— Я готова выступить с осуждением, и, если Мадения откажется от ритуала, будь уверен, я не забуду об этом.
— Надеюсь, что к следующему лету она передумает. Я вижу улучшение после очистительного ритуала. Она больше общается с людьми. Думаю, что здесь помогла Эйла, — сказал Лозадуна.
Когда Рендоли ушел в свое жилище, Лозадуна, поймав взгляд Джондалара, кивнул ему. Джондалар извинился и прошел вслед за Лозадуной в Дом Церемоний. Эйла хотела было пойти за ними, но, обдумав их поведение, решила, что они хотят остаться одни.
— Интересно, что они собираются делать? — спросила она.
— Думаю, что это что-то вроде специального ритуала, — ответила Филония, чем еще больше заинтриговала Эйлу.
— Принес ли ты что-нибудь, сделанное тобой? — спросил Лозадуна.
— Я сделал лезвие. Не успел приделать ручку, я старался как мог. — Джондалар вытащил из-под туники кожаный сверток. Он раскрыл его и показал небольшой каменный нож с таким острым лезвием, что им можно было бриться. Один конец заострялся, а на другом был стержень для ручки.
Лозадуна внимательно рассмотрел изделие:
— Прекрасная работа. Думаю, что ее примут. Джондалар облегченно вздохнул.
— Теперь что-нибудь, что принадлежит ей. Что она сделала сама.
— Это было труднее добыть. У нас с собой только то, что крайне необходимо, и она знает, что и где лежит. У нее есть несколько вещей, которые упакованы отдельно, чтобы их не видели люди, и я не хотел их трогать. Тогда я вспомнил: ты сказал, что не важно, какой величины эта вещь, лишь бы была только ее. — Джондалар подал маленький сверток. — Она носит амулет, мешочек с предметами, которые были у нее в детстве. Это очень важно для нее, и снимает она это только тогда, когда моется или купается, да и то не всегда. Она оставила его, когда пошла к священному источнику, и я срезал одну из бусинок, что украшают мешочек.
Лозадуна улыбнулся:
— Хорошо! Прекрасно! И ты поступил очень умно. Я видел этот амулет. Это очень личная вещь. Заверни все обратно и дай мне свертки.
Джондалар сделал так, как ему было сказано, но Лозадуна заметил вопрос в его глазах.
— Я не могу тебе сказать, где положу эти вещи, но Она узнает. Сейчас я хочу объяснить кое-что, а также задать тебе вопросы.
— Я попытаюсь ответить.
— Ты хочешь ребенка, рожденного в твоем доме от женщины Эйлы. Это так?
— Да.
— Как ты относишься к этому? Имеет ли для тебя значение, чей это будет дух?
— Я предпочел бы, чтобы это был мой дух, но… мой дух может не подойти. Может быть, он не такой сильный и Мать не может использовать его, а может быть, Она не хочет. Никто не может знать наверное, чей дух был использован, но если ребенок родится от Эйлы и у моего очага, то этого будет достаточно. Думаю, что я буду чувствовать то же самое, что и Эйла.
— Хорошо. Сегодня мы чествуем Великую Мать, поэтому сейчас самое благоприятное время. Ты знаешь, что большинство тех женщин, которые чествуют Мать, — это именно те, которых Мать благословляет чаще всего. Эйла — красивая женщина, и ей нетрудно будет найти мужчину или мужчин, которые разделят с ней Наслаждение.
Когда Тот, Кто Служит Матери, увидел, как нахмурился мужчина, он понял, что Джондалар — один из тех, кому трудно видеть женщину, которую он выбрал, с кем-то другим, даже если это — просто ритуал.
— Ты должен ободрить ее. Это воздаяние почестей Великой Матери, и очень важно, что ты искренне хочешь, чтобы у Эйлы был ребенок, рожденный у твоего очага. Я видел, что многие женщины вскоре оказывались беременными. Возможно, ты понравишься Великой Матери и Она даже использует твой дух, если ты будешь чествовать Ее по-настоящему.
Джондалар закрыл глаза и кивнул, но Лозадуна увидел, как тот сжал зубы. Да, это будет нелегко…
— Она никогда не участвовала в празднике в Честь Великой Матери. Что, если она не захочет никого другого? Разве я должен отказать ей?
— Ты должен подсказать ей, что она может делить Дар с другими, но выбирает, конечно, она. Ты никогда не должен отказывать женщинам, а особенно той, которую ты выбрал в подруги. Я не волновался бы по этому поводу. Большинство женщин не испытывают особых сложностей на празднике Великой Матери. Но странно, что Эйлу воспитали без знания ритуалов Великой Матери. Не знал, что существует такой народ, который не признавал бы Ее.
— Народ, среди которого она выросла… необычен во многих отношениях.
— Уверен, что так. А сейчас идем просить Великую Мать. «Просить Великую Мать. Просить Великую Мать» — эта фраза просто сверлила мозг, когда они шли по Дому Церемоний. Внезапно он опять вспомнил, что кто-то говорил, что он — любимчик Матери и что ни одна женщина не откажет ему, даже сама Дони. Мать так его любит, что он может просить у Нее что угодно. Она исполнит его просьбу. В данный момент он поверил в это.
Они остановились возле ниши, где все еще горел светильник.
— Возьми дунаи и подними ее вверх, — приказал Тот, Кто Служит Матери.
Джондалар сунул руку в нишу и осторожно взял изображение Матери. Это была одна из лучших резных статуэток, которые он только видел. У нее были совершенные формы. Казалось, что мастер вырезал эту статуэтку, глядя на живую женщину, которая была хорошо сложена. В наблюдении обнаженной натуры при тесноте тогдашнего быта не было ничего необычного. Сложенные на груди руки были лишь слегка обозначены, но даже при этом были видны пальцы и браслеты на запястьях. Низ статуэтки был сделан клином, чтобы легче было втыкать фигурку в землю.
Голова же была удивительной. Большинство дони, которых видел Джондалар, имели вместо головы шарообразную выпуклость, на ней иногда обозначались линии прически, но лицо оставалось плоским. На этой же статуэтке были тщательно вырезаны все завитки прически, но особого различия между затылком и контуром лица не было. Когда он пригляделся, то удивился, увидев, что это известняк. Гораздо легче было работать с костью или деревом. Статуэтка была выточена настолько совершенно, что трудно было поверить, что она сделана из камня. Не один кремневый инструмент затупился при этой работе, подумал он.
Тот, Кто Служит Матери, запел. Джондалар настолько увлекся рассматриванием дони, что упустил начало напева, но он уже лучше понимал язык Лосадунаи, чтобы сообразить, что Лозадуна, начавший ритуал, упоминает различные имена Великой Матери. Джондалар надеялся, что его размышления о красоте статуэтки не исказили высшую духовную суть церемонии. Хотя дони была символом Великой Матери и являлась местом отдохновения одного из многих Ее духовных проявлений, он знал, что данное изображение не есть сама Великая Земная Мать.
— А сейчас объясни свою цель четко и своими словами. Словами, идущими от сердца, проси у Матери то, что ты хочешь. Дони в твоих руках поможет тебе собрать воедино все твои мысли и чувства, чтобы выразить их в просьбе. Не стесняйся говорить все, что придет в голову.