Теперь он рассказывал байки Эриэл, смотревшей на него расширенными от ужаса глазами.
– Моя секретарша знает, что я иногда бываю «У Кристи», поэтому она и заехала сюда. Джин пришла, когда ты была в туалете. Я…
– Все в порядке. Я понимаю, – девушка сочувственно кивнула.
– Я не знал твоей фамилии.
– Уильямс. Эриэл Уильямс.
– Я не знал, где ты живешь. Ты, наверное, подумала… Один Бог ведает, что ты подумала.
– Я сильно обиделась.
Крейгтон коснулся ее щеки кончиками пальцев:
– Прости меня.
– Как твоя племянница?
– Да не сказать, чтобы хорошо…
– А парня задержали?
– Да. Ему предъявили формальное обвинение.
– Надеюсь, они запрут его в камере и потеряют ключи.
– Для него это был бы хороший выход.
– Да? Почему?
– Потому, что, если мерзавец встретится со мной, он сильно пожалеет, что не сидит за решеткой.
Теперь на ее лице светилось восхищение. Тони такой благородный! Настоящий рыцарь! Он заказал ей еще мартини, а затем предложил найти местечко потише. Народу в зале становилось все больше. За столиком рядом расположилась группа молодежи, и они пересели в угол, где было не так шумно. К тому времени, как она допила второй мартини, Эриэл совсем смягчилась, даже слишком.
Крейгтон посмотрел на свои часы и тихо выругался.
– В чем дело? – она подняла брови.
– Мы с родителями договорились сегодня съездить к малышке. Она в больнице.
– Вот как…
– Ты хочешь остаться или проводить тебя до машины?
Если он уйдет, зачем ей оставаться?
Крейгтон в душе порадовался тому, что машину она парковала сама, услугами служащего не пользовалась. «Очень дорого», – сказала девушка, когда они покинули клуб и пошли по аллее и дальше – на пустую площадку, где не было ни одной машины, кроме автомобиля Эриэл. И никого вокруг.
– Я ценю, что ты все поняла…
– Ну что ты, Тони! Мне ужасно жалко твою племянницу… Бедняжка. И ее родителей тоже жалко.
Они немного помолчали. Крейгтон положил ладони ей на руки и слегка погладил:
– Ты была разочарована?..
– Когда вышла из туалета? Да. Ужасно расстроилась… Наверное, мне не следует тебе признаваться, но это правда.
– Давай помиримся, – он наклонился и слегка коснулся губами ее щеки. – Мы можем с тобой встретиться завтра?
– Гм-м, – Эриэл повернула голову так, что их губы соприкоснулись.
От нее сильно пахло мартини. Крейгтона едва не стошнило, но он тихо застонал – хотел показать дурочке, что возбудился.
– Можно мне приехать к тебе в гости? Я хочу побыть с тобой наедине. Это сложно?
– Совсем нет. Подруга, с которой мы вместе снимаем квартиру, в отъезде.
Крейгтон улыбнулся:
– Прекрасно. Мы будем одни…
– Да.
Он опять наклонился и на сей раз коснулся губами ее уха.
– А не случится так, что твоя подруга неожиданно вернется, когда я приеду завтра вечером?
– Нет.
– Точно?
Она рассказала ему о Кэрол, с которой вместе снимает квартиру, о том, что та ждет преподавательскую вакансию, а пока работает официанткой. Ее подруга устроилась в отличный спортивный бар в Атенсе, там прекрасные чаевые.
Она несла всю эту ахинею еще несколько минут, пока Крейгтон не понял, что еще немного, и он ее придушит. Наконец Эриэл закончила трещать, сказав самое главное:
– Чтобы не ездить каждый день туда и обратно, когда на дороге полно пьяных идиотов, она остается в Атенсе. Договорилась с еще одной девушкой, которая тоже работала в баре и тоже получала отличные чаевые. Сейчас она в Испании – учит язык, а квартиру пересдала Кэрол.
Эриэл замолчала, чтобы перевести дыхание, и Крейгтон воспользовался этой паузой:
– Значит, нам никто не помешает… в самый неподходящий момент… – его пальцы коснулись груди девушки.
Крейгтон наблюдал за ней, чтобы убедиться в том, что она поняла. Она поняла. Дыхание Эриэл стало частым, и она прошептала:
– Никто не помешает.
– Замечательно, – Уиллер поцеловал девушку, усилием воли заставив себя ввести язык ей в рот. – Значит, завтра вечером?
Она мечтательно закатила глаза.
Крейгтон спросил адрес. Поинтересовался, во сколько ему приехать. Эриэл предложила приготовить ужин, и он спросил, что нужно принести.
– Ничего не надо. Только сам приезжай.
– Значит, договорились, – он поцеловал ее еще раз, затем отпустил и сделал шаг назад. – Уходи, пока я не забыл, как сильно сейчас нужна поддержка моей племяннице.
– Нет, нет! Ты должен ехать к ней, – Эриэл открыла машину и села. – До завтра, Тони.
– Ты даже не представляешь, с каким нетерпением я буду ждать завтрашнего дня.
Джули искоса взглянула на Дерека, который сосредоточенно вел машину.
– Они меня не арестовали…
Митчелл не сказал ей, куда они едут. Странно, но Джули это было все равно. Только бы не к себе домой! Хотя, скорее всего, ей бы и не разрешили туда вернуться, даже если бы она захотела. Ее дом был местом преступления.
– Арестуют, – мрачно предрек Дерек. – Завтра. А может быть, и сегодня, попозже, если получат ордер.
– Полицейские найдут блузку. Она висит в шкафу. Я вчера забрала ее из чистки… Когда вынимала из пакета, заметила, что одной пуговицы нет, – Джули быстро взглянула на своего новоявленного адвоката. – Ты знаешь, я подумала, что потеряла ее в самолете…
– Как пуговица с твоей блузки попала в этот номер в мотеле «Вид на сосны»?
– Не знаю…
– Я твой адвокат, а не полицейский, Джули. Если ты там была, скажи мне об этом.
– Не могу поверить, что тебе могло это прийти в голову.
Митчелл остановился на светофоре и повернулся к ней:
– Я пытаюсь тебе помочь.
– И в то же время считаешь, что я тебе лгу?
Загорелся зеленый свет, и водитель в машине за ними надавил на клаксон. Тихо выругавшись, Дерек быстро проехал через перекресток. Он сумел взять себя в руки и сказал уже спокойнее:
– Джули, как ты можешь объяснить, что твоя пуговица – будем считать, что она твоя, – попала в номер Билли Дьюка?
– Ее взял Крейгтон Уиллер. Он срезал пуговицу, когда был в моем доме. Он взял нечто незаметное, чего я сразу не хвачусь. Крейгтон решил, что нужно как-то связать меня с Билли Дьюком.