Измученный душой и телом, Роджер оставил мать и дочь на попечение Фионы и врача, а сам отправился спать; даже не потрудившись раздеться или хотя бы откинуть одеяло, он упал на кровать и погрузился в желанное забвенье. Проснувшись перед самым заходом солнца от сосущего чувства голода, он спустился вниз и увидел, что его гости, по-прежнему молчаливые, но не столь взволнованные, помогали Фионе готовить ужин.
Трапеза проходила в безмолвии, но обстановка за столом не была напряженной. Казалось, что все они связаны между собой невидимой нитью. Брианна сидела рядом с матерью и, передавая еду, то и дело, словно ненароком, касалась ее, как будто хотела увериться в ее присутствии. Изредка она бросала на Роджера быстрый застенчивый взгляд из-под ресниц, но не заговаривала с ним.
Клэр говорила мало и почти ничего не ела, просто сидела, спокойная и тихая, как озеро под солнцем, и думала о чем-то своем. После обеда она извинилась и, сославшись на усталость, уселась на широкий подоконник в конце зала. Брианна бросила быстрый взгляд на мать — та сидела, повернувшись к окну, заходящее солнце четко обрисовывало ее силуэт — и пошла на кухню помогать Фионе. Роджер, чувствуя приятную тяжесть в желудке, отправился в кабинет, чтобы подумать.
Прошло два часа, но он немногого достиг в своих размышлениях. На столе и на секретере громоздились стопки книг, раскрытые книги лежали на стульях и диване; зияющие дыры на книжных полках и в книжных шкафах свидетельствовали о неудачной попытке найти то, что ему сейчас нужно.
Спустя некоторое время он все-таки нашел его — этот небольшой отрывок; он помнил еще с тех времен, когда проводил исторические изыскания по просьбе Клэр Рэндолл. Тогда результаты его поисков принесли ей успокоение; теперь будет совсем не так — если он решится ей рассказать. А как можно промолчать, если он, по-видимому, прав, — дело касалось той необычной могилы, далеко от Каллодена.
Роджер провел по щеке и почувствовал под рукой грубую щетину. Не мудрено, что со всем этим он забыл побриться. До сих пор, закрыв глаза, он ощущает запах дыма и крови; видит отблеск огня на темной скале и развевающиеся белокурые волосы, которых он чуть-чуть не коснулся. Он задрожал при этом воспоминании, и его вдруг охватило негодование. Клэр разрушила его покой; почему он должен щадить ее? И Брианна, если уж она знает правду, не должна ли и она знать об этом?
Клэр все еще сидела в конце зала, поджав под себя ноги и глядя в черную пустоту заполненного ночью окна.
— Клэр? — От долгого молчания его голос осип, он прокашлялся и повторил: — Клэр? Я… должен вам кое-что сказать.
Она повернулась и посмотрела на него, в ее глазах не было ничего, кроме легкого любопытства. Во взгляде — спокойствие, спокойствие человека, пережившего горе, ужас и отчаяние, познавшего трудную науку выживания — и вынесшего все. Глядя на нее, он вдруг почувствовал, что не сможет сделать это.
Но ведь она сказала же ему правду. Должен сказать и он.
— Я тут кое-что нашел. — Роджер нерешительно поднял книгу. — Насчет Джейми. — Произнеся вслух это имя, он почувствовал себя увереннее, как будто вызванный заклятием могучий шотландец твердо встал между своей женой и Роджером.
— Что же?
— То последнее, что он хотел сделать… Мне кажется… мне кажется, ему это не удалось.
Клэр побледнела, широко раскрытые глаза уставились на книгу.
— Его люди?.. Но я думала, вы нашли…
— Я и нашел, — перебил ее Роджер. — Нет, я абсолютно уверен, что это ему удалось. Он вывел людей из Лаллиброха; он спас их из Каллодена и вывел на дорогу домой.
— Но тогда…
— Он хотел вернуться обратно, вернуться на поле битвы, и я думаю, это ему тоже удалось.
Роджеру очень хотелось замолчать, но он заставил себя продолжать. Однако нужные слова не шли с языка. Он раскрыл книгу и стал читать:
— «По окончании битвы при Каллодене восемнадцать офицеров-якобитов, все тяжело раненные, нашли убежище в старом доме и оставались там без всякой медицинской помощи, их раны не обрабатывались, они мучились от боли. Через два дня они были обнаружены и расстреляны. Один из них, Фрэзер, командующий полком Ловата, избежал казни. Остальные были похоронены на краю местного парка».
— «Один из них, Фрэзер, командующий полком Ловата, избежал…» — тихо повторил Роджер.
Он поднял взгляд от бесстрастных строк и увидел ее глаза — широко раскрытые, невидящие глаза оленя, который замер, уставившись на свет фар приближающегося автомобиля.
— Он хотел умереть при Каллодене, — прошептала Роджер, — но он не умер.