— Не огорчайся. Я могу научить тебя, если захочешь. Вот только закончим с лошадьми, — сказала Эйла.
Лэти подняла глаза на молодую женщину. Она вспомнила то потрясающее представление, которое устроила им вчера Эйла с копьеметалкой и пращой, и, кроме того, заметила, как Дануг улыбался ей. Вдруг девочке пришла в голову одна мысль. Эйла никогда не пытается привлечь к себе внимание, она просто делает то, что хочется ей самой, но делает это так хорошо, что люди невольно обращают на нее внимание.
— Да, Эйла, мне очень хочется, чтобы ты научила меня, — сказала она, затем помолчала немного и спросила: — Как тебе удалось так здорово овладеть копьеметалкой и пращой?
Эйла задумалась ненадолго и ответила:
— Мне очень хотелось этого, и я… очень много тренировалась.
Талут, медленно поднимаясь по склону, шел от реки; глаза его были полузакрыты, а волосы и борода потемнели от речной воды.
— О-о-ох, моя голова, — сказал он с преувеличенным вздохом.
— Талут, зачем ты намочил голову? В такую-то погоду. Недолго и заболеть, — сказала Неззи.
— Я и так болею. Вот думал, что если подержу голову в холодной воде, то боль немного поутихнет. Охо-хо!
— Никто не заставлял тебя пить так много бузы. Иди в дом, тебе надо обсохнуть.
Эйла с тревогой посмотрела на него, немного удивленная тем, что Неззи проявляет к нему так мало сочувствия. У самой Эйлы тоже болела голова, и, проснувшись, она почувствовала себя не вполне здоровой. Неужели причина этого во вчерашнем напитке? В той хмельной бузе, которую все пили с таким удовольствием?
Уинни подняла голову и, заржав, ткнулась мордой в плечо Эйлы. Льдинки, повисшие на густой лохматой шкуре, не беспокоили лошадей, хотя порой такое покрытие было тяжеловато, а они любили, когда их расчесывают и поглаживают, а сейчас кобыла решила напомнить о себе, заметив, что Эйла вдруг остановилась, погрузившись в свои мысли.
— Уинни, перестань. Ты думаешь, я забыла о тебе, да? — сказала она, используя своеобразный язык, на котором обычно общалась с лошадью.
Хотя Лэти уже не раз слышала такие разговоры, но по-прежнему удивлялась тому, как точно Эйла воспроизводит конское ржание. Кроме того, попривыкнув к знаковому языку, девочка обратила внимание на несколько знакомых жестов, обращенных к лошади, хотя и не была уверена, что правильно поняла их.
— Ты умеешь разговаривать с лошадьми! — воскликнула она.
— Мы с Уинни — друзья, — сказала Эйла, произнося кличку лошади так, как это делал Джондалар, считавший, что обитателям Львиной стоянки будет удобнее воспринимать это имя как слово, а не как ржание. — Долгое время она была моим единственным другом, — добавила Эйла, поглаживая кобылу, затем окинула взглядом шкуру гнедого жеребца и погладила его. — Думаю, пора заканчивать. Теперь мы можем взять копьеметалку и начать тренировку.
Войдя в земляной дом, они направились к четвертому очагу, миновав по пути Талута, который выглядел совсем несчастным.
Эйла достала копьеметалку и дротики, на обратном пути она вспомнила об остатках целебного чая, который заварила себе от головной боли. Возле реки, где росла ворсянка, нашлись и подсохшие зонтики соцветий тысячелистника, да и ива еще не сбросила свои узкие листочки. Настой из свежего тысячелистника получался горьковатым и ароматным. Тот тысячелистник, что рос у реки, слишком долго простоял под дождем и солнцем и, конечно, уже утратил большую часть своих целебных свойств, но, увидев его, Эйла вспомнила о своих лекарственных запасах. И поскольку, кроме головной боли, у нее еще было расстройство желудка, то она решила заварить целебный чай из тысячелистника и ивовой коры.
«Возможно, это поможет Талуту, — подумала она, — хотя, судя по его стонам, ему лучше было бы выпить особый настой, помогающий от сильной головной боли. Правда, то лекарство уж очень сильнодействующее».
— Талут, выпей этот настой, он от головной боли, — сказала Эйла, проходя к выходу.
Он вяло усмехнулся, взял чашку и одним глотком осушил ее, не особо рассчитывая на положительный результат. Но он был благодарен Эйле за сочувствие, которое, похоже, никто больше не собирался проявлять к нему.
Светловолосая женщина и девочка вместе поднимались по склону, направляясь к утоптанной площадке, где вчера проводились состязания. Выйдя в степь, они заметили четырех мужчин, которые уже увлеченно бросали копья в дальнем конце поля; вновь прибывшие прошли к противоположному краю площадки. Уинни и Удалец следовали за ними, чуть поотстав. Лэти с улыбкой оглянулась на темно-коричневого жеребенка, и он приветливо заржал, повернув голову в ее сторону. Затем жеребенок и кобыла остались пастись на степном лугу, а Эйла начала объяснять Лэти, как пользоваться копьеметалкой.
— Бери ее вот так, параллельно земле, — сказала Эйла, показывая, как надо держать узкое деревянное приспособление, длина которого составляла около двух футов. Затем она вставила большой и указательный пальцы правой руки в кожаные петли. — Теперь мы вставляем сюда копье, — продолжала она, вставляя древко шестифутового копья в паз, прорезанный по всей длине дощечки. Она вставила маленький крючок в отверстие на толстом конце древка, стараясь не задеть оперение. Затем, крепко удерживая копье, Эйла отступила назад и, размахнувшись, метнула его. Свободный конец копьеметалки резко поднялся вверх, добавляя ее руке длину и силу этого рычага, благодаря чему копье летело быстрее и дальше. Эйла передала метательную дощечку Лэти.
— Я правильно держу ее? — спросила Лэти, взяв копьеметалку, как показывала Эйла. — Так, копье вставляем в паз и продеваем пальцы в эти петли, чтобы удержать его, а конец древка подгоняем сюда.
— Все верно, теперь бросай.
Копье, брошенное Лэти, взвилось высоко в небо и пролетело большое расстояние.
— О, это не так уж сложно, — сказала она, довольная сама собой.
— Конечно, метнуть копье несложно, — согласилась Эйла. — Сложно попасть туда, куда наметила.
— Ты имеешь в виду, что нужно тренироваться в меткости? Да, мы тоже иногда тренируемся, играя в «Обручи и Дротики».
Эйла улыбнулась:
— Да, ты права. Нужно потренироваться, чтобы попасть обруч… попасть в обруч дротиком. — Она заметила Фребека, поднявшегося посмотреть, чем занимаются мужчины, и это вдруг напомнило ей, что она должна следить за своей речью. Эйла еще не всегда говорила правильно и старалась выражать свои мысли простыми словами. «В этом деле тоже нужна практика, — подумала она. — Хотя к чему мне теперь все это? Ведь мы скоро уедем отсюда».
Лэти продолжала осваивать копьеметалку под руководством Эйлы, и обе они так увлеклись этим занятием, что не заметили, как подошли мужчины, чтобы понаблюдать за их тренировкой.
— У тебя отлично получается, Лэти! — воскликнул Джондалар, когда девочка попала в намеченную цель. — Ты можешь достичь превосходных результатов! Мне кажется, ты вполне можешь превзойти в меткости Дануга и Друвеца. Они как-то слишком быстро устали от тренировок и вместо этого захотели посмотреть на твои успехи.