Я стояла неподвижно, и от моего дыхания надо мной клубились небольшие белые облачка. Я чувствовала, как у меня в ноздрях намерзают льдинки; мороз явно усиливался. Где-то между этими двумя ловушками Джейми свернул в сторону. Но куда именно? Куда? Вверх по склону? Или вниз?
С тупым упорством я вернулась назад, к тому следу Джейми, который смогла определить наверняка. Мне понадобилось немало времени, чтобы его найти, — снег покрыл уже почти все оголенные участки земли тонким пушистым слоем. Второй мой факел догорел уже до половины, когда я наконец нашла то, что искала. Вот он, бесформенный отпечаток в грязи на берегу ручейка.
Я нашла ловушку с зайцем только потому, что пошла в ту сторону, в которую, как мне показалось, был направлен этот след. Но… но я явно ошиблась. Джейми просто перепрыгнул это мокрое грязное место, и пошел… куда?
— Джейми! — закричала я. Несколько раз подряд я выкрикнула его имя, но снег, казалось, тут же поглощал звук моего голоса. Я прислушалась, но не услышала ничего, кроме бульканья воды и позвякивания льдинок у моих ног. Но… Джейми явно не было впереди по моему маршруту, и его не было сзади. Так куда же мне теперь податься? Вправо или влево?
— Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать… — пробормотала я и пошла вниз по склону, потому что идти вниз было легче. И снова, и снова я звала Джейми.
Потом я остановилась и прислушалась. Мне показалось? Или действительно кто-то откликнулся на мой зов? Я снова закричала, но ничего не услышала в ответ. Ветер усиливался, и ветки деревьев над моей головой звенели, покрытые льдом.
Я сделала еще шаг, другой, присела на заледеневший камень — и тут земля выскользнула из-под моих ног. Я поскользнулась и полетела вниз по склону, точнее, поехала на животе по скользкой грязи, и наконец врезалась в кучу камней, перелетела через них и вцепилась в какие-то колючие обледенелые ветки, едва дыша. Прямо у моих ног начинался каменистый обрыв, и ничего, кроме падающего снега, я не увидела. Вцепившись покрепче в куст, который помог мне остановиться, я осторожно подползла к самому краю и заглянула вниз.
Это было не ущелье, как мне думалось; обрыв оказался высотой едва ли в пять футов. Но не от этого мое сердце упало и чуть не лопнуло, — а потому, что мои глаза увидели кое-что на дне засыпанной листьями ямы.
Да, листьев там хватало, сухих, мертвых, заставивших меня с неприязнью вспомнить о смерти… впрочем, я несла ее с собой, если иметь в виду зайца, привязанного к моему поясу. И там, внизу, тоже кто-то боролся, как этот заяц, разбросав во все стороны пожухлую листву… а потом его уволокли в сторону. Широкая дорожка уходила куда-то в темноту.
Не чувствуя под собой ног, я спустилась вниз по камням и поспешила по широкому следу, наклоняясь, чтобы не стукнуться лбом о низко нависшие ветки тсуги и бальзамина. В неверном свете факела я увидела, как широкий след огибает груду острых обломков скал, потом тянется через заросли вечнозеленых кустарников…
Он лежал там, у подножия огромного треснувшего валуна, наполовину засыпанный листьями, как будто кто-то уже пытался похоронить его. Он не свернулся в клубок, стараясь сберечь тепло, а просто лежал на животе… абсолютно неподвижно. Снег засыпал полы его плаща, припорошил грязные подошвы его сапог.
Я уронила факел и, заорав от ужаса, бросилась на его тело.
* * *
Он издал душераздирающий стон и конвульсивно дернулся подо мной. Я отпрянула, застонав от облегчения и ужаса одновременно. Джейми не был мертв, да, но он был ранен. Куда, насколько серьезно?
— Где? — требовательно спросила я, дергая его плащ, обмотавшийся вокруг тела. — Где у тебя рана? Черт побери, у тебя идет кровь? Ты сломал что-нибудь?
Я вообще-то не видела больших пятен крови, но я ведь уронила факел, и он просто-напросто зашипел и погас, очутившись среди мокрых листьев. А странное, чуть розоватое небо и снежная пелена вокруг с трудом позволяли рассмотреть что-либо в непосредственной близости от себя, но совсем не способствовали изучению деталей, тем более в медицинском смысле.
Джейми был настолько холодным, что уже одно это могло испугать до полусмерти; его кожа даже мне казалась холодной, хотя мои собственные руки были не намного теплее снега. И он теперь как-то очень тяжело, лениво ворочался, сопровождая слабые попытки движения стонами и рычанием. Мне показалось, что я различила слово «спина», и тут же отшвырнула в сторону плащ, резким движением выдрала рубашку из-под пояса бриджей.
Это заставило его застонать громче, а я просунула руки под одежду, в полной панике, уверенная, что сейчас нащупаю дыру, проделанную пулей. Должно быть, ему выстрелили в спину; входное отверстие вряд ли будет сильно кровоточить, но где искать выходное? И будет ли оно не слишком рваным? Где-то на краю моего ума проскользнула мысль о том, кто же, собственно, мог стрелять в Джейми, и не болтается ли этот «кто-то» поблизости?
Но… я ничего не нашла Ничего. Мои нервные пальцы не нащупали ничегошеньки, кроме гладкой холодной кожи, — холодной, как кусок мрамора, испещренный старыми шрамами, но явно не имеющий свежих повреждений.
Я повторила исследование, заставив себя не торопиться, сосредоточившись на кончиках собственных пальцев, осторожно прижимая ладони к плоскости его спины от плеч до копчика. Ничего.
Ниже? На его штанах виднелись темные пятна, и я с надеждой подумала, что это грязь. Я просунула руки под живот Джейми, нащупала шнурки бриджей и рывком развязала их, а потом спустила с него штаны.
Да, на штанах действительно была просто грязь. Ягодицы Джейми светились передо мной в темноте, белые, крепкие, безупречно округлые, ничем не запятнанные. Я сжала одну из них крепко-крепко, не веря собственным глазам.
— Это ты, Сасснек? — спросил Джейми как-то очень сонно.
— Да, это я! Что с тобой случилось? — резко спросила я, внезапно словно обезумев от ярости и непонимания. — Ты сказал, что тебе выстрелили в спину!
— Нет, я не говорил… да я и не мог так сказать, в меня ведь никто не стрелял, — вполне разумно сообщил он. Его голос звучал ровно и по-прежнему очень сонно, а язык слегка заплетался. — Очень тут холодный ветер, прямо свистит по моей спине, Сасснек… может, ты бы прикрыла меня, а? Если можно.
Я дернула его бриджи, возвращая их на место, и Джейми снова застонал.
— Да что с тобой, черт побери?! — заорала я.
Он вроде бы наполовину проснулся; во всяком случае, он с трудом повернул голову и посмотрел на меня.
— А, ерунда Ничего страшного. Я просто не могу много двигаться.
Я вытаращила глаза, уставившись на него.
— Но почему? Ты вывихнул ногу? Сломал лодыжку?
— А… нет, нет… — Похоже, Джейми немного смутился. — Я… э… я вывихнул спину.
— Ты… что сделал?
— Со мной такое уже было один раз, — сообщил он. — Это на день-два, не больше.
— Ага, и я так предполагаю, что тебе и в голову не приходило, что ты не можешь пролежать день или два вот тут, лежа на земле, засыпанный снегом?