— Благодарю, мы рассмотрим ваше требование на заседании Альянса Прайды, внесем свои дополнения и предложения и оповестим вас о результатах!
Сказать, что было страшно, это ничего не сказать! На моих глазах рискнувший перечить кесарю айсир Овери покончил с собой, использовав шнурок от собственных туфель… не далее как вчера император буквально сжег правителя Хорнии за гораздо меньшую провинность, чем столь демонстративное неподчинение, которое проявила сейчас я. Но я не молчаливая овца, покорно следующая на заклание!
Не убил! Не наказал! Смотрел на меня и улыбался. Затем кесарь и вовсе рассмеялся, после чего направился к двери, бросив на ходу:
— Бесконечно любопытно, как ты обсуждала бы данный вопрос на заседании Альянса Прайды, особенно если бы в беседе с айсирами была затронута тема исполнения супружеских обязанностей! Да, кстати, — супруг обернулся, — не смей покидать дворец до заката. Это приказ!
И он ушел. Через дверь!
А я вроде как бы и стояла, но в итоге оказалась сидящей на полу. Сердце отбивало сумасшедший ритм, в горле пересохло, руки мелко подрагивали… Ну и денек! Ну и кесарь… ну и приказ.
И в этот самый миг в душу вдруг закралось странное и очень неприятное предчувствие.
Словно вот-вот должно произойти нечто плохое. Но что?
Продолжая сидеть на полу, я попыталась проанализировать ситуацию:
1. В альянсе дела шли хорошо, и я даже сказала бы, что замечательно. Реализуемые мной со Свейтисом, Авером и Райхо реформы дадут результат через пять лет, и Прайду ждет экономический подъем, который вознесет ее над всеми подчиненными королевствами.
2. Военная реформа не столь впечатляющая, но ее результат будет уже через год, как раз к этому времени численность войск в подчиненных королевствах сведется к безопасному для меня минимуму.
3. Через семь лет я начну войну за выход к океану, но уже сейчас нет причин сомневаться в ее положительном для нас исходе.
Так что же меня тревожит?
Продолжая сидеть под дверью, обняла колени руками, вернулась к размышлениям.
4. Что касается кесаря — и эта проблема практически решена. У Динара четко разработанный план, а рыжий мастер добивается желаемого. Тут уж главное — дожить бы до эпического момента.
Тогда что меня тревожит? Свадьба Динара с Лорианой? И этот вопрос имеет решение — брак будет заключен на территории Далларии, а следовательно, при первой же возможности получено разрешение на развод. Значит, и тут все в порядке.
Но что меня тревожит?!
Непонятное ощущение не отпускало!
Протянув руку, распахнула окно, используя силу ветра, и тотчас же спальня наполнилась пением птиц, журчанием фонтанов, шелестом деревьев, ароматами цветов. Поднявшись, подошла к окну, присела на край подоконника, разглядывая дивное чудо магической архитектуры. Кесарь действительно создал чудо. Удивительное, непревзойденное, невероятно прекрасное, и вроде как следовал моему плану, но изменил наполнение парка. В саду цвели неизвестные мне деревья, оттенок травы варьировался от ярко-зеленого до нежно-голубого, цветы расточали аромат на многие тысячи шагов, и, когда ветер дул в сторону Праера, аромат ощущался даже в столице. Откровенно говоря, и сад, и площадь, созданные императором, являлись настоящими шедеврами… Умел он сочетать красоту, изысканность, гармонию и элегантность в одно яркое, сверкающее чудо…
Но почему тревога никак не желает отпустить меня?
Вызвав служанок, приказала принести одно из перешитых по приказу кесаря платьев. Принесли. Я впечатлилась! Воротник под шею, рукава, скрывающие даже ладони, пастельные цвета, бесформенные силуэты. Выяснилось, что портниху проинструктировал сам его бессмертие.
— Еще есть нижнее и верхнее платья, — пролепетала Айдор.
И их принесли! Нижнее, подобное ночной рубашке, и верхнее, прозрачное, выполненное из тончайшей сверкающей ткани.
— Убрать! — прошипела взбешенная до крайности.
Кесаря боялись, но и я не была верхом добродетели.
Ринувшись в гардеробную, выбрала один из нарядов по далларийской моде — длинная темная юбка, светлая рубашка с высоким воротом, широкий пояс. Разглядывая себя в зеркало, осталась вполне довольна внешним видом и даже волосы приказала лишь чуть присобрать, оставив большую часть струиться по спине. В конце концов, посещение Праера на сегодня отменилось, благодаря приказу дражайшего супруга, следовательно, бесконечные разъезды по пыльным дорогам мне не грозят.
И тут до меня дошло!
«На сегодня демонстрация вашей силы закончена?» — и его ответ: «На сегодня? Нет. Все только начинается, что радует».
Так вот что меня тревожит!
«Не смей покидать дворец до заката. Это приказ!»
И как-то все это… странно! Очень-очень странно, а самое главное — кесарь знал, что я не нарушу приказа. Потому что мне жить очень хочется, а за годы этой самой жизни я, как и все подданные кесаря, усвоила одно непреложное правило — нарушившие приказ императора умирают быстро и мучительно!
Медленно спускаясь по белоснежным ступеням центральной лестницы, я с ужасом думала о возможностях кесаря… Проблема в том, что предугадать его действия я не способна. Но в то же время — к чему приказ не покидать пределов дворца?!
— Пресветлая императрица, — Райхо ожидал меня у окончания лестницы с пачкой исписанных листов в руках.
А я остановилась на ступенях. Застыла, глядя в никуда, снова и снова повторяя про себя его: «Не смей покидать дворец до заката. Это приказ!» Наконец я поняла причину своей тревоги — кесарь что-то замышлял! Я это чувствовала на каком-то интуитивном уровне! И его приказ только подтверждал мои опасения.
— Пресветлая императрица… — уже неуверенно повторил секретарь.
Я медленно спустилась еще на три ступеньки. Вновь остановилась. В принципе, поводов для беспокойства у меня, по сути, не было, и в то же время чувство нарастающей тревоги я игнорировать не могла, а интуиция меня никогда не подводила.
— Райхо, — еще три ступени, — что у нас на повестке дня?
— Его императорское величество внес изменение в ваше расписание. Отменены все поездки, члены дворянского собрания прибудут во дворец в полдень.
Дворянское собрание с прошениями и предложениями, это более семи часов напряженной, утомительной работы… Причем это то, чем я никогда не пренебрегала… Но все же…
И тут вспоминаю слова кесаря: «Пусть забавляется, к оркам меньше бегать будет».
Спустившись к Райхо, я стояла и барабанила пальцами по перилам. Ощущение тревоги нарастало. А еще появились вопросы, которые я ранее не задавала.
— Райхо, помните период законотворчества нашего императора?
— Да, пресветлая.
— Хорошо. А скажите-ка мне, лорд Райхо, все ли указы кесаря были обнародованы?