— Михаил приезжал сегодня, будить тебя не стал, — сухо проинформировала Жанна. — Говорит, дела там у вас нехорошие.
— Сколько я уже у вас тут?
— Пять дней.
— Сколько?!
— У тебя, по-видимому, было сотрясение мозга и бронхит, — вздохнула хозяйка квартиры. — Думала, что не справлюсь, а в больницу нельзя. Держала тебя на антибиотиках. Повезло, организм оказался сильным…
Все пять дней, что он находился без сознания, эта хрупкая девушка ухаживала за ним? Ему вдруг стало стыдно.
Олег вздохнул. Жанна подняла взгляд и на несколько секунд задержала его на лице гостя.
— Что-то беспокоит?
— Спасибо вам… за все.
— Как ты себя чувствуешь?
Этот ее нормальный вопрос почему-то ему показался неожиданным. Неожиданно теплым.
— Почти хорошо! — поспешил заверить Олег. — Правда, голова еще плохо соображает. При кашле немного грудь побаливает. В остальном — нормально!
— Спать хочешь?
— Не особо.
— Я понимаю, что ты выспался, но мне завтра в институт, — сообщила Жанна. — Из-за тебя я почти неделю пропустила.
— Вы не думайте, все расходы и неудобства я вам оплачу, — зачем-то пролепетал Григорьев, — вы не думайте… Деньги есть…
— Еще как оплатишь! — усмехнулась девушка. — По жизни должен будешь! Ладно, поздно уже.
Она встала. Олег не нашелся что ответить…
Жанна в светлом распахнутом халате, под которым была надета белая ночная рубашка, вошла в комнату, где Олег устраивался на диване. Но просто лечь ему сразу никак не удавалось — болели избитые ребра и спина. Жанна появилась как раз в тот момент, когда Олег, скинув халат, думал, как устроиться. Он, стоя перед хозяйкой квартиры в трусах, повернулся спиной.
— Не смущайся, — сказала она, готовя шприц для укола. — Я уже видела, что у тебя вся спина — сплошной кровоподтек.
— Упал неудачно, — Олег повернулся и попытался улыбнуться. Но, заметив в глазах почти материнскую боль, произнес совсем не то, что собирался сказать: — Не беспокойтесь, Жанна, не такое бывало. На мне, как на собаке…
По команде хозяйки он послушно лег на живот. Почему-то сейчас он не испытывал смущения. Было даже приятно.
— У вас легкая рука, — сказал он, прижимая к месту, откуда вышла тонкая игла, ватку со спиртом.
— Давай я хоть раны тебе обработаю! — Убрав шприц, девушка вышла на кухню, и Григорьев услышал, как там открываются дверки шкафов.
Через минуту она появилась в комнате с аптечкой в руках:
— Сядь так, чтобы мне было удобно. И перестань жеманничать, считай, что я — врач.
Он подчинился, поставив посередине комнаты стул и разместившись на нем верхом лицом к спинке. Он не жеманничал, ему нравилось подчиняться красивому голосу хозяйки.
— А вы действительно врач? — поинтересовался Олег, когда ее пальцы коснулись его спины.
— Как-то пришлось поработать медицинской сестрой, но это так — недолго.
— А сейчас?
— Сейчас я учусь на втором курсе института. И тебя вот лечу.
— А на кого вы учитесь?
— На программиста.
— Девушка — программист?
— А что тебя удивляет? Нужно было поступать в педагогический?
— Нет, ничего… Нужная профессия. — Прикосновение рук Жанны Григорьев ощущал даже не кожей — всем телом. Нежные касания были очень легки и приятны, казалось, что из тех мест, куда опускались прохладные девичьи пальцы, боль сразу же уходила. Олег закрыл глаза, чтобы полнее ощутить эти прикосновения.
— Не больно? — спросила она.
— Вы удивительная! — не открывая глаз, выдохнул он. — У вас такие волшебные руки.
— Не говори лишнего. А сейчас немного потерпи. — Она стала обрабатывать ссадины йодом.
Он терпел. И готов был терпеть еще, но девушка деловито произнесла:
— Все. Сразу не ложись — пусть подсохнет. Я сейчас повешу на балконе постиранное белье. Завтра днем, как высохнет, снимешь.
— Я понял. — Олег посмотрел с благодарностью. — Не зря говорят, что чеченки хорошие жены.
— И матери, — добавила Жанна, отходя от Григорьева. — Если почувствуешь себя плохо, позови. Я сплю чутко.
Ночью он долго не мог заснуть. Даже не боль мешала ему, тревожные мысли одна хуже другой рождались в голове, мешая расслабиться.
Видимо, не спала и Жанна. Через неплотно прикрытую дверь спальни он слышал, как глубоко вздыхает девушка, как предательски скрипит ее кровать при каждом движении.
Утром он увидел Жанну у плиты. Григорьев появился на кухне в своих выстиранных джинсах с обнаженным торсом. Она бросила на него лишь короткий взгляд, но этого мгновения хватило, чтобы Олег догадался — она не спала. Он поздоровался. Девушка, глядя в пол и храня полнейшее молчание, поставила перед ним тарелку с яичницей, хлеб, свежие помидоры и чашку с дымящимся чаем.
Потом она вернулась к плите и, все так же не поднимая глаз, принесла на стол свою порцию яичницы и села завтракать.
— Приятного аппетита! — пожелал он, намереваясь последовать примеру хозяйки, но есть не хотелось.
— Тебе пора уезжать, — произнесла она, не глядя на своего гостя.
— Согласен, — не стал спорить Олег. Он понимал, что загостился. — Мне бы рубашку какую-нибудь…
— Сегодня приедет Михаил. Он поможет.
— Спасибо…
Она подняла уставшие, припухлые глаза, и Григорьев убедился, что прошедшая ночь для Жанны была бессонной.
— Тебе не понравилось? — Жанна смотрела на него потухшим взглядом, намекая на нетронутый завтрак.
— Нет-нет! Все вкусно! — поспешил заверить Олег, принимаясь за яичницу. — Задумался… — Он ел через силу.
После завтрака, помыв посуду, Жанна в светлом облегающем фигуру платье вошла в комнату, где Олег лежал на диване. Он поднялся с дивана при появлении хозяйки.
— Мне уже пора бежать, иначе опоздаю в институт, — на ходу произнесла Жанна. — Буду вечером. Белье с балкона не забудь снять. Аптечку я оставляю на столе. Михаил приедет во второй половине дня, ключ у него есть. Никому дверь не открывай.
— Спасибо. — Григорьев вышел за ней в коридор.
У самых дверей Жанна повернулась и посмотрела на своего гостя:
— В холодильнике куриный суп. Позавчерашний. Можете доедать, если понравится. Там еще колбаса… Ешьте все, что найдете. Михаилу привет. И удачи…
— Спасибо. — По ее глазам он видел, что девушка смотрит совсем иначе — не так, как еще сутки назад, — и жалел о том, что надо уезжать.
Она вышла за порог и закрыла за собой дверь.