Его поцелуи были жаркими, руки настойчивыми, и я уже всерьез рассматривала возможность отдаться ему прямо здесь, чтобы скрепить нашу взаимную симпатию. Вдруг в коридоре раздались шаги, я поспешно отстранилась, поправила прическу и бухнулась в кресло. Как раз в этот момент дверь распахнулась и вошел Громов. «Ох как некстати», — подумала я, потому что дураку ясно: сообрази он, что у нас с Димкой наметилось полное взаимопонимание, со злости вполне может переметнуться к Марату, а зачем мне плодить врагов?
По этой причине я горько зарыдала.
— Что случилось? — тревожно спросил Громов, попеременно глядя то на меня, то на Димку. Тот стоял взъерошенный и недовольный, но ответил охотно:
— Марат спятил. Он считает, что Аня имеет отношение к ограблению.
— С какой стати он так решил? — насторожился Громов.
— Говорю, спятил. Нес какую-то чушь. Я даже ничего не понял.
Громов подошел, возложил мне руку на плечо и заявил:
— Я с ним поговорю.
— Он просто цепляется к ней из-за того, что она огрела его ящиком.
— Серьезно? — Громов, выслушав мой рассказ, необыкновенно развеселился.
Тут дверь вновь распахнулась, и появился Марат.
Увидев, что мы представляем колоритную композицию, он зло фыркнул и насмешливо произнес:
— Утешители, мать вашу. Интересно, как вы ее делить думаете? А ведь есть еще и Гришка. Помнится, она за него замуж собиралась. Или уже нет? Чего молчишь, ангелочек?
— Что ты к ней пристал? — рассвирепел Димка. — Самому неймется?
Марат вроде бы поперхнулся, но ответил спокойно:
— Так, чувствую, она неплохо поработала. Мозги у обоих набекрень.
— Ты о своих мозгах думай, ищешь деньги — ищи, а ее не трогай, по крайней мере до тех пор, пока не накопаешь чего-нибудь существенного.
Зря Громов это сказал, мне опять стало худо, и я всплакнула еще разок, правда, аккуратно, чтобы тушь не потекла.
— Я думал, что ты соображаешь лучше, чем твой дружок, — не угомонился Марат. Похоже, на мои слезы ему наплевать и на чужие увещевания тоже. — Идиоту ясно, она не просто так здесь вертится.
— И вовсе я не верчусь, — возмутилась я. — Я могу даже не заглядывать в эту часть города, стоит лишь сказать, и ни с кем из вас не встречаться, чтоб вы не думали всяких гадостей.
— По мне, так хоть живи здесь, — ответил Громов, гневно глядя на Марата. — Ты злишься на девчонку из-за того, что она огрела тебя ящиком.
Марат закатил глаза и покачал головой, демонстрируя удивление чужой бестолковостью.
— Это я уже слышал. Тебя она огрела бутылкой.
Жаль, что это не пошло тебе на пользу.
Я замерла от ужаса и приготовилась реветь по-настоящему.
— Меня? — растерялся Громов.
— Тебя, тебя. Шлюха в «Лотосе» — это ваш любимый ангелочек.
Димка изумленно моргал, а Громов открыл рот, глядя на меня с совершенно глупым видом.
— Этого не может быть, — пробормотал он, пристально вглядываясь в меня. Я хотела подтвердить, мол, не может, но тут вспомнила про «БМВ», который, если верить Сашуне, сопровождал меня. Я сжала платочек в кулачке и прошептала:
— Я ведь тогда не знала, что это ты. И очень испугалась. Я даже не помню, как это вышло.
— Врешь, ангелочек. Ты туда притащилась с одной целью — познакомиться с этим доверчивым… дядей, — с трудом нашел Марат нужное слово.
— Сам ты врешь, — не выдержала я, вскакивая с места. — Я просто ждала Сашуню, вот и все.
— А чего так вырядилась?
— Не твое дело. Одеваюсь, как хочу. И вообще… — Я бросилась к двери, очень боясь, что меня схватят и устроят допрос с пристрастием. — Не смей говорить мне гадости, — заверещала я, достигнув двери, с бог знает откуда взявшейся отвагой и уж совсем не к месту добавила:
— Ненавижу тебя. — После чего бросилась вон из казино, ожидая, что непременно догонят.
Щеки мои пылали, а я без конца бормотала:
— Дура, идиотка, самая настоящая дура.
Я остановила такси и всю дорогу сокрушалась сердцем и кусала губы. Хотелось немедленно покинуть город. Нет, страну. Я не хочу иметь ничего общего с этими бандитами.
Лерка бродила по квартире в своем привычном обличье.
— Ты чего так рано? — спросила она, с удовольствием уплетая банан.
— Я вас оставляю. Можешь жить в моей квартире, пока не воскреснешь, а мне пора.
— Куда? — нахмурилась Лерка, аппетит у нее тут же пропал, чему я порадовалась.
— К маме. Мы давно не виделись…
— А как же банк? Неужто тебе не интересно, что в ячейке?
Я вздохнула и рухнула в кресло.
— Интересно, даже очень. Но я не хочу дожидаться того счастливого момента, когда мне свернут шею.
— Опять ты за старое, — поскучнела Лерка. — Кто тебе шею свернет и с какой стати?
Пришлось поведать ей о событиях дня, хотя делать этого я не собиралась. Ясно было, что Лерка все перевернет по-своему, а дискутировать мне не хотелось, хотелось оказаться в безопасности.
Появление Марата произвело на Лерку тягостное впечатление.
— Так этот сукин сын здесь? — поморщилась она.
— Вы знакомы?
— Ага. И ты его ящиком? Ох как нехорошо. И он ищет деньги? Что-то у меня живот прихватило, пойду посижу, подумаю.
Лерка отправилась в туалет, а я начала крутиться возле двери.
— Что он за тип? — спросила я, хотя какое мне до этого дело, раз я уезжаю к маме?
— Скверный, — ответила Лерка. — Но ты особо не томись. Если тебя отпустили, значит, ничего существенного у него против тебя нет. Так, одни догадки.
Тут дверь неожиданно распахнулась, и Лерка точно фурия, вылетела из туалета.
— Ну-ка еще раз и в деталях.
Пришлось повторить рассказ, попутно отвечая на многочисленные Леркины вопросы.
— Так и сказала — «я тебя ненавижу»? Хороший ход. Умница, дай поцелую. — Она смачно расцеловала меня и почесала затылок, свой, естественно.
— Чего хорошего? — не поняла я.