— Настои Зеландони обычно пахнут мятой.
— Пахнут, пахнут, только она не является основной составляющей их чайного сбора.
Джоконол молча улыбнулся.
— Ладно уж, — криво усмехнувшись, сказал Джондалар. — Я сейчас подойду. Надеюсь, никто не будет возражать, если я сначала справлю нужду.
— Разумеется, не нужно сдерживать естественные надобности, — сказал юный ученик. — Но не забудь запастись теплой одеждой.
Вернувшись, Джондалар приятно удивился, увидев, что рядом с Джоконолом его поджидает Эйла, завязывающая на талии рукава теплой куртки. Вероятно, и ей Джоконол велел захватить что-то теплое. Ему вдруг подумалось, что прошлой ночью он впервые спал без Эйлы, с тех пор как во время Путешествия попал в плен к Шарамунаи, и это еще больше расстроило его.
— Привет, женщина, — прошептал он ей на ухо, когда приветливо потерся с ней щеками и приобнял ее. — Где ты была сегодня утром?
— Ходила выливать ночную посудину, — сказала Эйла. — Вернувшись, я увидела Джоконола, и он сказал, что Зеландони хочет нас видеть, поэтому я пошла к Фоларе, чтобы попросить ее присмотреть за Волком. Она сказала, что соберет детей, и они поиграют с ним. А до этого я еще успела проверить лошадей. Где-то неподалеку ржали другие лошади. По-моему, нам стоит построить для наших какой-нибудь загон.
— Может, и стоит, — сказал Джондалар. — Особенно к тому времени, когда для Уинни наступит пора Радости. Очень не хочется, чтобы какой-нибудь табун увел ее от нас, ведь тогда и Удалец может последовать за ней.
— Сначала у нее еще родится очередной жеребенок, — сказала Эйла.
Заинтригованный слухами об этих лошадях, Джоконол прислушивался к их разговору. Очевидно, они многое узнали, общаясь с этими животными. Эйла и Джондалар вышли из пещеры вместе с Джоконолом. Когда они вышли на открытую террасу, Джондалар заметил, что солнце стоит совсем высоко.
— Я и не знал, что уже так поздно, — удивился он. — Странно, почему никто не разбудил меня пораньше?
— Зеландони предложила дать тебе хорошенько выспаться, ведь сегодня ты, возможно, будешь бодрствовать до глубокой ночи, — объяснил Джоконол.
Джондалар с силой втянул носом воздух и, недовольно покачивая головой, выдохнул его ртом.
— А кстати, далеко ли мы направляемся? — спросил он, идя рядом с учеником в сторону водопада.
— К Родниковой Скале, — ответил Джоконол.
Глаза Джондалара удивленно расширились. Родниковая Скала — скальный массив с двумя пещерами и прилегающим к ним уступом — не являлась жилищем племени Зеландонии; предназначение этих пещер было гораздо более важным. Они считались самыми священными местами во всем зеландонском крае. Постоянно там никто не жил, а если кто и мог бы назвать их домом, так только жрецы, служители Великой Матери, поскольку Она благословила и освятила это место.
— Мне нужно выпить воды, — выразительно сказал Джондалар, когда они подошли к мосту, перекинутому через водопад с чистой родниковой водой. Он не собирался объяснять Джоконолу, почему у него вдруг пересохло в горле, хватит и того, что он позволил этому посланцу отговорить его от вкусного мятного чая.
На берегу рядом с мостом был вбит в землю деревянный кол. К нему была привязана туго сплетенная из расщепленных листьев рогоза питьевая чашка; раньше ее не привязывали, но она часто пропадала. Эту чашку время от Времени заменяли на новую по мере износа, но насколько Джондалар мог помнить, здесь всегда имелся сосуд для питья. Люди давно подметили, что вид свежей поблескивающей воды неизменно пробуждает жажду, и хотя можно было, конечно, наклониться и выпить воды, зачерпнув ее руками, но из чашки все-таки пить удобнее.
Утолив жажду, они продолжили путь по хорошо утоптанной тропе. Переправились через Реку, около Скал Двуречья свернули в долину Луговой реки, перешли через вторую реку и пошли дальше по прибрежной тропе. Обитатели ближайших Пещер приветливо махали проходящим мимо путникам, но не пытались задержать их. Все служители Матери, включая их учеников, нередко посещали Родниковую Скалу, и люди отлично понимали, куда ведет эту парочку ученик Зеландони.
Они даже догадывались о предстоящем им ритуале. В этом тесно взаимосвязанном сообществе быстро распространился слух о том, что они привезли с собой нечто такое, что может помочь найти Зеландони блуждающий дух Тонолана, погибшего брата Джондалара. И каждый понимал, как важно помочь проводить недавно освободившийся елан к надлежащему месту в мире Духов, однако большинство людей не испытывали желания соприкасаться с потусторонним миром до того, как Мать призовет их. Страшновато было думать о том, что кто-то должен помочь елану Шевонара, который лишь недавно покинул его тело и, вероятно, находился еще где-то поблизости, но никто даже помыслить не мог о том, что придется искать дух давно умершего в далеких краях соплеменника.
Не многие предпочли бы поменяться местами с Эйлой и Джондаларом, за исключением наиболее сведущих служителей. Большинство людей с радостью предоставляли Верховной жрице общение с миром Духов. Но ей нужна была помощь в данном случае; только эти вернувшиеся путешественники знали, где умер брата Джондалара. Верховная жрица понимала, что им предстоит тяжелое испытание, хотя с интересом ждала его, раздумывая, смогут ли они отыскать странствующий дух Тонолана.
Джоконол вел Эйлу и Джондалара дальше вверх по течению, туда, где с левой стороны маячили внушительные очертания скального массива. Он выглядел почти сплошным монолитом, но при ближайшем рассмотрении обнаруживалось, что за этим первым массивом скрывается целый ряд отрогов, уходящих в разные стороны от места слияния Луговой реки и Родникового ручья. Стены этих скал вздымались над речной долиной, выпукло закругляясь и постепенно сходясь к вершине, а потом вдруг резко расходились, словно поля лихо заломленной шапки.
Приглядевшись к очертаниям этой могучей скалы, можно было при наличии небольшого воображения разглядеть в ее расщелинах и скругленных формах человеческую голову с густой шевелюрой, под которой угадывались высокий лоб, уплощенный нос и два очень близко посаженных глаза, загадочно поглядывающие на каменистый склон с редкими кустиками. Сведущие наблюдатели воспринимали этот едва уловимый человеческий образ, как сокровенное лицо Матери, один из немногих священных ликов, открытых Ею для обозрения, но даже он был хорошо замаскирован. Никому не дано было взглянуть прямо на лицо Матери, даже на его подобие, — Ее лик обладал несказанным могуществом.
Одним боком эти скалы спускались в узкую долину с ручьем, впадавшим в Луговую реку. Этот ручей брал начало из родника, бурно бьющего над образованным им водоемом в этой лесистой лощине. Обычно его называли Материнским родником, а бегущий от него маленький приток — Родниковым ручьем, но у служителей имелись для этих мест и другие, впрочем, известные всем, названия. Родник и водоем назывались Животворными Материнскими Водами, а ручей — Живой Водой. Считалось, что эти воды обладают огромной целительной силой и в особенности помогают женщинам зачать, если их верно использовать.