Атлантида направился к себе. Проходя по коридору мимо комнаты Кресс, остановился. Он и сам не знал – почему. Шестое чувство или гений-покровитель велел: стоять. Говорят, Сократ постоянно слышал тоненький голосок, внушающий ему, что делать.
Вот и Платон, подобно Сократу, порой слышал внятный шепот… Но не в этот раз. Из комнаты хозяев доносились вполне реальные голоса. Но принадлежали они явно не Крессиде и Ноэлю. Говорили какие-то другие люди (или гуманоиды), и язык был Атлантиде неизвестен. Напрасно он рылся в памяти, пытаясь припомнить хоть что-то… Ничего.
Никаких аналогий. Язык, на котором беседовали трое – именно столько незнакомых голосов насчитал Атлантида, – был совершенно чужд всем наиболее распространенным наречиям Галактики. Даже на язык сукки не походил. А уж этот отличается от космолингва больше других.
Платон набрался наглости и без предупреждения распахнул дверь в комнату Кресс. Она сидела на кровати в длинном шелковом пеньюаре. Рядом, заложив руки за голову, лежал Ноэль. Он был наг, если не считать небрежно наброшенного на бедра махрового халата. И, кроме них, в комнате никого не наблюдалось. Компьютер выключен – Рассольников первым делом бросил взгляд на его дисплей. А неизвестные между тем продолжали болтать. Сейчас звучал низкий женский голос. И хотя Атлантида не понимал ни слова из того, что пыталась донести до слушателей неведомая и невидимая девица, он был уверен, что она чем-то чрезвычайно взволнована. Голос ее дрожал от возмущения.
– Вы не очень-то любезны! – воскликнула Кресс, вскакивая с кровати.
При этом полы шелкового пеньюара распахнулись, и на обозрение археологу предстали все ее прелести. Зачем она носит эти дурацкие тряпки? Ее загорелая гладкая кожа была восхитительной.
– Могли бы постучать! – Она окинула его наигранно гневным взглядом и запахнулась, хотя и не слишком поспешно.
В отличие от нее, Ноэль не возмутился, он лишь повернул голову в сторону гостя и дернул плечом – будто тайком вытащил пробку из стоящей под кроватью бутылки. Что означал его жест, Платон не понял. Зато таинственный голос смолк.
– Я услышал женский крик. Показалось, что вы зовете на помощь!
Платон соврал лишь наполовину – женский голос он в самом деле слышал, и в нем звучала явственная мольба. Но вряд ли эти вздохи и всхлипы можно принять за крик…
– Да? Я кричала? – Спросила как-то странно, будто сама сомневалась кричала она или нет. – Ничего, признаться не слышала. Ноэль, а ты? Тот пожал плечами, давая понять, что вопрос глуп.
– И как же я звала на помощь?
– Кю… бю… р-р-р… сдам… – повторил Атлантида наиболее часто встречавшееся словосочетание среди трагических фраз неведомой особы. – И что это значит?
– Понятия не имею.
– А я думаю, это значит: убирайся вон!
Она схватила незваного гостя за плечи, повернула и вытолкнула в коридор самым бесцеремонным образом.
Еще одна тайна – Платон почти не удивился. Он пожал плечами – дурацкая привычка Ноэля против воли привязалась к нему – и направился к себе. – А ну-ка, дружище, – приказал он электронному умнику, – переведи-ка мне на космолингв фразу: кю бю р-р-р сдам… Язык гуманоидной группы – все, что могу тебе поведать. А дальше действуй сам.
– Слишком мало информации для решения задачи, – ответил комп после пятнадцати минут непрерывной трескотни.
– Убожество, и зачем я грохнул на тебя столько кредитов?! – вздохнул Атлантида и занялся найденной в библиотеке книжкой профессора Брусковского. Первым делом он “кликнул” раздел “Немертея”.
И вот что прочел:
"Типичный пример посредственной цивилизации, застывшей в своем развитии на тысячелетия. Причина тому – создание массового производства на раннем уровне цивилизации. Унификация и взаимозаменяемость, единая система…” А дальше прочесть не успел. Потому что злополучное творение Брусковского взорвалось у него в руках. Буквально. В лицо полыхнуло белым светом, и кожу обдало жаром. Рук в первое мгновение Платон просто не чувствовал… Зато почувствовал запах дыма, точнее – горящего армированного трионного хлопка, из которого был сделан комбинезон. Археолог услышал пронзительный визг защитных датчиков, и на него вылилось нечто вроде комбинированного душа – весь комплекс пожарно-защитных экскрементов до смерти перепуганной системы защиты дома. Атлантида брезгливо отряхнулся, как пес после купания. Он всегда считал, что излишнее очувствление жилищных объектов ни к чему хорошему не приводит.
От книги почти ничего не осталось – какой-то обгорелый черный комок, источающий отвратительную вонь. Сам Атлантида, а также пол в радиусе полуметра покрылись хлопьями белой пены с синими вкраплениями биологических добавок. Комбинезон на плечах и груди превратился в лохмотья, а руки… Он глянул на ладони и закричал. Его вопль слился с визгом защитных датчиков еще не успевшего прийти в себя дома. Наконец они смолкли разом – и человек, и служба охраны. Руки начало жечь. Потихоньку. Будто Платон положил их на сковородку, и вот она разогревается…
И тут в комнату вбежала Кресс. Она огляделась, будто искала в комнате еще кого-то.
– Книга… – только и выдохнул Атлантида. – Взорвалась… Она глянула на его руки. Ахнула, но не слишком громко. Казалось, объяснения Платона ее даже немного успокоили. Она ухватила Атлантиду за плечо и повела из комнаты. Археолог не сопротивлялся. “Сковородка” уже включилась на полную мощность, Платон чувствовал, как к горлу подкатывает отвратительный комок.
Она что-то говорила, но что – Платон не слышал. Уши будто забило ватой. Но Рассольников согласно кивнул. Сейчас он с кем угодно был готов согласиться, лишь бы убрали проклятую “сковороду”. Крессида втолкнула его в маленькую комнатку. С их появлением помещение осветилось синим неживым светом. Судя по матовым стенам и наличию большого количества прозрачных и непрозрачных емкостей и гудящих приборов, они очутились в медицинском блоке. Кресс усадила его в кресло и нахлобучила на голову пострадавшему черный совершенно не проницаемый для света колпак. Тут он проявил строптивость. – А вы сумеете…
– Все археологи имеют начальное медицинское образование. – Ее голос сквозь защитный колпак долетал глухо.
– Разве ты-профессиональный археолог?..
Она не ответила. Зато боль в ладонях пропала. Разом… В первую секунду Атлантида почувствовал такую легкость, что рванулся вскочить. Крессида прижала его плечи к спинке кресла. Он попробовал пошевелить пальцами. Получилось!
– Не дергайся! – тут же раздался строгий окрик.
Слава Богу! Слава Галактике! Слава Старой Земле! Кому еще слава? Не важно. Главное, что пальцы на месте.
– Ну вот и все! – Кресс сдернула с него черный колпак. – Два дня придется походить в биологических перчатках, пока регенерированная кожа адаптируется, а так ты, как новенький.
Он посмотрел на свои руки. Вместо черно-красных пузырей увидел на ладонях гладкую розовую кожу. Цвет, правда, был ярковат. Атлантида не любил подобных оттенков.