Эйла попыталась избавиться от воздействия ее властного и внушительного взгляда. И вдруг где-то в глубине ее существа или в уголке ее мозга она нашла необходимые силы. Она обрела какую-то возросшую внутреннюю силу и поняла, что гипнотический взгляд жрицы больше не действует на нее, более того, она почувствовала, что сама обрела некую власть над Верховной жрицей, и смело ответила на ее взгляд. Это пробудило в ней странное неописуемое чувство, ощущение собственной силы, власти, влияния — того, что она никогда прежде осознанно не испытывала.

Зеландони на мгновение отвела глаза, осознав, что проиграла этот поединок. Когда она вновь посмотрела на Эйлу, то ощущение огромного могущества уже прошло, и молодая женщина смотрела на нее с понимающей улыбкой. Младенец на ее руках зашевелился, словно что-то его встревожило, и внимание Эйлы вернулось к ребенку.

Зеландони была совершенно потрясена, но быстро овладела собой. Молча направившись к выходу, она вдруг оглянулась и вновь оценивающе посмотрела на Эйлу, но не тем взглядом, который порождает противоборство и столкновение воли, а открытым и проницательным.

— Попробуй теперь сказать мне, Эйла, что ты не Зеландони, — тихо сказала она.

Эйла покраснела и смущенно отвела глаза, словно пыталась найти спасительное оправдание. Когда она вновь взглянула на эту внушительную женщину, к Зеландони уже вернулось обычное властное достоинство.

— Я поговорю с Джондаларом, — сказала она и сразу перевела взгляд на ребенка.

Песня Матери

Безвременный хаос вихрем пылил и кружил,

Праматерь сущего из мрака он породил.

Пробудилась Она и величие жизни познала,

Лишь пустынная тьма Земную Мать огорчала.

Мать горевала.

Одна горевала.

Взметнула Она свою родовую пыль во мгле

И сотворила друга светлого, подобного себе.

Росли они в любви, дружили, как брат и сестра,

И решили союз основать, когда зрелость пришла.

Вокруг Матери он парил.

Светлый спутник Ее любил.

Счастливым и радостным было их жизни начало,

Но полное сходство сердце Матери омрачало.

Материнская сущность жаждала обновленья,

И, друга любя, мечтала Она о новом творенье.

Материнское сердце хотело любить.

Новую жизнь творить.

В первозданный хаос смело бросилась Мать,

Чтоб животворную искру найти и познать.

Мрачен, бесплоден ураган и страшно студен.

Черный и жуткий ужас наводит он.

Мрачен ураган и студен.

Ужас наводит он.

Но Мать оказалась смелей и сильней,

И новая жизнь зародилась в Ней.

Во чреве Ее рос и зрел огненный жар.

Материнской гордости и любви дар.

Мать была в тягости.

Делилась жизни радостью.

Пустынную Землю терзало черное ледяное томление,

С надеждой ждала Она светлого таинства рождения.

И кровь Ее породила жизнь, согрелась плоть Ее дыханием.

Разверзлось каменное чрево для нового создания.

Мать обрела Дар рождения.

Новой жизни творения.

И воды Ее родовые наполнили реки и моря до берегов,

Они напоили почвы, пробудив жизнь лугов и лесов.

Каждая драгоценная капля давала новой жизни ростки,

И пышный зеленый покров украсил просторы Земли.

Хлынул вод Ее разлив,

Зеленый покров породив.

В бурных родах извергся из чрева огненный шар,

Она претерпела все муки, познавая новой жизни дар.

Капли крови ее застыли, алыми камнями краснели.

Но лучезарное дитя оправдало Ее тяжкие потери.

Огромным счастьем Матери был

Яркий сверкающий сын.

И вздыбились горы, извергнув питательный пламенный сок,

На вершинах груди Ее горной кормился сынок.

И взметнулось в черную даль высоко

Великой Матери огненное молоко.

В небо взметнулось высоко

Материнское молоко.

Смеясь и играя, яркий сын Ее рос и мужал.

На радость Матери тьму ночи освещал.

Но с молоком Ее впитал он знаний жажду,

И мир отправился он познавать однажды.

Сын Ее стал большим.

Ум его жаждой знаний томим.

Чтобы сына зачать, отыскала Мать животворный родник.

Но теперь тот же хаос и мрак Ее сына манит.

Тепло и уютно под крылом Материнским жить,

Но дух молодой стремится сумрачность тайны постичь.

Враждебный хаос их окружал.

Но сын Ее уйти пожелал.

Тихо подкрался хаос, не тревожа Матери сон,

Заманчивой неизвестностью во мраке поблескивал он.

Увлек он дитя неразумное в мрачный холодный тлен.

Взметнулся тьмой ураганной и захватил его в плен.

Мрачный, холодный хаоса тлен

Захватил лучезарного сына в плен.

Ликование лучезарного сына прошло,

Необъятный ледяной мрак сковал его.

Опрометчивый отпрыск терзался раскаянием,

Не открылись ему сокровенные тайны.

Он терзался раскаянием,

Не познав сокровенных тайн.

Но как только хаос утащил его к истокам ледяным,

Пробудилась Мать и бросилась за сыном Своим.

И бледного друга и брата призвала с высоты,

Для спасения яркого сына из мрачной тьмы.

Мать боролась с объятьями тьмы,

Видя яркого сына следы.

Она приветствовала былого возлюбленного приход

И поведала причину печали и горя Ее исход.

Милый друг приобщился к Ее борьбе с мрачным тленом,

Чтобы спасти Ее лучезарное дитя из ледяного плена.

О коварстве хаоса поведала Она.

Как пленила сына ледяная глубина.

Долгая схватка истощила запас Материнских сил,

И тогда Ее светлый друг смело в борьбу вступил.

Она в сон погрузилась, а он сражался с холодной мглой,

Проколов ее светлой своей иглой.

Его дух был сильным пока,

Но долгой и схватка была.

Все силы духа собрав, сражался Ее светлый друг.

В жестоких боях светил его круг,

Но вскоре глаз его большой зоркость потерял.

Не дремал коварный враг, а без устали мрак создавал.

В смертельный бой он бросался не раз.

И потерял зоркость его большой глаз.

В кромешной тьме с криком пробудилась Мать.

Бросилась бледного друга искать.