– Ну, точно, это ты, Шубин!
Владимир грустно улыбнулся. При этом улыбка у него была какая-то странная – левый угол рта загибался кверху, а правый – книзу. Но вот он повернул голову, махнул рукой бармену, и Надежда окончательно уверилась: точно он, Шубин. Его жест, знакомый.
– Вот так встреча… – протянула Надежда.
Это даже неплохо, подумала она, что я встретила тут старого знакомого. Будет хоть с кем словом перемолвиться. Так, за приятной беседой время быстро пройдет. Можно еще прогуляться. Тем более что Шубин сам к ней подошел, она не навязывалась.
Бармен принес кофе и конфеты – две, но огромные, не то «Гулливер», не то «Красная шапочка». Надежда, повинуясь приглашающему жесту Шубина, медленно, неторопливо развернула одну. Конфета пахла свежим шоколадом и на вкус оказалась вполне приличной с хрустящей вафлей внутри. Надежда вспомнила, что дала себе слово ограничить сладкое, но тут же подавила эту мысль в зародыше. В конце концов, у нее стресс – муж уехал.
– Давно ты сюда приехал? – начала она светскую беседу, отхлебнув кофе.
– Я… Надя, – он взглянул ей в глаза, – хорошо, что я тебя встретил. Это просто… ну, дар небес, что ли… – И видя, что Надежда недоуменно подняла брови, Шубин заторопился: – Ты не подумай, что я ненормальный… но… совершенно не с кем посоветоваться. А ты, ты – женщина опытная.
– Что ты имеешь в виду? – напряглась Надежда.
– Ты разбираешься в разных непонятных вещах и любишь расследовать криминальные истории.
– И кто же тебе такого наговорил? – деревянным голосом осведомилась Надежда.
Вот оно, начинается! Сбылись самые страшные ее опасения – по знакомым ходят слухи о ее интересе ко всевозможного вида преступлениям и криминальным историям. И ладно бы в книжках про это читала, так нет, она норовит влезть в расследование. А это чревато опасностями, что и случалось уже не раз.
Именно так рассуждал Сан Саныч, поэтому Надежда дала ему слово, что больше никогда, ни за что на свете не станет ввязываться в криминал. Мимо пройдет, даже если на ее дороге труп окажется! С тех пор она тщательно следила, чтобы муж ничего не узнал, а то ей, Надежде, мало не покажется.
И вот, пожалуйста, с этим Шубиным не виделись они… дай Бог памяти… уж лет тридцать, а он полностью в курсе ее тайного увлечения! Нет, это ни в какие ворота не лезет!
– Откуда ты узнал? – буркнула Надежда. – Кто тебя информировал?
– Я… мы тут общались с Люсей Симаковой…
– Ах, с Люсей…
Люська была старой институтской подругой, виделись они нечасто, но все же поддерживали связь. И как раз недавно случилось у них общее приключение [1] . Просила же ее Надежда не болтать попусту! Так нет, язык у Люськи впереди головы бежит!
Надежда хотела рявкнуть на Шубина, что ничего не знает, не понимает, о чем он говорит, и уйти, но вовремя опомнилась. Человек ведь ни в чем не виноват, тем более что, похоже, у него и правда неприятности. Какой-то он как в воду опущенный, нервный, у бармена что-то там упало, так Шубин так дернулся и в лице переменился.
В конце концов, ничего не случится, если она выслушает человека, все-таки они так давно знакомы.
– Надя, мне просто не к кому обратиться, – бормотал Шубин, – здесь тоска такая…
«Это верно, – подумала Надежда, – мне вот одной тоже скучно. Стало быть, Володя тоже приехал один, раз посоветоваться не с кем».
– Что случилось? – как можно мягче спросила она. – У тебя неприятности?
– Понимаешь, со мной происходят странные вещи… – Он замолчал, нервно помешивая остывший кофе.
Надежда машинально потянулась к конфете и обнаружила, что давно ее съела. Ну, надо же, а она и не заметила.
– Какие-то люди… я часто вижу одни и те же лица… – бормотал Шубин, – и еще бывает так, что вот я точно знаю, что видел этого человека раньше, но вспомнить где, не могу хоть убей…
– Бывает… – неопределенно сказала Надежда.
– Только не подумай, что я алкоголик, – усмехнулся Шубин. – Честно тебе скажу – не то чтобы в рот не беру спиртного, но и не увлекаюсь. Так, бокал сухого вина за ужином, и то не всегда… Крепкие напитки не употребляю. И пива не пью.
– Да я ничего такого… – сказала Надежда, хотя именно это и подумала.
– Понимаю, что кажусь тебе не совсем адекватным, – продолжал Шубин, – но когда ты узнаешь подробности…
Тут у него в кармане заиграла музыка – «Танец с саблями» Хачатуряна. Шубин поморщился, когда взглянул на дисплей, но все же нажал кнопку ответа.
– Да! – сказал он. – Шубин слушает. Что-о? – Брови его полезли вверх. – Вы не ошибаетесь?
Он вскочил из-за стола, с грохотом опрокинув стул.
– Но вы понимаете, что это не может быть простым совпадением?
Тут он заметил, что Надежда смотрит на него, вытаращив глаза.
– Надя, извини, – сказал он, прикрыв трубку, – мне сейчас некогда. Я не могу разговаривать. Давай встретимся здесь же сегодня вечером. Часов в шесть, подходит?
– Но я… – Надежда несколько задержалась с ответом, но Шубин уже махнул рукой и удалился быстрыми шагами, сунув по дороге деньги бармену.
Надежда только ошарашенно покрутила головой. Ну и ну! Сам же привязался к ней с непонятными разговорами и сам же ушел. Да еще свидание назначил. Вот больше ей делать нечего, как встречаться с посторонними мужчинами в баре!
Она допила остывший кофе, подкрасила губы и спросила бармена, сколько ему должна.
– За все заплачено, – улыбнулся тот.
Надежда оглядела нетронутый шубинский кофе и конфету. Красная Шапочка развратно улыбалась с обертки.
«Не дождетесь!» – Надежда Николаевна стиснула зубы и ушла прочь, оставив конфету на милость врагу, – она ведь дала себе слово ограничивать сладкое.
* * *
День прошел бестолково. На обед Надежда не пошла – после сладкого есть не хотелось совершенно. Она посидела в шезлонге на террасе, но было скучно. Хотела прогуляться до конюшни, но вспомнила, что забыла в коттедже мобильник. Это нехорошо, может позвонить муж. Пришлось возвращаться, а потом пропало желание гулять. В общем, полдня она промаялась дурью, а поскольку такое времяпрепровождение было для Надежды нехарактерно, настроение ее резко упало.
Она принялась думать, надо или не надо ей идти на встречу с Шубиным? В конце концов, они не виделись лет тридцать, она понятия не имеет, что с ним случилось за эти годы, кто он по профессии, есть ли у него семья. С виду вроде бы человек приличный – одет чисто, вещи достаточно дорогие, подстрижен аккуратно, в общем, на алкоголика не похож.
Тогда дело может быть хуже, он просто болен. Потому что эти его слова насчет непонятных вещей и незнакомых людей… То есть вроде бы люди знакомые, но он их не узнает.