– Что угодно… – Атлантида решил не спрашивать, чем их будут угощать, – но приемлемое для нашего метаболизма.
– Жареную саранчу! – потребовал главный сукки. – А пока саранчу жарят, расскажите-ка о себе.
– Еще мне нужна аптечка. – Платон потрогал подозрительно опухшую скулу. – Мы для лечения используем гнойных мушек, с которыми находимся в симбиозе, – сообщил хозяин.
– А нет более традиционных предметов первой помощи?
– Кажется, у меня в сумке завалялось немного биоактивной кожи… остался от одного нашего гостя.
Куска хватило, чтобы заклеить скулу и все ссадины. Остался еще солидный ошметок. Платон предложил его Ноэлю, но тот почему-то отказался, предпочитая ссадины не заклеивать.
– Кстати, вы не представились, – заметил сукки.
– Я – Платон Атлантида, археолог и агент Руфуса. – Профессор Рассольников решил, что, заплатив антиквару на Земле-дубль бешеные деньги за какую-то золотую статуэтку сомнительного качества, он имеет полное право назваться его агентом на Ройке. – А это мой друг Ноэль.
– А, Руфус! – воскликнул сукки. – Ну как же, имя Руфуса мне хорошо знакомо.
Атлантиде стоило большого труда не показать виду, что он удивлен. – Для Руфуса я приготовил самые лучшие экспонаты. Кай! – приказал он одному из своих помощников. – Неси-ка то золото, что раскопали на прошлой неделе…
– Подождите, – остановил его Платон. – Сначала – жареная саранча, а золото – потом.
– Золото обычно раньше, – недовольно пробормотал сукки. – Но так и быть, ради гостей уступим место саранче.
– А ваше имя? – поинтересовался Атлантида.
– Кай, – отвечал тот.
– Кай?
– Не Кай… – сукки понизил голос, – а Кай, – произнес он тоненько и восторженно. – Вы поняли?
– О да. Мой друг Руфус говорил именно о вас, Кай! – Атлантида вспомнил высокий голосок хозяина лавки – и с такими же интонациями. “Судя по всему, на К-7 блестящую карьеру может сделать кастрат”, – решил археолог.
Тут как раз подали на больших тарелках жареную саранчу. Разумеется, тарелки позаимствовали из гробницы. Серебро. Но не очень древнее. Людям положили солидную порцию, но при этом золотистые пирамиды жареной саранчи на тарелках сукки оказались вдвое выше.
"Надеюсь, тарелки помыли, прежде чем использовать”, – подумал Атлантида. И тут же понял, что надежды его весьма сомнительны – где это в пустыне на Ройке вода? Платон посмотрел на своего приятеля – как Ноэль отнесется к жареной саранче и посуде из погребений. Тот сидел бледный и ничего не ел. “Парень со странностями, долго не протянет”, – решил археолог. После обеда принесли баночное пиво – уж оно точно было не из погребений. Сукки Кай (имя которого надо было произносить голосом самым писклявым) выпил сразу три. Ноэль тоже пил пиво. Немного захмелев, он отправился на самодельную кухню узнать, на чем жарили саранчу. Выяснив, что сковорода из термопластика, то есть не из гробницы, забрал последнюю порцию и съел прямо со сковородки.
– Я был знаком с несколькими сукки во время учебы, – сказал Платон. – Но они носили земные имена. Одного звали Цезарь, другого Навуходоносор.
– Это имена для людей. Мы друг к другу обращаемся только “Кай”. Главный сукки Кай сделал знак другому Каю, и тот принес ящик с предлагаемыми на продажу артефактами. Атлантида про себя решил, что ко всем экспонатам отнесется пренебрежительно, но двумя или тремя для виду заинтересуется, запросит связь с обожаемым Руфусом и предложит ему парочку вещиц воистину по космической цене. И пусть только этот мерзавец попробует отказаться! Что про себя решил Ноэль, Платон не знал, но предполагал, что археолог с Немертеи предоставит ему как человеку, более сведущему в политике и экономике, вести переговоры.
Принесли коробку с артефактами. Все было свалено в кучу – произведения различных эпох, золото и серебро, разноцветные погребальные шапочки. Атлантида только успел с умным видом протянуть руку за великолепным колье из золотых пластин, как Ноэль выхватил из коробки серебряную погребальную шапку и заявил:
– Вот это.
– Зачем тебе эта дрянь? – удивился Платон. – Этих шапок найдено в гробницах несколько тысяч.
Ноэль посмотрел на него с мольбой… Атлантида вспомнил про сегментика. Наверняка парню будет сниться теперь каждую ночь, как его лысую голову объедает эта тварь. Что ж, шлем ему в самом деле необходим.
– Ладно, бери, – Платон надеялся, что Руфус оплатит и эту покупку. – Кстати, вам не нужен сегментик? – спросил он у сукки.
– Живой? – спросил главный Кай.
– Живехонький, в капсуле.
– Двадцать кредитов, – он требовательно вытянул черную лягушачью лапу.
Рассольников пожалел о своем торговом предложении, но сегментика отдал. Сукки положил покупку на стол, достал мощный бластер “фараон” и сжег жучка вместе с капсулой. Остальные сукки зааплодировали. Ноэль присоединился. Платон тоже.
– Посмотрим, что у нас еще тут имеется, – проговорил Атлантида, возвращаясь к коробке.
Здесь его ждал еще один сюрприз – на этот раз не со стороны Ноэля. Отложив в сторону не представлявшие интереса золотые образцы, профессор увидел золотого коша. Почти точно такого, как тот, которого предложил ему Руфус в своей лавке.
– Какая интересная находка, – проговорил Атлантида задумчиво, вертя статуэтку в руках. – Что-то я не припомню, откуда этот зверек. Разве с Ройка? Сукки переглянулись. По-видимому, их познания в космической зоологии были весьма скудны.
– Это золото, – сказал третий Кай, имя которого произносилось не особенно низким голосом, но и не особенно писклявым, то есть существо среднего класса в иерархии сукки. А средний их класс – это разбойники, напомнил себе Атлантида.
– Да я вижу, что золото. Но какая эпоха? Я все-таки археолог и не покупаю новоделов. Может, его изготовили в какой-нибудь подпольной мастерской по соседству?
Говоря это, Платон внимательно следил за Ноэлем. Если обладатель серебряного колпака осмелится открыть рот, то Атлантида пнет его изо всей силы по лодыжке. После чего Ноэль будет минут пять именовать всех подряд Каев на разные голоса. Но того не заинтересовала золотая статуэтка – он внимательно изучал свой серебряный шлем и, как видно, был очень доволен.
– Но ведь вам понравился золотой зверек, – попытался поторговаться Кай, имя которого надлежало произносить самым тоненьким голоском.
– Да. Но цена зависит от того, насколько их много.
– А сколько вам надо – много или мало? – Сукки пока не мог разобрать, чего хочет перекупщик – большую партию или единственный артефакт, но по бешеной цене, и потому начал нервничать.
– Много, – сказал Атлантида. – И чем больше, тем лучше. И желательно разных эпох. Да, да, разных эпох. Это особенно ценно.