Лицо Джейми осунулось и помрачнело, от носа до рта пролегли глубокие морщины.
— Не знаю, — сказал он. — Будь я проклят, я не знаю, что делать!
Он сжал кулаки и закрыл глаза, тяжело и хрипло дыша.
От этих слов мне стало еще страшнее. За короткое время, проведенное с ним после возвращения, я уже успела привыкнуть к тому, что Джейми всегда, даже в самой отчаянной ситуации, знает, что делать. То, что он признавался в бессилии, ужасало не меньше самой беды.
Ощущение беспомощности кружило вокруг меня, как туман. Каждый нерв кричал: «Сделай что–нибудь!»
Но что?
Я увидела полоску крови на его манжете: он разодрал руку, спускаясь по камням. Этому я могла помочь и как–то извращенно порадовалась, что хоть пустяк, но способна сделать.
— Ты порезался. — Я коснулась его раненой руки. — Давай я посмотрю и забинтую.
— Нет.
Он отвернулся, с напряженным лицом отчаянно вглядываясь в туман. Когда я потянулась к нему, он отпрянул:
— Нет, я сказал! Оставь как есть!
Я с трудом сглотнула и обхватила себя руками под плащом. Ветер, даже на мысе, стих, но холод и сырость никуда не делись.
Джейми небрежно отер руку о плащ, оставив на нем ржавое пятно. Он все еще смотрел на то место, где был корабль, потом закрыл глаза и крепко сжал губы. Спустя несколько мгновений он снова открыл глаза и повернулся ко мне, жестом попросив извинения за резкость.
— Думаю, мы должны поймать лошадей, — тихо сказал он. — Идем.
Мы молча брели обратно по каменистой почве, сами почти окаменевшие от потрясения. Лошадей я увидела издалека, они жались к своему стреноженному товарищу. Путь через мыс к берегу, казалось, занял у нас часы, но обратная дорога ощущалась как еще более долгая.
— Не думаю, что он умер, — произнесла я по прошествии времени, показавшегося мне годами, и нерешительно взяла его за руку, желая хоть как–то приободрить.
Впрочем, он едва ли заметил бы, даже тресни я ему по голове дубинкой, — брел себе и брел, понуро опустив голову.
— Нет, — сказал Джейми. — Нет, он не мертв: иначе они бы не забрали его.
— А они забрали его на борт корабля? — не унималась я. — Ты их видел?
Мне казалось, что для него лучше, если он будет говорить. Джейми кивнул.
— Да, они переправили его на борт, я отчетливо это видел. Наверное, есть надежда, — пробормотал он как будто про себя. — Если они сразу не проломили ему голову, то, может быть, и в дальнейшем не станут этого делать.
Неожиданно вспомнив о моем присутствии, он обернулся и посмотрел на меня; глаза шарили по моему лицу.
— Ты в порядке, англичаночка?
Я перепачкалась, порвала одежду, кое–где поцарапалась, и колени дрожали от страха, но была цела.
— Со мной все в порядке.
Я снова взяла его за руку, и на сей раз Джейми не отстранился.
— Это хорошо, — тихо произнес он после долгого молчания, взял меня под руку, и мы двинулись дальше.
— У тебя есть догадки насчет того, кто они такие?
Мне пришлось слегка повысить голос, чтобы перекрыть плеск прибоя, но я хотела, чтобы он не переставал говорить и не уходил в себя.
Джейми покачал головой и задумался. Усилия, необходимые для продолжения разговора, постепенно выводили его из шокового состояния.
— Я слышал, как один из матросов перекликался с людьми в лодке по–французски. Правда, это ничего не доказывает — матросы всех наций служат на любых кораблях. И все же мне довелось повидать у причалов немало судов, и на торговый этот корабль не похож. И на английский тоже, хотя тут мне даже трудно сказать почему. Может быть, паруса расположены иначе?
— Он был синий, с черной полосой вокруг, — сказала я. — Это все, что я успела рассмотреть, прежде чем начали палить из пушки.
Возможно ли проследить путь корабля? Сама эта мысль вселила в меня надежду. Может, ситуация не столь безнадежна, как мне показалось поначалу? Если Айен жив и мы сумеем выяснить, куда направляется этот корабль…
— Ты видел на нем название? — спросила я.
— Название? — удивился Джейми. — На корабле?
— Разве на борту корабля обычно не написано его название?
Джейми был откровенно озадачен:
— Нет, а зачем?
— Чтобы было видно, что это за посудина! — раздраженно ответила я.
Захваченный врасплох моим тоном, он даже слегка улыбнулся.
— Ну понятно. Но я думаю, они не хотели, чтобы кто–то узнал, кто они такие, учитывая их промысел, — сухо сказал он.
Некоторое время мы молча шли рядом, размышляя, а потом у меня созрел вопрос.
— Но если на борту нет названия, каким образом корабли, не занимающиеся ничем незаконным, узнают один другого?
Джейми взглянул на меня, подняв бровь.
— Я же отличаю тебя от других женщин, — сказал он, — а у тебя на груди не значится твое имя.
— Нет даже буквы «А» [17] , — буркнула я, но, заметив его недоумевающий взгляд, добавила: — Ты хочешь сказать, что корабли отличаются по внешнему виду и их не так уж много и поэтому ты можешь отличить один корабль от другого?
— Ну, не я, конечно, — честно признался он. — Я знаю несколько кораблей, на которых бывал, знаком с их капитанами, часто видел в порту или на рейде — эти, конечно, я различу. Но моряки — совсем другое дело. Они знают в лицо множество кораблей, как человек может помнить десятки, сотни знакомых.
— Ага, значит, возможность узнать, что за корабль забрал Айена, не исключена.
Джейми кивнул и взглянул на меня с любопытством.
— Думаю, да. Пока мы шли, я старался припомнить все, что можно, об этом корабле, чтобы рассказать Джареду. Он знает множество кораблей и еще больше капитанов — и, возможно, кто–то из его знакомых узнает по описанию синий трехмачтовый корабль, широкий в бимсе, с двенадцатью пушками и набычившимся ростром.
Мое сердце подскочило вверх.
— Значит, у тебя все–таки есть план?
— Я бы пока поостерегся называть это планом, — проворчал Джейми. — Просто это единственное, что приходит мне в голову.
Он вздохнул, пожал плечами и провел рукой по лицу, стирая крохотные капельки влаги, осевшие на его бровях и щеках и поблескивавшие, как слезы.
— Нужно отправляться в Инвернесс: лучшее, что я могу сделать, — это двигаться. Джаред будет ожидать нас в Гавре. Когда мы встретимся с ним, может быть, он сможет помочь нам выяснить, как называется синий корабль. А не исключено — и к чему он приписан. Да, — сухо добавил Джейми, упреждая мой вопрос, — корабли приписаны к портам, и если они не принадлежат к военному флоту, то совершают рейсы по определенному маршруту и имеют на борту бумаги для представления начальнику порта, где указано, куда они направляются.