– Что ж вчера не растер? – спросила Лукреция.
– Дочь рядом была, – усмехнулся Кристиан.
– Дочь у тебя прикольная, – кивнула Лукреция.
– Вот именно – прикольная! Вся в мать!
– Неправда! Она похожа на тебя! – возразила Лукреция, замечая, как ему приятно это слышать.
– Внешне, может быть… Но характером вся в мать! – остался Кристиан при своем мнении.
– Она любит вас обоих, и это нормально. А почему вы разошлись с женой? – спросила Лукреция.
– Надеешься, я скажу, что был полным негодяем, бабником, козлом и подонком? – усмехнулся Кристиан. – Да еще работа такая…
– Какая?
– В шоу-бизнесе. Так вот, все это правда. Я именно такой и есть.
– Какая самокритичность, – даже не поверила своим ушам Лукреция. – Обычно мужчины так не говорят.
– Я достаточно самокритичен, чтобы говорить о себе как угодно. Но я переживаю за Алену и делаю все, чтобы она не чувствовала, что у нее неполная семья. Возможно, излишне балую.
– Это нормально. Единственная дочь. Не так часто видитесь, да и хорошая она у тебя! Совсем не заносчивая, добрая, искренняя и трогательная.
– Спасибо, коль не шутишь, – покосился на нее Кристиан.
– Я совершенно серьезно, я же с ней пообщалась, – ответила Лукреция.
– Я ею горжусь. Я мог бы купить ей будущее, причем любое, а она предпочла хорошо учиться и получать образование сама. Я ею горжусь, – повторил Кристиан.
– Мы уже скоро подъедем. Надеюсь, повторения цветочной лихорадки не будет? – спросила Лукреция.
– Не надейся, я упорный.
– Упрямый, – поправила его Лукреция. – Как твоя дочь, которую ты за это ругаешь.
Кристиан усмехнулся, а Лукреция поинтересовалась:
– А зачем тебе все это?
– Что?
– Ухаживать за такой теткой, как я, – пояснила она.
– А почему бы и не поухаживать? Ты сразила меня наповал своим сольным танцем! Да и вообще, женщина интересная. Я бы сказал, своеобразная…
– А почему ты больше не женился? – спросила Лукреция, чтобы не выдать своего смущения от слов Кристиана.
– Сегодня что, вечер откровений? Точнее, утро. Я не захотел, чтобы подонок, бабник и козел испортил жизнь еще какой-нибудь женщине.
– Так про тебя говорила бывшая жена? – спросила Лукреция.
– Говорила. Она много чего говорила сгоряча, а потом просила меня вернуться, но я уже поверил ей, что не создан для семейной жизни.
– Сильно втянулся… – отметила Лукреция.
– А ты что на меня так смотришь? Может, замуж за меня хочешь? Так я бы рассмотрел твою кандидатуру…
– Чего так? – удивилась Лукреция. – Сильно танец зацепил? Так не эротический же?
– И это тоже, – улыбнулся Родионов.
– А еще что? – допытывалась она.
– Впервые какая-то женщина понравилась моей дочери. Обычно она просто ревновала и чувствовала себя рядом с моими подружками не в своей тарелке.
– Это настораживает, – посмотрела на его красивый профиль Лукреция.
– Настораживает то, что я не могу тебя забыть, все время думаю о тебе.
– Я не верю в искренность, – ответила она.
– Вообще? Или только в мою? – спросил Кристиан.
– И вообще, и в твою тем более.
– Как знаешь, но я не отступлюсь, – сказал Кристиан, сворачивая на нужную улицу. – Я упорный.
– Упрямый… – поправила его Лукреция.
Оказалось, что к зданию архива подъехать было невозможно. Главные двери были нараспашку, из них на носилках выносили тело в черном пластиковом пакете. «Скорая», полиция…
– Что это? – спросил Кристиан.
– Я не знаю…
– Кто-то «дал дуба» в вашем архиве? Может, посетитель? – предположил он.
– Для посетителей еще рано. Господи, неужели кто-то из сотрудников? – ахнула Лукреция.
– Вот к чему может привести рвение прийти на работу в любом состоянии! – заметил Кристиан.
– У нас такой пожилой персонал! Кто же?! – запаниковала Лукреция. – Ты пойдешь со мной?
– Конечно. Я тебя не брошу.
Кристиан вышел из машины и помог выйти Лукреции. Она поспешила в архив, Кристиан следовал за ней.
Навстречу Лукреции выбежала одна старейших сотрудниц Варвара Никитична.
– Ой, Лукреция! Горе-то какое! Лукреция, что же делать?!
– А что случилось-то? Я ничего не знаю, – растерялась Лукреция.
– Лешку убили! – выдохнула Варвара Никитична, прижимая руки ко рту.
– Как убили? Как Лешку? – опешила Лукреция.
– Сегодня утром пришли на работу. К нему зашла уборщица. И всё! Что тут началось! Там все в крови! Там такой ужас! – причитала женщина. – Зарезали ножом! Кто? За что? Никто ничего не знает. Полицейские сказали, что его пытали.
– Дикость какая. – Лукреция была ошарашена.
– Это ваш сотрудник? – спросил Кристиан.
– Да, молодой парень! – кивнула Лукреция. – Ему бы жить да жить!.
– А чем он занимался?
– Да уж точно ничем криминальным! Он просто валенком сидел за компьютером и переводил бумажные документы в электронные. Что тут криминального? Я с ним совсем недавно говорила! – ахала Лукреция.
– С нами следователь имел беседу, – зашептала Варвара Никитична. – Спрашивал, не говорил ли он чего? Не был ли напуган, не делился ли какими своими мыслями или страхами? Тебя тоже спросят, – предупредила она Лукрецию.
– Да я отвечу! Только что отвечать-то? Я ничего не знаю. Он ни о чем таком со мной не говорил, – ответила Лукреция.
В это время к ним подбежала еще одна сотрудница архива со слезами на глазах.
– Лукреция, так хорошо, что ты пришла! Мы все тебя ждем!
– Да? А зачем ждете? – осторожно поинтересовалась Лукреция.
– Так у нас коллектив пожилой, – и она покосилась на Кристиана, – здоровье уж не ахти какое… Ты самая молодая осталась. Вот мы и хотели попросить тебя сообщить родственникам Леши о его смерти. А то наши девочки все слягут с сердечными приступами или гипертоническими кризами.
– Я? Я должна сообщить? – оторопела Лукреция.
– Пожалуйста! И можешь идти домой! Сегодня уж все равно никто работать не сможет. – И женщина, сунув Лукреции бумажку с адресом Леши, быстро поспешила назад.
Лукреция растерянно посмотрела на Кристиана. Тот понял ее взгляд по-своему, как мужчина, который должен помочь.
– А хочешь, я съезжу с тобой?
– Очень хочу. Я сама в шоке и не совсем понимаю, почему эту миссию возложили на меня? Это же полицейские должны делать.