– Но они же ничего не скажут…
– А вы попытайтесь. Все, пока. – Она поцеловала его и потерлась щекой о его щеку. – Надеюсь, что Соня тебя прокормит… Не обижай ее.
Когда она вышла в гостиную, в прихожей хлопнула дверь: ушел Логинов. Соня, очевидно, отдыхала в своей комнате. Анна Петровна в белоснежном английском костюме сидела на диване и в нетерпении крошила печенье, которым ее, видимо, угостила Соня. Чашка с остатками чая была густо вымазана розовой губной помадой.
– Как хорошо, что мы с вами вдвоем. Я понимаю, что у вас мало времени, поэтому буду краткой: у нас все хорошо. И я вам бесконечно признательна. – Анна Петровна открыла сумочку и достала оттуда деньги. – Вот, здесь пять тысяч долларов. Только у меня к вам просьба…
Наталия, спрятав деньги в карман джинсового костюма, в котором приготовилась ехать в Москву, посмотрела на нее с нескрываемым интересом:
– Это какая же?
– Вы позволите мне обращаться к вам, если у меня возникнут какие-нибудь проблемы?
– В этом и заключается ваша просьба?
– Да, представьте себе. Вы такая милая, такая тактичная… Я просто счастлива, что теперь знакома с вами.
– Хорошо, обращайтесь, когда возникнет необходимость…
Она собиралась сказать еще что-то, но разговор и так затягивался – Наталии надо было спешить, до поезда оставалось всего ничего, – поэтому она сделала вид, будто не поняла, что Анна Петровна хочет сказать еще что-то, и направилась на кухню – перекусить перед долгой дорогой.
– Извините, я вас задерживаю… Огромное вам спасибо.
Когда за ней закрылась дверь, Наталия вздохнула с облегчением.
– Соня, – позвала она, – я уезжаю в Москву, приготовь мне, пожалуйста, бутерброды…
Плотно прикрыв дверь спальни, Наталия села на кровать, взяла в руки телефон и набрала номер, комбинация цифр которого всегда вызывала в ней дрожь и трепет: она звонила Валентину.
– Это я. У меня все изменилось – я уезжаю. Через полтора часа поезд. Ты еще можешь успеть собраться и даже взять два билета до Москвы. Желательно в СВ. Какое счастье, что у тебя отпуск… – И положила трубку.
«Это эгоизм чистой воды, – думала она уже в такси, которое мчало ее на вокзал, – а что, если он неважно себя чувствует или у него другие планы? В конце концов, он совершенно свободный человек. Напрасно я так сделала, надо было все же дождаться его ответа».
Наталия ехала налегке: небольшая дорожная сумка, несессер, в которой уместилось все, вплоть до пистолета и даже фена для волос.
Она так надеялась встретить возле касс Валентина, что даже немного растерялась, когда поняла, что его нигде нет. Она встала в очередь и уже через полчаса держала в руках два билета, но не в СВ, как хотела, а в купе, к тому же верхние полки.
Когда подошел поезд, она долго не садилась в него, все еще надеясь на чудо, на то, что вот-вот в толпе появится высокий худощавый мужчина с совершенно седой головой во всем черном. Но он так и не пришел.
Она прошла в свое купе, села возле окна, прижав к груди сумку, да так и задремала…
А проснулась оттого, что ее кто-то тронул за плечо.
– Ваш билет, – склонилась к ней пожилая полная проводница и уселась рядом на диван.
– Пожалуйста, – проговорила Наталия и протянула ей билет.
Две женщины-соседки не сводили с нее глаз. Оно и понятно: в джинсовом костюме и высоких льняных светлых ботинках на шнуровке она выглядела несколько вызывающе. Хотя скорее вызывающими можно было назвать их наряды: блестящие нейлоновые спортивные костюмы с красными, желтыми и зелеными лампасами, которые отвратительно сидели и лишь подчеркивали дефекты их фигур. Обе женщины были, очевидно, «челночницами», торговками, зарабатывающими себе на жизнь бесконечными поездками в Москву или Турцию за товаром и сколачивающими себе капитал на разнице цен там и в провинции.
Несмотря на то что поезд всего несколько минут как отъехал от вокзала, на столике уже стояла закуска, а по купе распространялся запах копченого сала и свежих огурцов.
«Буду спать до самой Москвы», – решила для себя Наталия после ухода проводницы, прямо в костюме забралась на верхнюю полку, оставив ботинки внизу, закрыла глаза и отдалась во власть движения поезда. Она всем телом чувствовала его пульсацию и вздрагивала лишь на поворотах, когда ей казалось, что машинист уснул (ведь за окном уже стемнело) и поезд сейчас сорвется в пропасть…
Между тем внизу вовсю шло веселье: «челночницы» пили водку, громко обсуждали политику правительства и несколько раз «проехались» по эпатажным ботинкам Наталии, которые сильно мешали одной из них, и она то и дело пинала их ногой. Наталия, наблюдая все это сверху и злясь на толстую тетку, едва сдерживала себя, чтобы не достать пистолет и хотя бы не припугнуть этих зарвавшихся «хозяек жизни». Кроме того, стадный инстинкт, присущий всему живому, вызвал в ней аппетит. Но спускаться вниз, чтобы выложить перед этими бабищами свои скромные бутерброды, не было ни малейшего желания. И вот когда она размышляла о том, а не съесть ли эти несчастные бутерброды прямо здесь, наверху, в дверь купе постучали. Одна из женщин рванула ручку так, что дверь, открывшись, откатилась в сторону и с грохотом ударилась о косяк: в купе вошел мужчина.
– Добрый вечер. – Он был красив и импозантен, как Аль Пачино. Женщины предложили ему выпить. Но он, не обращая на них ни малейшего внимания, разложил металлическую лесенку, ведущую наверх, и заглянул в лицо лежащей с закрытыми глазами Наталии.
– Вы арестованы, – сказал он нежно и тронул ее за плечо. Она открыла глаза и, не веря тому, что увидела, снова закрыла их и застонала.
Внизу все притихли и стали ждать продолжения спектакля. Но все произошло за считанные минуты, которые потребовались для того, чтобы Наталия, быстро спустившись, зашнуровала свои ботинки и, подхватив сумку, скрылась вместе с мужчиной за дверью.
В тамбуре Валентин поцеловал ее.
– Извини, я опоздал. Но какой длинный поезд?! Я так долго тебя искал по всем купе… Мне казалось, что его длина как раз и составляет расстояние…
– …между вокзалом и Москвой, так?
– Так. Ужасно рад тебя видеть. Пойдем, ты же заказывала СВ…
Ужинать решили в купе. Валентин достал из большой дорожной сумки бутылку джина, шампанское и закуску.
– Мне прямо не верится, что мы наконец вдвоем. До тебя невозможно дозвониться… Постоянно берет трубку какой-то ребенок, который говорит, что тебя нет. Кто это?
– Это Соня, моя домработница. Хорошая девушка, отлично готовит и страшная чистюля. А меня действительно трудно застать дома, я постоянно в разъездах…
– И как продвигается расследование?
– Если тебе интересно, то расскажу, а заодно и посоветуюсь…