Достав из кармана холщовых штанов длинную спицу, я с расстояния четыре шага сделал точный бросок. Железка угодила прямо в круп животного. Лошадь протяжно заржала и встала на дыбы. Конюшенные сбежались на шум, и как раз вовремя. Кобыла вдруг развернулась. В ее налившихся кровью глазах читалась моя смерть. Перехватив древко лопаты поудобнее, я приготовился к самому страшному. Противница, фыркнув, подражая быку, ринулась в лобовую атаку. Я не сделал ни шага в сторону.
– Беги, засранец! Беги! – надрывался главный конюх.
Время замедлилось. Я видел, как вылетает земля из-под ног кобылы, заметил, как перепрыгивают через барьер мужики. Если в лекарской палате очнусь позже чем надо, то второго такого шанса не будет. Как-то неудобно оставлять свою судьбу на волю случая, но я теперь уже не отличал первое от второго, и поэтому, сделав шаг назад, якобы споткнулся и выронил лопату. Возникшее ощущение в области грудной клетки напомнило мне о несчастном случае, произошедшем в другом мире. Разве что в этот раз удар был в десятки раз слабее. Вот только сознание я удержать так и не смог…
Добряк
– Твою ж мать! – выругался убийца.
Сегодня последний день, когда еще можно откупорить «бутылочку». Но поставщик в последний момент сменил цель, и теперь вместо пузатенькой «бутылки» придется ковырять меньшую емкость. Поднеся к глазам дорогущий артефакт с заклинанием «соколиный взор», Добряк осмотрел замок. Крепкая стена высотой под четыре метра и шириной около двух. Для осады не предназначена, стоит лишь для виду. Оно и понятно: если уж враг доберется до сердца Империи, то никакие стены не остановят такого противника. Это только в приграничье можно встретить крепости-гиганты, а здесь таких нет. И это не могло не радовать Тень-одиночку. Взглянув на небо, где ярко горела алая звезда Харты, старый убийца произвел нехитрый обряд – облил изогнутые кинжалы кровью и прочитал молитву. Теперь можно идти на дело.
– Аркх! – согнулся он в приступе кашля.
В очередной раз грязно выругавшись, Тень снял с пояса маленькую емкость, похожую на пробирку алхимиков, и залпом проглотил оранжевое зелье. Добряк был уже стар, в свои семьдесят он держался на одних эликсирах, иногда тратя на них целых две трети гонорара. И сегодня он пойдет на дело в последний раз. Трех тысяч вполне хватит, чтобы исполнить волю его рода, согласно которой он должен передать свое искусство потомку. Отсутствие детей Тень не смущало – за сезон он найдет себе достойного ученика и усыновит его. Такая практика весьма распространена среди убийц из его рода. Мало кто рисковал заводить семью да и вообще обзаводиться какими-либо связями. Слишком уж это опасно.
На стене моргнул факел, и между зубцами вновь воцарилась тьма.
«Смена караула», – подумалось убийце.
По полю заскользил одинокий силуэт. Добряк был перестраховщиком, он мог и в полдень спрятаться на площади, но в этот раз старику захотелось сделать все честь по чести, чтобы не оставалось ни единого шанса провалить дело. Впрочем, первый же внимательный осмотр стены заставил усмехнуться «любителя выпить». По таким трещинам и выбоинам даже тяжелый пехотинец в полном доспехе поднимется. Зажав старший кинжал в зубах, Добряк стал взбираться. Но даже эта кажущаяся легкой стена не заставила его утратить бдительность. В любой момент он был готов затаиться и замедлить ритм сердца. И один раз ему пришлось так поступить. Какому-то стражнику, пришедшему слишком рано на смену, взбрело в голову отлить, и он решил сделать это прямо со стены. Слава Харте, ни одна капля не попала на плащ Тени. Иначе вояка так просто бы не умер.
Загоняя лезвие в основание черепа, убийца уверился в том, что расслабляться нельзя никогда. Две декады наблюдений, составление графиков смены караула и передвижения слуг – и вот дело чуть не загубил шут-случай. Звеня бубенчиками и показывая язык, выкинул нехитрый финт. В замке шла пирушка, и хозяину взбрело в голову выкатить во двор несколько бочек с дерьмовым вином. В итоге пьяные стражники и слуги сновали туда-сюда, а около ворот скопилось немалое количество карет. Дворяне спешили на вечеринку, вернее, они торопились пожрать на халяву, заключить пару-тройку союзов, организовать несколько заговоров, помахаться на дуэли, повалять чужих служанок (свои-то приелись уже), ну и найти подходящую партию своим чадам.
Аккуратно уложив еще теплое тело на карниз, Добряк начал вести отсчет. Караул меняется каждые сорок минут, а убийца уже промотал целых полторы. Обругав себя самыми последними словами, потомок сгинувшего рода нашел глазами лестницу и так же незаметно спустился вниз и скрылся в тени стены. Перед взором незваного гостя предстал сам замок. Пять шпилей говорили о том, что это сооружение рассчитано на три тысячи жителей, вот только не было видно дополнительных казарм, а в конюшнях стояло лишь несколько животин. Добряк усмехнулся. Хозяин явно не имеет никакого отношения к воинскому делу. И скорее всего даже не посылает свою дружину на ратные подвиги, просто передает в канцелярию нужную сумму – имеет право.
Наверняка от этого страдают окрестные деревеньки. Тень не сомневался, что туда часто наведываются эти солдатики. Сплюнув, Добряк, застывая при каждом шорохе и таясь, заспешил к западному крылу. Там на третьем уровне находилось окно, ведущее в покои «младшей бутылочки». Подойдя вплотную к крылу, убийца расслышал далекие голоса. В зале все еще гремели здравицы, а вот по комнаткам уже расползались парочки.
«Самое время», – подумал Добряк.
Стены замка оказались в таком же состоянии, что и крепостные. Уже через пять минут он оказался в покоях паренька по имени Ози. В большой комнате помимо огромной кровати стояли пустой книжный шкаф и столик, заставленный разнообразными склянками и флакончиками. Убийцу передернуло. Немудрено, если клиент окажется презренным мужеложцем: такое количество парфюма не у всякой леди увидишь. Еще раз окинув взглядом помещение, Тень стал выбирать позицию. По его подсчетам, всего через пару минут здесь окажется цель, причем не одна.
В первую очередь Добряк заинтересовался балдахином, но с виду крепкая площадка почему-то не вызывала у профессионала доверия. Так что недолго думая Тень завернулся в свой артефактный плащ и затаился в восточном углу, самом темном. Привычно замедлив биение сердца и ослабив дыхание, смертельно опасный посетитель стал ждать.
Тим
Как и было задумано, очнулся я в палате лекаря. За окном уже сгущались сумерки, а в распахнутые ворота въезжали кареты. Именно по этим нехитрым средствам передвижения любой знающий человек сможет многое сказать о владельце. Вот, например, сейчас лакеи побежали к карете. Она небольшая, но размерами легко обмануться. Дверцы обиты бархатом, поверх которого виднеются золотые накладки, рессоры – из восточного дерева. В нашем (мать его, я уже «в нашем» говорю – верный признак того, что пора делать ноги) замке было всего одно креслице из того же материала, и, по слухам, его стоимость превышала месячное содержание всего гарнизона, а это около двух сотен, если не больше. Один быстрый взгляд на лошадок, четырех породистых жеребцов, – и я уже понимаю, что к нам заявился кто-то из виконтов. Скорее всего сынок одного из безземельных герцогов.