— Потому что, если верить хотя бы одному слову лорда Валласа, шпоры могут взбесить лошадь. Умоляю вас, Эстер, будьте рассудительны.
— Ба! — воскликнула неисправимая девушка, пожимая плечами. — Слушая вас, подумаешь, что я не умею ездить на лошади. Но вы забываете, что я была на охоте в графстве Лечестер и не уступала самым отважным ездокам. Вперед же, Винчент! Подо мной лошадь, которая с быстротой молнии понесет меня через горы и равнины.
Они стояли на обширной дерновой площадке, окруженной лесом. Дьяволенок гордо поднял голову и раздул ноздри при виде такого большого пространства и побежал мелкой рысью. Эстер, смеясь над страхом своего провожатого, начала громко кричать, как бывает на охоте, и вонзила шпоры в нежную кожу своей лошади. В ту же минуту оправдалось мнение лорда Валласа насчет этого животного, которое вихрем понеслось по площадке. Сначала Эстер весело смеялась над резвостью своей лошади и, оборачиваясь к отставшему герцогу, манила его кнутом следить за ней, но вдруг надменная девушка остановила порыв своей веселости — она увидела грозящую ей опасность. На небольшом расстоянии от нее на восемь футов от земли возвышалась железная решетка, отделяющая дерновую площадку от поля. По другую сторону решетки земля была каменистая и твердая. К этой, до сих пор не замеченной опасности неслась ее лошадь. Напрасно старалась Эстер остановить животное или направить его в другую сторону — лошадь закусила удила и держала крепко, как в железных клещах. Долетев до решетки, она перескочила было на другую сторону, но, повиснув на ней задними ногами, перекинулась и упала со своей наездницей на каменистую почву. Как ни подгонял герцог свою лошадь, чтобы догнать Эстер, но догнал ее не раньше той минуты, когда она с лошадью упала на ту сторону решетки. При виде этой ужасной сцены он окаменел от страха. Поспешно привязав свою лошадь к решетке, он перелез через нее; конюх, не отстававший от него, сделал то же самое. Они стащили лошадь с лежавшей под ней несчастной наездницы. Животное сломало плечо.
— Уведи с глаз моих эту проклятую бестию и пусти ей пулю в лоб, — закричал герцог конюху, а сам опустился на колени подле Эстер. Она лежала распростертая на земле, лицом к небу. Красота ее не пострадала: на красивом теле ее не было никаких признаков повреждения. Бледное лицо с длинными опущенными ресницами было так спокойно и неподвижно, как лицо статуи. Через какое-то время она медленно открыла глаза и взглянула на герцога.
— Эстер! — воскликнул он в порыве дикой радости. — Вы живы! Слава Богу, слава Богу! — Он закрыл лицо руками и зарыдал. Эта внезапная перемена его ощущений сильнее подействовала на него, чем перенесенный им недавно мучительный страх.
— Но кто же говорил вам, что я умерла? — спросила Эстер. — Никогда в жизни я не видела такого человека, который из-за безделицы так мог беспокоиться. Лошадь сбросила меня, вот и все. Сознаюсь, что вы вместе с другом вашим были правы и я справедливо наказана за свое упрямство. Я, должно быть, была без памяти?
— Да, но недолго. Ах, Эстер, как я страдал; я думал, что вы умерли!
— Умерла! Я даже не повредилась. Только внутри все как будто окаменело, и я ничего не чувствую.
Герцог бережно поднял Эстер и передал ее в руки конюха, потом сел на лошадь, осторожно принял Эстер от слуги, положил перед собой на седло и поехал тихим шагом.
— Мы скоро встретим карету, — сказал он, — в ней удобнее поместить вас.
Эстер была очень бледна; прежний блеск ее черных глаз исчез, и она теперь с беспокойством смотрела на герцога.
— По вашему мнению, Винчент, — сказала она, — повреждение опасно? Я не чувствую никакой боли, но это окаменение во всем теле странно. Кажется, всякое чувство оставило меня — от головы до ног. Что, если оно никогда не возвратится?
Страх снова овладел герцогом, он побледнел.
— Я припоминаю, — продолжала она, наблюдая за выражением лица герцога, — что как-то раз на охоте около Лейчестера лошадь сбросила охотника. Сначала казалось, что он вовсе не поврежден; состояние его было подобно моему, он не мог пошевелить ни одним членом, но впоследствии оказалось, что у него сломан позвоночник, и он умер в тот же день. Винчент, как вы думаете, я умру?
— Умрете?! — удивился герцог. — Когда я держу вас в своих объятиях и вы так смотрите мне в глаза?! Пустяки, Эстер! Неужели ваша гордость мужественной девушки так скоро исчезла?
— Да, Винчент, она исчезла и никогда не возвратится. Она была не лучшим моим качеством и побуждала меня ко многим дурным делам. Дай Бог, чтобы я не умерла, — тихо и торжественно прибавила она, — потому что я не приготовилась к смерти.
— Вы не умрете! — отчаянно воскликнул герцог. — Можете ли вы говорить о смерти, когда знаете, что я отдам все свое имущество до последнего пенни, чтобы спасти вас. Знаменитейшие врачи Лондона будут призваны, и наука сотворит чудо, чтобы спасти вас. Правой рукой он прижал ее к груди, между тем как левой управлял лошадью.
В это время послышался стук кареты, герцог оглянулся и увидел подъезжавшую одноколку.
— Готов побиться об заклад, что это экипаж доктора! — обрадовался герцог. — Вот благодетельный случай! Не теряйте мужества, Эстер, если в карете действительно находится врач, то вы вскоре услышите его смех над вашими опасениями.
Герцог сделал знак кучеру, чтобы тот остановил экипаж.
— Случилось несчастье? — спросил сидевший в карете господин, бросив беглый взгляд на бледное лицо Эстер и ее неподвижное тело, покоящееся на руках герцога.
— Да, с дамой случилось несчастье, и я ищу карету, чтобы удобнее доставить ее в гостиницу. — Вы не доктор ли, милостивый государь?
— Точно так.
— Слава Богу! Не позволите ли вы поместить даму в вашу карету?
— Конечно.
Маленький живой господин вышел из нее, взял Эстер на руки и перенес в карету.
— Нет ли перелома костей? — спросил он.
— Нет, — ответил герцог. — Мисс Вобер жалуется только на совершенное бесчувствие в теле, но боли никакой не ощущает.
Добродушное лицо врача стало вдруг серьезным. Эстер, наблюдавшая за ним, тихо вскрикнула от испуга.
— Я знала, что должна умереть, — сказала она. — О Боже, я совсем к этому не готова!
— Не надо предаваться таким пустым опасениям, дитя мое, — успокоил доктор больную. — Я сам еще не знаю, опасно ли ваше состояние.
— Вы хотите обмануть меня, доктор, — произнесла она твердо, — ваше лицо уже сказало мне, что вы видите опасность.
— Сознаюсь, — ответил он, — что мне не нравится симптом бесчувственности в ваших членах, но и только. Впрочем, это может обойтись без последствий. Каким образом вы упали? Не говорите, дитя мое, этот господин расскажет мне все, что я должен знать.
Доктор сидел спиной к лошади, напротив него лежала Эстер, а герцог ехал верхом возле открытого окна кареты. Они медленно двигались к воротам парка, в которые Эстер несколько часов тому назад так весело въехала. Гарлингфорд обстоятельно рассказывал обо всем случившемся, между тем как доктор, внимательно слушая его, держал руку на пульсе Эстер и смотрел на ее лицо.