А когда они вернулись назад, месяца через четыре подал на развод, и их быстренько и без шумихи развели. Мадам Берестова пожила месячишка три в новом качестве, поняла, что ее перестали приглашать и пускать на любые светские мероприятия, потому как теперь она никто и звать ее никак, и подала иск о своих материальных требованиях к мужу.
Смешно.
— Это и делом-то не назовешь, — усмехнулась Мария Васильевна. — Берестов настолько тертый и грамотный мужик, что в суде ничего доказывать не придется, только вердикт выслушать.
У него зафиксированы все траты, делавшиеся с его счетов, все суммы, чеки и накладные, все проходило по его бухгалтерии специального личного отдела. К тому же его бывшая жена нигде не работала за время их совместного проживания и никаких доходов не имела. А из нажитого ею за жизнь «имущества», кроме мамы-продавщицы да папы-работяги с завода, живущих в панельной двушке в городе Красноярске, и брата алкоголика, ничего более не числилось. Правда, в арсенале у дамы имелось высшее гуманитарное образование и два года работы корреспондентом в местной газете. Но это на «совместный доход» никак не тянуло.
После развода Берестов купил ей однокомнатную квартиру в Москве, оставил машину, на которой она ездила, а также отдал все ее вещи, шубы, драгоценности, между прочим, на очень нехилую сумму тянувшие, пожалуй, еще на одну квартирку в Москве и побольше той, на которую он оформил ей дарственную. Да, и еще — положил ей на банковскую карточку сто тысяч долларов.
Все, целую, свободна! Так это называется.
Вот кем никогда Берестов не был, так это жлобом. За это уважаю.
Вы знаете, как разводятся олигархи и богатые люди нашей страны со своими женами? Я вам лучше даже рассказывать не стану! Это такой позор и дешевое жлобство самой низкой пробы, что теряешь всякое уважение к этим мужчинам! Так что девочке из Красноярска повезло необычайно, так повезло, что ей и не снилось, на ее месте другие в церковь бы каждый день ходили и свечки за здравие бывшего мужа ставили.
Но, по всей видимости, с головушкой она не дружит, и даме такой исход дела показался несправедливым, и она подала в суд иск о разделе всего совместно нажитого имущества за пять лет брака. Понятное дело, что он за эти пять лет нажил будоражащие ее воображение денежки, но всю недвижимость, которую имеет господин Берестов, он приобрел до женитьбы, строительство и отделку дома производили только с его счета так же, как ремонт и отделку квартиры в Москве.
Ее претензии были настолько смехотворны и необоснованны, что, пожалуй, ей могли присудить вернуть ему долги — при надлежащей подаче дела. Но Сергей Константинович от такого предложения адвоката отказался, желая только спокойствия душевного и никогда более не видеть свою бывшую жену.
— Да, и на старуху бывает… вернее, на Торквемаду, — заметила философски я. — Как же это он так прокололся с выбором жены?
— Сие никому, кроме него, не известно, — пожала плечами Невельская.
— Может, красавица такая необыкновенная или любовь большая? — предположила я.
— Ну, она хороша, это точно: холеная такая, изысканная, но красавицей, прямо такой, что невозможно глаз отвести, не назову. А насчет любви — сомневаюсь. Даже неожиданную беременность не заподозришь, потому что детей у них нет.
— Ну хорошо, — закруглила я беседу, вставая, — вы, Мария Васильевна, пейте кофе, ешьте, если хотите, можете телевизор посмотреть, а я в кабинете ознакомлюсь с документами дела.
Ничего нового, сверх того, что уже рассказала мне Невельская, я в деле не обнаружила, да в общем-то мне и не надо было так подробно в него вникать, основное я уже поняла и успела прикинуть, как нам с Игорем разбираться с жалобой Берестова без последствий для нашей конторы.
Проводив Марию Васильевну, я снова переоделась в домашние вещички, произвела изыскательские работы в недрах своего огромного холодильника, обнаружила котлетки, приготовленные нашей любимой домработницей Шурой Петровной, а также большие южные помидоры. Навалила себе на тарелку целую гору маленьких котлеток, порезала помидоры и отправилась дальше лежать на диване под девизом психологической борьбы с хандрой.
Посмотреть, что ли, фильмец какой? Отвлечься.
Включив телик, я пробежалась по каналам, задержалась на каком-то фильме, пытаясь уловить суть интриги, вроде актеры неплохие, может, и фильм ничего окажется.
Но день сегодня явно не мой! И везде поджидали засады!
В сюжет и интригу я так и не успела врубиться: на моменте, когда одну из героинь фильма мама спрашивает: «Как ты с ребенком учиться-то будешь?» — мое сознание зацепилось за эту фразу и потащило, потащило в прошлое, как в омут, глубоко наплевав на все мои попытки избежать этих воспоминаний и откровенно их проигнорировав…
— Институт бросать нельзя! — решительно заявила мне мама за месяц до рождения Максимки.
Отлично сдав сессию, я проводила лето дома с мамой, которая активно готовилась к рождению внука и втайне от меня закупала у своих товарок на рынке всяческие детские вещички и о чем-то постоянно с кем-то договаривалась, тщательно скрывая свои планы. И вот объявила о проведенной кампании.
— Если возьмешь академку, то твоя учеба растянется еще на сколько лет, а вытянем ли мы с тобой эти годы, неизвестно! — посадив меня напротив за стол, с видом полководца объясняла она свою тактику и стратегию. — В Москву поедем вместе, снимем жилье поближе к твоему институту, я найду какую-нибудь работу, так, чтобы днем оставаться с ребенком, пока ты учишься.
— Мам, это же дорого: снимать квартиру, да и какую работу ты там можешь найти? — засомневалась я.
— Ничего! — оптимистично уверила мама. — Я продала девочкам свой бизнес, все вещи и место на рынке, потеряла, конечно, немного в деньгах, но самую малость. И квартиру нашу уже договорилась, что сдам, с ними же. Вот родишь, потихоньку все ценные вещи к Валюше перевезем, с ней мы уже все обговорили: они с Вадимом будут за нашей квартирой присматривать и деньги с жильцов получать, и нам с тобой в Москву отправлять. Не такие уж, конечно, и деньги большие, а все ж подспорье. Ничего, дочь, все у нас получится.
Я не спорила. Да и о чем? С мамой-то вдвоем всегда лучше, чем одной! К тому же она уже все решила и запустила «механизм» исполнения в действие. Да и права она — учебу лучше не бросать.
Мы переехали в Москву в конце сентября, о чем я честно уведомила декана, пообещав, что наверстаю пропущенные занятия. Мама съездила сначала без меня, недели за три до нашего окончательного переезда, нашла и сняла нам комнату в большой коммунальной квартире, совсем рядом с моим институтом, очень удачно.
У нас вообще сначала все очень удачно сложилось.
Коммуналка, в которой мы жили, располагалась в старинном доме, с высокими потолками, огромными окнами, большущей кухней, даже туалета в ней было два на шесть комнат. Кстати, ни в одной из этих комнат не жили сами хозяева — все так же, как и наша, сдавались жильцам. И соседями по коммуналке оказались сплошь молодые россияне, одна пара тоже с ребенком, правда, постарше Максимки, годика на два.