать, и я уповала исключительно на него. Однажды его несправедливо обвинили в убийстве, и я благополучно помогла ему избежать тюремного заключения, так что он в некотором роде чувствовал себя мне обязанным.
Иван Сергеевич, так звали нарколога, долго ждать себя не заставил. Он проколдовал над Никитой около часа, а затем сообщил мне, что справился с нашей проблемой.
— Что вы сделали? — спросила я у удовлетворенно потирающего руки врача.
— Временно снял абстиненцию, — ответил доктор.
— Переведите, — подал голос Никита.
— Ломать тебя некоторое время не будет, — с умным видом ответил Иван Сергеевич. — А вообще, товарищ, — проговорил он назидательно, укладывая в саквояж использованную капельницу, — лечиться тебе надо!
— Деньги, что ли, кончились? — поинтересовалась я, когда дверь за врачом закрылась.
— Хуже, — сказал Никита. — Должен я выше крыши одному крутому мэну!
— И что?
Кит посмотрел на меня, как на полоумную:
— А ничего, — ответил он. — Вот я Риткой и расплатился!
Вот теперь-то я начинала понимать, почему ее братик решил броситься под машину.
— Что за мэн? — осведомилась я.
— Это не имеет никакого значения, — отмахнулся Никита.
— Еще как имеет, — сказала я.
— Ты все равно его не знаешь, — упрямился Никита. По-моему, он уже чувствовал себя как дома. Меня удивило, что я не заметила у него на руке браслета.
— И все-таки? — я продолжала настаивать.
— Данила, — сдался Никита. — Я же говорил, что ты его не знаешь!
— И почему он такой крутой? — поинтересовалась я.
— Доверенное лицо Рината, — ответил Кит. — Слыхала о таком?
У меня сердце екнуло.
— О Зайнетдинове? — переспросила я.
— Так ты его знаешь? — удивился Никита.
— Знаю, — задумчиво проговорила я. — Ты ложись пока спать, — посоветовала я ему, постелив на диване. — А завтра решим, что делать. Ритку твою надо спасать, — добавила я.
Я заметила, что Никита преобразился.
— Ты и правда сможешь помочь? — спросил он с надеждой в голосе.
— Попробую!
— Тань, — сонно протянул Кит. — А я-то зачем тебе понадобился? — поинтересовался он. — Толку-то от меня никакого, — рассудил он резонно.
— Твоя сестрица ввязалась в очень опасную авантюру, — сказала я. — Я полагаю, что от безысходности. Мне кажется, что на нее только ты и сможешь повлиять, — добавила я.
— Ритка? — изумился Никита.
— Ага, — согласилась я. — Ей очень хочется выпутаться из истории, в которую ты ее втянул. И она выбрала не очень оригинальный способ.
— Какой такой способ? — подозрительно поинтересовался Никита.
— Шантаж! — выпалила я.
— А почему ты ей помогаешь? — насторожился Кит.
— Надеюсь, что с ее помощью мне удастся вытащить Ильина.
— Алешку?
— Да, — ответила я. — Вы все в этой истории между собою накрепко связаны!
Я тоже решила укладываться, но выспаться мне так и не удалось. Воцарившуюся тишину нарушил звонок мобильника.
— Таня? — спросила женщина в трубке.
— Да, — ответила я и переспросила, как только поняла, что имею дело с Инессой. — Что-то случилось?
— Случилось, — сказала она взволнованно.
Я предположила:
— Позвонил похититель?
— Если бы, — усмехнулась Инна. — Он не позвонил, а подбросил мне записку под дверь.
— Надо же, — удивилась я. — Вот хитрый черт! Когда?
— Пятнадцать минут назад, — ответила Инна. — Я только уснула, как в дверь позвонили. Я открыла, а на полу конверт и записка.
— Что она из себя представляет?
— Тетрадный листок, — объяснила Инесса. — С наклеенными буквами из газет.
— А, — поняла я. — Насмотрелись сериалов-то, — произнесла я тоном бабушки-пенсионерки. — Почему он не позвонил? — размышляла я вслух.
— Таня, знаешь, я тебе признаться должна, — виновато сказала Инна.
— В чем?
— Я не удержалась и рассказала Игорю про твою телефонную затею, — ответила Инна.
— Я же тебя предупреждала! — всерьез рассердилась я.
— Я никак не могу поверить, что Игорь… Хотя теперь не остается практически никаких сомнений, — вздохнула она.
— Ну ладно, — я махнула рукой. — Все равно теперь уже ничего не поделаешь! Что в записке?
— Он велит мне привезти деньги в парк на набережной, к памятнику Чернышевского, к девяти утра. Пишет, чтобы я оставила сумку на лавочке и ушла. Обязательное условие: я должна быть одна.
— Ясненько, — проговорила я задумчиво. — Делай все так, как тебе велело это чудовище, — добавила я. — Об остальном я позабочусь сама. Только деньги класть в сумку совсем необязательно…
— Ты думаешь, Алешка живой? — осторожно спросила Инна.
— Надеюсь…
Я положила трубку и пожелала Никите «спокойной ночи».
— Скорее уж «утра спокойного», — усмехнулся Кит и перевернулся на другой бок.
Впрочем, я очень сомневалась относительно того, что утро тоже будет спокойным. Сон у меня как рукой сняло, и я решила погадать, чтобы не тратить времени даром. «Косточки» лежали на своем месте, я достала их из мешочка и, зажмурившись, бросила на гладкую поверхность стола.
— Что это ты там делаешь? — проснулся Никита, который уже начал похрапывать. — Ну никакого покоя в этом доме!
— Еще бы! — усмехнулась я. — Здесь вам не рай, куда вы недавно собирались отправиться!
— Жестокая ты женщина, Таня! — проговорил несостоявшийся самоубийца со вздохом.
— Профессия обязывает, — ответила я.
— Тебе не хватает такта Ивана Сергеевича, — протянул Никита, натягивая одеяло на подбородок.
— Ну ты и наглец! — воскликнула я.