— Ее учили не врачеванию. Она и так целительница. Ее учили… Это долгая история, но она понимает кое-что в своем деле.
Они подошли к Эйле и животным.
— Эйла из племени Мамутои! Это Доландо, вождь Шамудои, части народа Шарамудои.
Джондалар произнес это по-мамутойски и, перейдя на язык Доландо, сказал:
— Доландо из племени Шарамудои! Это Эйла, дочь Дома Мамонта племени Мамутои.
На мгновение Доландо замешкался, поскольку смотрел на животных, особенно на волка, так как никогда так близко не стоял рядом с живым волком. Затем он перевел взгляд на лошадей. Они выглядели вполне мирными. Тогда он протянул открытые ладони.
— Именем Великой Матери Мадо приветствую тебя, Эйла из племени Мамутои.
— Именем Мут, Великой Земной Матери, благодарю тебя, Доландо из племени Шарамудои, — ответила Эйла, беря его руки в свои.
«У женщины странный акцент, — подумал Доландо. — Она говорит на языке Мамутои, но как-то не так. Толи гораздо четче произносит звуки. Может быть, она из другой области». Доландо достаточно знал язык, чтобы понимать его, поскольку несколько раз ходил к Великой реке, где торговал, и даже привел женщину этого племени.
Вслед за Доландо и другие потянулись приветствовать Джондалара и прибывшую с ним женщину. Толи вышла вперед. Джондалар с улыбкой посмотрел на нее: через брата он был с ней в родстве, и она очень нравилась ему.
— Толи! Как прекрасно вновь увидеть тебя!
— Мне тоже приятно видеть тебя. Ты уже хорошо говоришь на нашем языке. Временами я сомневалась в твоих способностях к языкам.
Она не прикоснулась ладонями к его рукам, а просто дружески обняла. Обрадованный тем, что он наконец здесь, Джондалар наклонился и приподнял маленькую женщину. Слегка растерявшись, она покраснела, ей пришло в голову, что этот высокий, красивый, несколько замкнутый мужчина сильно изменился. Она не могла припомнить, чтобы он так открыто проявлял свои чувства. Когда он поставил ее на землю, она внимательно посмотрела на него и его спутницу, решив, что эта женщина, вероятно, и есть причина перемены.
— Эйла из стойбища Льва племени Мамутои приветствует Толи из племени Шарамудои.
— Именем Мут или Мадо я приветствую тебя, Эйла из племени Мамутои.
— Именем Матери Всего Сущего благодарю тебя, Толи из племени Шарамудои, счастлива познакомиться с тобой. Я столько слышала о тебе. Ты не в родстве со стойбищем Льва? — Эйла чувствовала, что женщина изучает ее. Толи еще не поняла, но вот-вот сообразит, что Эйла не родилась среди Мамутои.
— Да, мы родственники, но дальние. Я из южного стойбища. Стойбище Льва далеко на севере, но я знакома с его обитателями. Каждый знает Талута. Его невозможно не знать, как и его сестру Тулию.
Тут до Толи дошло, что произношение у Эйлы совсем иное, да и имя ее не встречается у Мамутои. Надо бы побольше узнать о ней. Она посмотрела на Джондалара:
— Тонолан остался среди Мамутои?
— Тонолан мертв.
— Прошу простить меня. Маркено тоже будет огорчен. Все же не могу сказать, что я этого не ожидала. Его желание жить умерло вместе с Джетамио. Кто-то может пережить смерть близких, кто-то — нет.
Эйле понравилась речь женщины. Она говорила прямо и открыто. Она все еще сохраняла верность обычаям Мамутои. Остальные приветствовали Эйлу довольно сдержанно, Джондалара они считали своим и поэтому здоровались с ним куда теплее.
Дарвало все еще держал шляпу с ягодами, ожидая, когда закончится церемония. Он протянул ягоды Доландо:
— Это черная смородина для Рошарио.
Доландо обратил внимание на то, куда были насыпаны ягоды. У них не плели таких корзин.
— Мне их дала Эйла, — сказал Дарвало. — Они собирали ягоды, когда я их встретил.
Глядя на юношу, Джондалар вдруг подумал о его матери. Он никак не ожидал, что Серенио покинет племя, и был этим разочарован. Он по-своему любил ее. Ему хотелось ее увидеть. Действительно ли она ждала ребенка? Был ли это ребенок его духа? Может быть, спросить Рошарио? Она, наверное, знает.
— Давай отнесем ей ягоды, — сказал Доландо. — Уверен, что они понравятся ей. Джондалар, если хочешь пойти с нами, она будет рада видеть тебя. Возьми с собой Эйлу. Она захочет увидеть и ее. Рошарио сейчас тяжело. Ведь ты знаешь, что раньше она везде была первой.
Джондалар перевел, и Эйла согласно кивнула. Они оставили лошадей пастись, но Волка Эйла взяла с собой, чтобы не возникло какого-либо конфликта с хищником.
— Джондалар! Волк пойдет с нами. Спроси Доландо, разрешит ли он? Скажи, что зверь привык к жилищу.
Они вошли под каменный навес и через дом для собраний прошли к деревянному строению.
Доландо отдернул кусок желтоватой кожи у входа и, придержав его, пропустил всех внутрь. Кое-где сквозь щели между деревянными планками проникал свет, но в основном стены были завешаны кожами от сквозняков, хотя ветер и так не проникал в каменную нишу. Возле входа был небольшой очаг. Наверху над ним было проделано дымовое отверстие, нависавшая сверху каменная плита защищала жилище от дождя и снега. Ложе в глубине у стены представляло собой широкую деревянную полку, прикрепленную к стене, с другой стороны ее поддерживали деревянные ножки. Кровать была устлана мехами. На ней лежала женщина.
Дарвало склонился к ней и протянул ягоды:
— Вот черная смородина, которую я обещал. Но я не сам собирал ее, а Эйла.
Женщина открыла глаза.
— Кто собрал? — спросила она слабым голосом. Дарвало положил руку на ее лоб:
— Рошарио, посмотри, кто здесь! Джондалар вернулся.
— Джондалар? — Она посмотрела на мужчину рядом с Дарвало. — Это и в самом деле ты? Иногда в мыслях или во сне я вижу моего сына или Джетамио, а потом обнаруживаю, что это неправда. Это правда ты, Джондалар, или мне снится?
— Это не сон, Рош, — сказал Доландо. — Это он. Он кое-кого привел с собой. Женщину из племени Мамутои. Ее зовут Эйла.
Эйла приказала Волку оставаться на месте. Подойдя к женщине, она увидела, что та неимоверно страдает от боли. Глаза ее блестели, лицо раскраснелось от лихорадки. Рука между плечом и локтем образовывала угол.
— Эйла из племени Мамутои! Это Рошарио из племени Шарамудои, — сказал Джондалар. Дарвало уступил место Эйле.
— Именем Матери я приветствую тебя. Прости, что не могу сделать это как следует.
— Благодарю тебя, — сказала Эйла. — Не надо вставать. Джондалар, ей очень больно. Боюсь, что дальше будет еще хуже. Я хочу осмотреть ее руку.
— Рошарио, Эйла — целительница, дочь Дома Мамонта. Она хочет осмотреть твою руку.
— Целительница? Колдунья?
— Да. Разреши ей посмотреть.
— Конечно, но боюсь, что уже поздно.