Видимо, продавец его выбора не одобряла, потому что сурово интересовалась:
– А с чего именно этот? Чем вам розочки не по душе? Абсолютно свежий продукт. Красненькие. Глядите какие! На те не глядите, те еще постоят… Гляньте! Цвет любви и страсти! Невероятно роскошный цвет. Никаких – «вот этот вот»! Только розы! – командовала женщина, а потом и вовсе собрала все красные розы в кулак и принялась тыкать ими чуть ли не в нос покупателю.
– Я не хочу эти, – отчаянно гнул свое несчастный мужичок. – Мне вон тот цветочек больше по душе!
– Эх, да что б ты понимал! – горько вздохнула женщина и ухнула цветы обратно в вазон.
От такого обращения листики на розочках, которые и без того держались на честном слове, дружно покинули стебли, и из вазона теперь только торчали головки роз на корявых стебельках.
– Это… это что? – растерялся мужчина.
– Я ж тебе объясняла – розы!
– А чего это с ними? Вы же говорили, что они свежий продукт! Вы же… а они. Они ж все опали! Какой же свежий! Они ж все вон… лысые! Опали же! Как же так?
– Да обыкновенно! – спокойно пожала плечами продавец. – Ты на улицу смотрел? Поздняя осень! Вот они и… скинули листья. Ну совсем ничего народ не понимает!
– Не-ет, я все же хочу вон тот. Дайте мне тот горшочек.
– То есть розы ты все-таки брать не будешь? – на всякий случай уточнила женщина.
После этой фразы мужчина и вовсе перешел на визг.
– Да я вообще у вас ничего не буду брать! Выпустите меня!
– Ку-уда? – заревела женщина-акула. – А цветочек купить?
Мужчина метнулся к дверям, но там стояла Варя с Сеней. Сенатор, решив поддержать торговлю, а может, еще по какой причине, показал клыки и тихо зарычал.
– Мародеры! – закричал мужчина и, схватив горшочек с примулой, прижал его к груди. – Я вот этот вот… я беру! Только выпустите!
– Мужчина, – мягко улыбнулась ему Варя. – Не волнуйтесь вы так. Вы сделали прекрасный выбор. Ваша жена будет просто счастлива. И… и не надо так волноваться. Вас никто не держит. А собачка… собачка просто отреагировала на ваш вой. На крик, я имела в виду. Не бойтесь. Это абсолютно дружелюбный пес.
– А я… – медленно успокаивался покупатель. – Я вашего пса и не боюсь. Я вот эту!
Когда покупатель вышел, Варя хотела было сделать матери выговор, но та накинулась на нее первая.
– Какой черт тебя принес? Прямо всю торговлю испоганила, – недовольно высказывала она. – Вот на кой фиг он эту примулу забрал? Она бы еще постояла! А вот розочки – все, сдохли! А так бы продали, и никакого убытку. Вот все же мало я тебя ремнем в детстве-то!
– Мама! Да что ты говоришь! Он же бы их до дому не донес эти розы.
– Он бы не донес? Да плохо ты о людях думаешь. Он же эти розы-то, поди-ка, первый раз в жизни купил. Небось зашился и купил. А раньше пил, как слон! На эти розочки он бы дышать боялся! Утречком каждую бы самолично в воде с хлоркой промывал, чтобы она стояла бы еще до серебряной свадьбы! А ты! Это хорошо еще, что Сенечка его задержал, а то б сорвался! Мой хороший мальчик, иди, баба тебя поцелует!
И все же Варя чувствовала себя спокойно. Мать беспокоилась о павильоне, как о своем собственном, а это главное. Она наделала букетов, записала, какие цветы завтра следует купить, и, в общем-то, домой отправилась вместе с матерью – уже в двенадцатом часу.
– Ты завтра, Варвара, не выходи, – строго выговаривала ей матушка. – Ничего плохого тут не будет. И выручка поднимется. Я, чай, недаром в буфете три года отработала. И еще б работала, кабы наша зава не проворовалась. Так что… Отдыхай.
