Он еще раз нажал на кнопку, и наконец-то лифт начал быстро опускаться.
Дэни сжала зубы, по спине у нее градом катился пот.
— С вами все в порядке?
Ответить Дэни не могла. Она слишком была занята тем, что, затаив дыхание, считала: «Пять, четыре, три…»
Раздался громкий металлический стонущий лязг. У Дэни напряглись все мышцы. Лифт замер, провалился еще на полметра и снова замер. А у Дэни внутри все как будто продолжало лететь куда-то вниз в пропасть.
Она посмотрела на освещенные кнопки. Двери открылись наполовину, и она мельком увидела металл и бетон между этажами. Так что она чертовски обрадовалась, когда двери снова закрылись.
На секунду воцарилась полная тишина.
— Уверен, это ненадолго.
— Меня это не беспокоит, — соврала она, посмотрела на него, заметила улыбку на его лице и тут же перевела взгляд обратно на дверь.
Его улыбки пагубно отражались на ее давлении. И замкнутые пространства тоже. Адреналин хлынул ей в кровь, но еще быстрее оказался прилив тошноты. Она вдохнула через нос, ощущая каждую клеточку своего тела. Она сможет преодолеть этот страх. Она сможет дышать.
Алекс подался вперед, оторвавшись от стены:
— Нет, правда, это ненадолго.
Ну да, конечно. Как Дэни ни напрягалась, ее руки и ноги все равно упорно дрожали. Сердце у нее тоже дрожало. И дышала она часто-часто. Она просто не могла наполнить легкие кислородом.
— У нас никогда не было проблем с этими лифтами.
«Да что ты говоришь? Ну, значит, теперь они есть».
— Вы, наверное, сбили его с толку, когда так долго держали дверь открытой.
— Это машина. Ее нельзя сбить с толку. Такое бывает только с людьми.
Вот она сейчас уж точно сбита с толку. Ее тело хотело бежать, мозг хотел просто отключиться, а желудок с удовольствием избавился бы от всего содержимого.
— Вы новенькая, — сказал Алекс. — Я видел вас в офисе.
Это поможет ей хоть как-то отвлечься. Замечательно.
— Да, — сказала Дэни, с трудом сдерживая дрожь в голосе. Еще через секунду она перевела взгляд с двери на него.
Зрачки у него были расширены, такие зеленые, они были полны такой мягкой, мучительно нежной тревоги. Он шагнул к ней навстречу:
— Меня зовут…
— Я знаю, кто вы, — перебила она его. Она не могла собраться с мыслями настолько, чтобы поддерживать сейчас беседу.
— Да? — Алекс прищурился, а его чувственные губы изогнулись в полной горечи усмешке. — Ну, тогда ты на шаг впереди меня. — Он сделал шаг, таким образом преодолев последние разделяющие их сантиметры. — Потому что я понятия не имею, кто я.
Ее сильно удивила та горечь, которая сейчас прозвучала в его голосе. От удивления туман у нее в голове рассеялся. Она пристально в него вгляделась:
— Вы Алекс. И вы застряли в лифте.
Дэни посмотрела на стены — они опять на нее надвигались. Снова на нее волной накатил страх. Она тяжело сглотнула. Неужели кислород в лифте уже заканчивается? Это она сейчас хныкнула или ей показалось?
— Тебе нечего бояться.
«Нечего?»
— Эй! — Он положил руки ей на плечи. — Все будет хорошо.
Когда он до нее дотронулся, Дэни снова посмотрела ему в лицо. Его зеленые, обрамленные темными ресницами глаза внимательно в нее вглядывались. Все в мире снова отошло на второй план. Да, она будет смотреть на него, сосредоточится на нем, обо всем забудет… кроме этих зеленых глаз. Эта зелень словно закружилась, черный центр зрачка расширился, его веки дрогнули, и он взглянул на ее губы. Она тут же почувствовала, как они пересохли. Она коснулась языком уголка губ и тут же заметила, что смотрит на его рот. Такой красивый, сейчас на нем играла улыбка.
— Ты в порядке?
Она не могла отвести от него глаз. Она не могла ответить.
— Милая?
Странно, как всего одно слово, сказанное с нужной интонацией, все может изменить.
Она взглянула на него, снова ощутив то самое беспокойство где-то глубоко внутри, и ее подбородок словно поднялся сам собой.
Его руки обвили ее талию.
— Все будет нормально, — сказал он, а потом медленно, очень медленно, так, чтобы у нее была тысяча возможностей отвернуться, он опустил голову.
Но она не отвернулась.
Губы у него были теплые, упругие, но не слишком навязчивые, нежные. Он на миллиметр поднял голову и стал искать ее глаза своими зелеными глазами:
— Видишь?
Дэни опять ничего не сказала, только тихонько вздохнула и снова приподняла подбородок ему навстречу.
И тогда эти сильные руки у нее на талии подняли ее так, что ее ноги не касались пола. На автомате она выставила руки вперед — не для того, чтобы его ударить, а чтобы удержать равновесие. Ее пальцы нащупали хлопок рубашки, вжались в его крепкие мышцы. Жар его тела обжигал ее сквозь рубашку. Она растопырила пальцы — ух ты, какие же широкие у него плечи. Слышала она одно только дыхание — короткое и частое.
Пока Алекс ее поднимал, они не сводили глаз друг с друга. Он прижал ее спиной к стене так, что она скользнула по ней вверх, пока ее глаза не оказались почти вровень с его. На этот раз, поцеловав ее, он не стал отрываться от ее губ, медленно и дразняще поводя по ним ртом. Глаза у нее закрылись, пока он снова и снова ласкал ее губы. А потом Дэни сделала движение ему навстречу — мягко открываясь и в то же время в поисках чего-то большего. И он дал ей это большее, его язык ворвался ей в рот и сплелся с ее языком. Как будто ей довелось испытать все свои любимые ощущения одновременно — жар летнего дня, свежесть морского бриза и еще то чувство, когда ныряешь в глубокую теплую воду. Только это было намного лучше. Все ощущения в одном. И все это абсолютно реально.
Ее ладони скользнули по его предплечьям, с удивлением обнаруживая его силу и тепло, мощь его широкой спины. Она подняла руку и провела ей по его волосам. Коротким, темным, удивительно густым. Дэни передвинула руку ему на шею сзади — такая теплая. Потом обеими руками обхватила его лицо, и поцелуи снова изменились — стали глубже, более жадными, лихорадочными. Теперь каждой клеточкой своего тела она хотела ощущать плотно прижатую к ней каждую клеточку его тела. Она хотела, чтобы его тело было на ней, под ней, вокруг нее, везде. Но она не могла оторвать губ от его рта. Дэни было плевать, что его руки так крепко сжимали ее талию, что у нее потом будут синяки. Она просто не хотела, чтобы это головокружительное чувство закончилось. Словно приподнялась какая-то завеса и обнажилась бесконечная жажда, о которой она даже не подозревала. Жажда быть ближе.
И его жажда, похоже, была не слабее ее. Он покрывал ее лицо и шею быстрыми страстными поцелуями, а потом их губы снова встретились, и они смогли постигать глубины друг друга в очень долгом сладострастном поцелуе.