Джейми дождался темноты, и Робби Макри усадил его в лодку. Рейнс сказал ему, что «Дельфин», скорее всего, поднимет якорь с вечерним приливом, то есть через пару часов. Если за это время ему удастся найти Клэр, то они с ней без особого труда доберутся вплавь до берега: «Артемида» будет ждать их, укрытая в маленькой бухточке по другую сторону острова Кайкос. Если нет — ну, тогда и видно будет.
После тесных, крохотных трюмов и кают «Артемиды» подпалубные помещения «Дельфина» казались обширными и просторными. Джейми стоял неподвижно; лишь ноздри его раздувались, когда он отчаянно втягивал в легкие зловонный воздух. Вдобавок ко всем неприятным запахам, скапливающимся на корабле за время долгого плавания, здесь витал смрад фекалий и рвоты.
Джейми повернул налево и медленно двинулся вперед, подергивая длинным носом. Где сильнее всего запах болезни, там, вероятнее всего, окажется и Клэр.
Спустя четыре часа Джейми в полном отчаянии снова добрался до кормы. Он уже осмотрел весь корабль, ухитрившись не попасться никому на глаза, но Клэр нигде не было.
— Чертова женщина! — пробормотал он себе под нос — Куда ты запропастилась, хотелось бы знать?
Его сердце подтачивал маленький червячок страха. Клэр говорила, что ее снадобья защитят ее от недуга, но что, если она ошибалась? Ему казалось, что коль скоро смертельная хворь распространилась по военному кораблю и все тут по колено в заразе, то микробы могут наброситься и на нее, вакцинирована она или нет.
Микробы представлялись ему маленькими, размером с личинку, тварями, слепыми, но вооруженными острыми, словно у крохотных акул, зубами. Он слишком реалистично представлял себе, как рой этих тварей устремляется на нее и убивает, разрывая в клочья.
Видение было под стать тому, которое побудило его пуститься за «Дельфином». Кроме того, его подгоняла безумная ярость, вскипавшая при одной мысли об английском мерзавце, имевшем наглость похитить жену у него из-под носа с издевательским обещанием вернуть после надлежащего использования.
Чтобы он оставил ее среди англичан беззащитной?
Он глубоко вздохнул и замер в удивлении. Здесь были животные, козы: их запах ни с чем не спутаешь. Был и свет, тусклый, едва пробивавшийся из-за края переборки, откуда доносились неразборчивые голоса. Один вроде бы женский.
Он подался вперед, прислушиваясь. На палубе слышался топот ног и тяжелый стук, который был ему знаком: матросы спрыгивали на палубу с рей. Видел ли кто-нибудь его? Ну а если и видел? Насколько ему известно, в том, что муж ищет свою жену, никакого преступления нет.
«Дельфин» шел под парусами: Джейми чувствовал гудение натянутых ветром парусов, передававшееся по всему деревянному корпусу до самого киля. Судя по всему, с «Артемидой» они уже давно разошлись.
Видимо, не оставалось ничего другого, кроме как смело предстать перед капитаном и потребовать, чтобы ему дали увидеть Клэр. Но она могла быть и где-то здесь — слышал же он женский голос.
Потом возникла и женская фигура, силуэт на фоне света от фонаря. Сердце Джейми подпрыгнуло, когда он увидел отблеск ее волос, но затем он разглядел фигуру стоявшей рядом с козьим загоном женщины, плотной и приземистой. Рядом с ней находился мужчина. Он наклонился, поднял корзину, повернулся и двинулся в сторону Джейми.
Тот шагнул в узкий проход между переборками, перекрыв моряку путь.
— Эй, ты что… — начал было моряк, но, разглядев Джейми, ахнул. В одном глазу отразился испуг узнавания, другой глаз представлял собой лишь белесо-голубоватый серп под вялым, морщинистым веком. — Господи сохрани! Вы-то что здесь делаете?
В тусклом свете его физиономия поблескивала бледной желтизной.
— Ты меня знаешь, верно? — Сердце Джейми билось о ребра, но голос оставался негромким и ровным. — Но я, кажется, не имею чести знать твое имя.
— Ага, и я предпочел бы оставить это без изменений, если вы не против.
Одноглазый матрос попытался отступить, но Джейми задержал его, схватив за руку с такой силой, что бедняга вскрикнул.
— Не так быстро, пожалуйста. Где миссис Малкольм, хирург?
Моряк и без того выглядел испуганным, но этот вопрос поверг его в настоящий ужас.
— Я не знаю, — пробормотал он.
— Знаешь, — резко возразил Джейми. — И сию же минуту мне скажешь, иначе я сломаю тебе шею.
— Но ведь ежели вам будет угодно сломать мне шею, так я уж точно вам ничего не скажу, — заметил матрос, к которому уже возвращалось самообладание, и задиристо вскинул подбородок над своей корзиной с навозом. — Лучше отстаньте от меня, а не то я позову… Фраза осталась незаконченной, поскольку Джейми стиснул матросу глотку своей здоровенной ручищей. Корзина упала, и катыши козьего помета разлетелись из нее, как шрапнель.
Гарри Томпкинс вскрикнул, засучил ногами, разбрасывая во всех направлениях козлиное дерьмо, физиономия его побагровела, как свекла. Когда у него начал выкатываться глаз, Джейми отпустил его глотку и брезгливо вытер о штаны руку, ставшую неприятно сальной после потной матросской шеи.
Томпкинс шлепнулся на палубу, неуклюже раскинув руки и ноги и тихо похрипывая.
— Ты прав. А вот если я сломаю тебе руку, это не лишит тебя способности отвечать на мои вопросы.
Он наклонился, рывком поднял Томпкинса на ноги и заломил руку ему за спину.
— Да скажу я, скажу! — заверещал в ужасе матрос — Черт побери, вы такой же злобный мучитель, какой была она!
— Была? — взревел Джейми. — Что значит «была»?
Сердце Джейми сжалось, и он заломил руку моряка сильнее, чем намеревался.
— А ну говори, где моя жена! — потребовал он тоном, нагнавшим бы страху и на человека покрепче, чем Гарри Томпкинс.
— Нет ее, — выпалил моряк. — Свалилась за борт.
— Что?
Джейми был так ошеломлен, что отпустил его.
— За борт. Свалилась за борт. Ее нет.
— Когда? Как? — вырвалось у Джейми. — Черт тебя побери, что случилось?
Сжав кулаки, он рванулся к моряку.
Тот пятился, потирая руку и пыхтя, с выражением злобного удовлетворения в единственном глазу.
— Не переживайте, ваша честь, — произнес он глумливо. — Вам недолго придется томиться в одиночестве. Через несколько дней вы присоединитесь к ней в аду, предварительно подергавшись на нок-рее над Королевской гаванью.
Шаги у себя за спиной Джейми услышал слишком поздно, и удар обрушился на него прежде, чем он успел обернуться.
Он достаточно часто получал по голове для того, чтобы знать: в подобной ситуации лучше всего лежать неподвижно, пока головокружение и огни, вспыхивающие под веками с каждым ударом сердца, не сойдут на нет сами собой. Попытка сесть сразу после удара почти наверняка закончится рвотой.
Палуба под ногами ходила ходуном вверх и вниз, как всегда на кораблях. Он крепко закрыл глаза и постарался сосредоточиться на болевом узле у основания черепа, надеясь отвлечься от состояния своего желудка.