– Я тебе только завтра цветы привезу.
– Это да… а то уж на этих смертников даже бывшие алкаши не зарятся.
Варя подходила к дому с широченной улыбкой. Она, оказывается, так переживала из-за ссоры с мамой. А теперь… теперь так легко на душе было!
– Сеня, ты погоди, мама тебя еще раскармливать начнет, – говорила она Сенатору, который тоже бежал рядом с чувством исполненного долга. – Будешь у нас вторым Иванушкой!
– Варя! – Возле подъезда сидел Георгий. – Варя, погоди…
– Георгий? А ты что тут делаешь? – весело спросила Варя.
– А ты, я смотрю, не слишком грустила из-за ссоры, – даже немного обиделся Георгий.
– Я грустила. Правда-правда! – прищурилась Варя и обняла любимого за шею. – И скучала.
– Тогда… может, пойдем погуляем? Ночь-то какая…
– Пойдем! – обрадовалась Варя, взяла Георгия под руку и приникла к нему всем телом. – Я тебе расскажу, как сегодня торговала моя маменька. Ты со смеху умрешь!
– А она там тебе случайно не наторгует чего-нибудь? – насторожился Георгий. – А то, может… здесь же важно, чтобы у человека жилка была.
– У нее не жилка! У нее канат! Значит, приходит она… Сеня! Не убегай далеко! Чего ты там опять подбираешь? Фу!
– Варь, ну что там было-то? Приходит она, и что?
– Так я и говорю, приходит, значит, маменька, все узнала, рассмотрела, я ее всему научила, и тут… Сеня! Сенатор! Погоди, Георгий, я сейчас… Сеня, блин. Ну какую ты гадость подобрал опять?
Сенатор времени зря не терял. Если уж хозяйке так хочется гулять в то время, когда ему пора ужинать, так он запросто найдет себе пропитание сам, не проблема.
– Ой, Георгий, пойдем домой, а? – подбежала к любимому Варя. – Сенька голодный, он нам все равно поговорить не даст. Его бы покормить.
– Понятно… – вздохнул Георгий и поджал губы. – Можно подумать, он нам дома даст поговорить. Сейчас начнется кормежка, потом ванну принимать будете, а потом ты вся из себя сонная объявишь, что вечер прошел изумительно. Нет уж, давай тогда встретимся завтра. Я так понимаю, завтра же твоя мать работает, да?
– Да… – виновато кивнула Варя. – Только… Георгий, ты не обижайся. Я по тебе правда сильно скучаю.
– Постараюсь, – прохладно ответил любимый, сухо чмокнул Варю в щеку и быстрыми шагами пошел прочь.
Варя грустно смотрела ему вслед. А Сеня не спускал глаз с Вари. Отчего хозяйка такая расстроенная? Кто ее обидел? Это она из-за него? Из-за того, что он тот рыбий скелет подобрал? Почему хозяйке так плохо? Он виноват? Он?
Варя пришла домой, покормила Сенатора и сразу легла спать.
– У нас с тобой, Сеня, сегодня был очень трудный день… очень, – еле пролепетала она. – Завтра все будет хорошо. Спать!
Варя лежала, ворочалась под одеялом и никак не могла понять – ну отчего, если два человека любят друг друга, отчего они не могут просто взять и быть вместе? Ну что уж такого сделал Сеня, что Георгий так из-за него нервничает? Это, наверное, потому, что они еще друг к другу не привыкли. Вон, маменька по телефону как орала, когда Варя хотела домой с собакой прийти. А сегодня даже целоваться к Сенатору лезла. Может быть, и у Георгия с Сеней все наладится? Не может быть, а скорее всего. Сенечка просто не может не нравиться, его невозможно не любить. А Георгий так относится к нему только потому, что немножко ревнует ее к собаке. А если… а если он сам больше станет с собакой время проводить… О-о-о, тогда Варя будет локти кусать от ревности!