— Кого? — Спиннинг запросто мог прожечь дыру своими глазищами. Он подался вперед, весь в напряженном ожидании, словно я сейчас вытащу из-за пазухи добычу. Которую можно догнать и загрызть.
— Его зовут Пепел. У него полоса на морде…
— Он Сломленный, — сказал кто-то. — Последний Среброголовый. Волк сами-знаете-кого.
— Знаю я, — отмахнулся Спиннинг. — Так ты его видела?
— Я не просто видела. Он убил кровососов, которые гнались за мной. Его будь здоров как отделали. Он меня обнюхал, но не тронул. — Что-то нескладно получалось. — Ну, то есть…
— Он тебя обнюхал?
Посыпались вопросы:
— А как он тебя обнюхал?
— А он к тебе близко стоял?
— Он был ранен?
Спиннинг поднял руку.
— Тихо все, черт побери. Сначала самое важное. — Он задумчиво смотрел на меня долгих двадцать секунд. — Дрю. — В первый раз он произнес мое имя без насмешливой улыбки. — Ты знаешь, зачем тебя привезли сюда, а не в главную Школу? Ну, или в какую-нибудь большую Школу?
— В главную… — тупо повторила я и, наверное, выглядела так же. — А эта разве не главная? Не большая?
— Нет, конечно! — Он расхохотался. Некоторые старшие ребята тоже. Нехороший смех. Но они смеялись не надо мной. — Это как исправительное заведение. Мы тут все хулиганы и отстающие. Основная Школа для этого округа — да и вообще самая первая Школа — в Нью-Йорке. Я понять не мог, почему тебя так далеко засунули.
Ого.
— Никто…
Ну, вот, все и сошлось. И конечно же, Анна приехала из большого города. По ней и так видно.
— И тебе никто не сказал, что это филиал? — Он пожал плечами. — Забавно. Но не верь тому, что они скажут, даже если сподобятся. Носферату врут, а вампиры-полукровки недалеко от них ушли. Мы сила, а они тактика — они так сами говорят. И понукают нами.
— Но мы как-то выживаем, — высоким голосом вклинился Дибс. — Сейчас куда лучше, чем раньше. Мне дедушка рассказывал про Темные времена. А они были совсем недавно.
Все согласно закивали, переговариваясь.
— Темные времена… — Один из волков содрогнулся. — Сейчас мы хотя бы не рабы.
— Да уж… — Спиннинг пожал плечами. — Они относятся к нам, как к дерьму, хотя не убивают и не делают рабами. Не такой большой шаг вперед. Но мы еще поглядим, кто кого.
Меня всегда беспокоило отношение Кристофа к тебе, хотела я сказать Грейвсу. Это еще одна тайна, которая давила меня изнутри. Я оттолкнула ее. Никому не говори, велел он. К тому же кто знает, что я скоро уеду?
Грейвс помотал головой, и иссиня-черные волосы упали на горящие глаза. Он был весь на нервах.
— Нет, так мы не договоримся.
— Терпение! — вылез откуда-то долговязый широкоплечий вервольф со светлыми, остриженными под машинку волосами. Я даже не потрудилась взглянуть на него. — Только так можно достичь консенсуса.
— А что мы, собственно, обсуждаем? — поинтересовалась я. Я уже устала, спотыкаясь, пробираться вперед и по капле выколачивать из окружающих информацию. Я жаждала действия.
Спиннинг загнул палец.
— Тебя забросили не в главную Школу, а в исправительный филиал для правонарушителей. Может, для того, чтобы сбить со следа. Но! — Он загнул еще один палец. — Пепел видел, что ты здесь. Значит, в курсе и сама-знаешь-кто. В тот раз Пепел убил носферату, которые гнались за тобой, но неизвестно, убил ли он всех. — Он загнул еще один палец. — Тебе все про все врут и отказываются учить тебя.
— Кристоф говорил, что в Братстве появился предатель, — медленно сказала я.
Спиннинг кивнул.
— Кто бы он ни был, именно он распорядился послать Хуана и его команду убить Кристофа, так?
Все задумались. По крайней мере, я лихорадочно соображала, остальные наморщили лбы. Грейвс слегка поерзал на месте. Потом еще немного. Открыл рот, закрыл его и посмотрел на меня.
— Что? — Вопрос получился более раздраженный, чем я сама. — На кнопку сел?
— Ты приманка. — Слова вылетели резко и остро. — Кристоф хочет выяснить, кто предатель, и держит тебя на веревочке. Ты приманка для Сергея. Тебя могли специально сюда заслать.
При упоминании имени Сергея в комнате словно похолодало — некоторые вервольфы содрогнулись. Кристоф, помнится, произносил его не со страхом, а с нотой ненависти в голосе. И до сих пор оно осколком стекла больно врезается мне в сознание.
Грейвс, казалось, ничего не заметил.
— Он напрягся, чтобы вытащить тебя из города, только когда понял, что главный знает, где ты. А до этого? Просто околачивался поблизости, чего-то ждал, и лишь потом засуетился. У твоего отца был его телефон. По крайней мере, один раз они разговаривали. А преподы, может, и хотели бы тебя учить, но им, видимо, запретил… — Тут он осекся. — Дальше я пока не продумал. Только не понимаю, почему бы все равно тебя не потренировать, даже если потом выставлять как приманку для кровососов. Но то, что ты приманка, это точно. Клянусь своей последней затяжкой.
Останься здесь, Дрю. Верь мне. Теперь все сошлось. Как ни старалась, я не могла найти ни одной ошибки в его логике.
— Да, теперь понятно… Но что же Пепел?
— Пепел? Скажи спасибо, что он тебе кишки не выпустил, — невесело гоготнул Спиннинг.
— А вдруг ему нужна помощь? — не унималась я. — Я все думала, и…
— Хочешь вытащить Сломленного? Помочь Пеплу? Да он наверняка просто растерялся. Или не убил тебя, чтобы потом все удовольствие досталось сама-знаешь-кому.
— Но перед этим он гнался за мной, чтобы убить! — Только тут я осознала, что ору. У меня болела грудная клетка от невероятного груза всей этой путаницы. — В ту ночь он спас мне жизнь. И этому должна быть причина!
Грейвс положил руку мне на плечо.
— Успокойся.
Успокойся? Он хочет, чтобы я успокоилась? Ну уж нет.
Я была на грани взрыва.
— Мы тут чешем языками и ничего не делаем! Что если можно найти Пепла? Мы могли бы ему помочь, и тогда появился бы шанс выяснить что-нибудь еще.
— Слушай, зачем тебе это надо? — поинтересовался Спиннинг. — Ты и тогда на лекции все не могла успокоиться.
Ага. Как раз перед тем, как мы сцепились, и я надрала тебе задницу. Тут я вся похолодела, покрывшись гусиной кожей. Перед тем, как мне захотелось крови. Как вампиру.
— Ты не видел его глаза. — Почти сдавшись, я бухнулась на скамью. — Ты просто не видел его глаза. Я хочу ему помочь.
— Он служит сама-знаешь-кому уже много лет. Еще в Темные времена сама-знаешь-кто с его помощью охотился на его же собратьев. Среброголовых больше не осталось, только Пепел. — Дибс содрогнулся. Он говорил тихо, испуганно и очень печально.