Оглянувшись, Джондалар заметил, что Эйла наблюдает за ним. Он покраснел и отвернулся, пытаясь незаметно поднять остатки копья, чтобы потом избавиться от них. Когда он вновь обернулся к Эйле, та, сделав вид, будто ничего не видела, прицеливалась перед броском. Он пошел к дому. Бросив подобранные куски дерева рядом с остатками копья, которое сломалось на охоте, он уставился на них, чувствуя себя дураком. Просто смешно сердиться на то, что сломался дротик.
«Но ведь нужно изрядно потрудиться, чтобы сделать один дротик, — подумал он, глядя на длинный осколок и на другой, со сломанным наконечником. — Плохо, что из этих двух кусков нельзя сделать одно копье».
Продолжая глядеть на эти куски, он размышлял, нельзя ли соединить их. Подняв и проверив обломанные концы, он соединил их. Мгновение они продержались вместе, но затем распались. Он вгляделся в углубление для крючка на конце длинного обломка, затем посмотрел на другой. А что, если обработать этот конец и прикрепить к нему наконечник другого копья?
Джондалар вошел в дом и взял кожаный сверток, затем, выйдя наружу, он уселся на землю, развернул сверток с разнообразными искусно сделанными каменными орудиями и выбрал резец. Положив его рядом и еще раз осмотрев конец копья, он вытащил из сумки на поясе нож и начал срезать шероховатости.
Закончив бросать, Эйла положила дротики в сумку, перекинутую через плечо. Неся несколько вырытых кореньев, она вернулась к жилищу. К ней подошел улыбающийся Джондалар.
— Взгляни, Эйла. — Он показал копье. Кусок со сломанным наконечником был аккуратно вставлен в более длинный кусок другого копья. — Я закрепил их. Интересно, как все это поведет себя в полете?
Она вернулась с ним к мишени. Он вставил дротик в копьеметалку и прицелился, а затем с силой бросил снаряд. Тот попал в цель и отскочил. Когда Джондалар подошел к мишени, то увидел, что в нее вонзился кремневый наконечник с маленьким обломком дерева. От удара более длинный кусок отлетел в сторону, но не сломался. Копье сработало.
— Эйла! Ты понимаешь, что это значит? — Джондалар почти кричал от возбуждения.
— Не очень.
— Наконечник проткнул мишень и остался там, а копье в общем-то не пострадало. А это значит, что я могу приделать другой наконечник к такому же короткому древку и мне не нужно новое длинное копье. Я могу сделать два, несколько наконечников, но само копье делать не придется. Нужно запасти наконечники с короткой вставкой и несколько длинных копий. Даже если мы лишимся одного копья, то его не так трудно восстановить. Попытайся бросить! — Он вытащил наконечник из цели.
— Я не очень-то умею делать ровные длинные копья, и они не так хороши, как твои. Но одно-то все же сделаю. — Она выглядела такой же взволнованной, как и Джондалар.
* * *
За день до отъезда они проверили, что удалось поправить после нашествия барсука, постелили посредине барсучью шкуру, чтобы показать, кто виновник разрухи, и выложили подарки. Корзину с мясом повесили на большую кость мамонта, чтобы ни один хищник не мог достать ее. Эйла поставила на видное место несколько корзин, подвесила пучки сушеных лечебных растений, тех, что были в ходу у Мамутои. Джондалар оставил особенно тщательно сработанное копье. Снаружи на шесте укрепили подсохший череп зубра с огромными рогами. Рога и другие части черепа зубра могли пойти в дело, а сам он указывал, какого рода мясо хранилось в корзине.
Волк и лошади, казалось, чувствовали грядущие перемены. Полный возбуждения Волк сновал по стойбищу, Удалец носился вприпрыжку по лугу, а Уинни неподалеку наблюдала за Эйлой и откликалась ржанием, когда та взглядывала на нее.
Прежде чем лечь спать, они упаковали весь груз, кроме спальных мехов и предметов, необходимых для завтрака. Шкуры для палатки были прокопчены над костром, затем сшиты и упакованы в сумку. Теперь они сворачивались с трудом, но по мере использования шкуры станут мягче и гибче. В последний вечер в удобном жилище Эйла следила за отблесками огня на стенах, ощущая, что так же от света в полутьму бегут ее мысли. Она жаждала продолжить путь, но ей жалко было расставаться с жилищем, которое за несколько дней стало их домом. Конечно, здесь не было людей… Проживя несколько дней, она поймала себя на том, что то и дело посматривает на склон, ожидая увидеть людей, возвращающихся в стойбище.
Хотя она и понимала, что они вернутся неожиданно, но надеяться уже было не на что. Сейчас она думала о том, что, возможно, они повстречают кого-нибудь по пути к реке Великой Матери. Несмотря на любовь Джондалара, Эйла скучала по людям — женщинам, детям и старикам, по смеху и разговорам. Но ей не хотелось заглядывать на много дней вперед, размышляя, встретится ли им еще одно стойбище на пути. Ей не хотелось думать и о народе Джондалара или о том, как долго добираться до него, и не хотелось думать о том, как они переправятся через быструю широкую реку в утлом круглом суденышке.
Джондалар тоже не спал и думал о дальнейшем пути. Хотя он был рад, что можно двигаться дальше, но все же считал, что стоянка была полезной. Палатка высохла, они запаслись мясом, восполнили потерянное снаряжение, к тому же он изобрел составное копье. Он был рад тому, что теперь у них есть лодка, но, даже имея ее, было довольно сложно переправиться через реку с ее мощным течением. Вероятно, море было уже недалеко, и трудно надеяться, что дальше поток станет уже. Могло случиться всякое. Он был бы рад, если бы переправа была уже позади.
Ночью Эйла часто просыпалась. Как только в дымовом отверстии проглянул ранний утренний свет, расплылся по мрачным закоулкам, уничтожая тьму, прогоняя тени и обнажая покрытые мраком вещи, она полностью открыла глаза. К мгновению, когда ночь уступила полумраку, она окончательно проснулась и уже не могла вновь погрузиться в сон. Тихо покинув теплое ложе, она выскользнула наружу. Ночная прохлада окутала голое тело, холодное дыхание ледника на севере покрыло ее кожу мурашками. Глядя через туманную речную долину, она видела слабые очертания противоположного берега, которого еще не коснулся свет. Ей захотелось оказаться там, по ту сторону реки.
Грубый теплый мех коснулся ее ног. Она опустила руку на голову Волка. Тот с шумом вдохнул воздух и, унюхав что-то интересное, помчался вниз по склону. Она поискала лошадей и увидела желтоватое пятно — это Уинни паслась на лугу возле реки. Темно-коричневого пятна не было, но она знала, что жеребец где-то рядом.
Вздрагивая от холода, она пошла по мокрой траве к ручью, всей кожей чувствуя, что близится восход солнца. Эйла заметила, как в западной стороне небо из серого становилось пастельным, голубым, а облака зарозовели, отражая лучи утреннего солнца, которое все еще пряталось за гребнем склона. Она решила было подняться туда и увидеть солнце, но остановилась, заметив яркий блеск в другой стороне. Изрезанный оврагами противоположный берег все еще был в полумраке, но горы на западе, купаясь в ясном свете восходящего солнца, уже высвечивались так четко, что казалось, Эйла может подойти к ним и потрогать. Увенчивая южный более низкий хребет, сверкала тиара снежных вершин. Она изумленно наблюдала еще одно чудо рассвета.