— Я могу провернуть все это сразу, — заверила я его, — но что…
Одна из дверей, выходящих на галерею над нами, распахнулась, и мы услышали голос Джокасты, отдававшей Федре последние приказания. Услышав ее, Джейми быстро наклонился и поцеловал меня, и тут же умчался прочь, взметнув малиновый плед и сверкнув серебряными пряжками, проскочив точнехонько между двумя рабами, тащившими в столовую подносы, нагруженные хрустальными бокалами. Я ошарашенно посмотрела ему вслед, едва успев убраться с дороги рабов, — пожалуй, не заметив меня за подносами, они вполне могли бы со мной столкнуться.
— Это ты, милая Клэр? — окликнула Джокаста, остановившись у нижней ступени лестницы и повернув голову в мою сторону. Ее слепые глаза смотрели чуть поверх моего плеча. Иной раз меня просто пугала ее сверхъестественная чуткость.
— Да, это я, — и я коснулась ее руки, чтобы она могла более точно определить мое местонахождение.
— Я почувствовала запах камфары от платья, — ответила она на мой молчаливый вопрос, беря меня под руку. — Мне показалось, я слышала голос Джейми. Он где-то здесь?
— Нет, — вполне честно ответила я. — Наверное, он вышел, чтобы встречать гостей.
— А! — Пальцы Джокасты легонько сжали мой локоть, и она вздохнула, чуть нетерпеливо, чуть удовлетворенно. — Я не из тех, кто жалуется на то, что невозможно изменить, но, клянусь, я отдала бы один глаз за то, чтобы другой смог сегодня вечером увидеть этого парня в пледе и килте!
Она покачала головой, отбрасывая бесполезные сожаления, и бриллианты в ее ушах вспыхнули яркими огоньками. На Джокасте было платье из темно-голубого шелка, удивительно подходившее к ее блестящим снежно-белым волосам. Туалет был отделан вышивкой, изображавшей стрекоз, которые, казалось, порхали между воланами, когда Джокаста двигалась, — и каждая стрекоза словно стремилась умчаться к висевшим на стенах бра или к ярко горевшим канделябрам.
— А, ладно. Где Юлисес?
— Здесь, мэм.
Дворецкий вернулся в холл совершенно бесшумно, я и не заметила, как он вдруг возник рядом со своей хозяйкой.
— Ну, идем, — сказала Джокаста и взялась за его руку. Я не знала, относился ли этот приказ к Юлисесу или ко мне, но послушно зашагала рядом с Джокастой, с трудом увернувшись от двух кухонных мальчишек, волочивших в столовую главное блюдо — целиком зажаренного хряка, голова которого была пристроена к туловищу в ее первозданном виде — с громадными клыками и выпученными глазами; зато румяная жирная спина так и просила, чтобы в нее поскорее вонзили нож. Пахло это блюдо просто божественно.
Я поправила волосы и приготовилась встречать гостей Джокасты, — чувствуя себя так, словно меня тоже уложили на серебряное блюдо и засунули мне в рот моченое яблоко.
* * *
Список гостей можно было бы читать, как книгу «Кто есть кто в долине реки Кейпфир», существуй такая книга в восемнадцатом веке. Кэмпбелл, Максвелл, Бакхэн, Макнейл, Макэйхерн… это все были имена Горной Шотландии, имена с Островов. Макнейл из Ягодной Поляны, Маклеон из Ислея… названия многих плантаций сохраняли привкус тех мест, откуда явились их владельцы, а сами плантаторы говорили так, что невозможно было ошибиться в их происхождении; от высоких расписных потолков эхом отдавалась гэльская речь.
Некоторые из мужчин явились в килтах, или хотя бы накинули пледы поверх смокингов и шелковых бриджей; но я не видела ни одного, кто мог бы выдержать сравнение с Джейми, — чье отсутствие уже начало бросаться в глаза. Я слышала, как Джокаста что-то негромко сказала Юлисесу; тот сразу махнул рукой, подзывая к себе какую-то маленькую девочку-служанку, и отправил ее в полутемный сад, скупо освещенный фонарями, — видимо, на поиски Джейми.
Не меньше, чем отсутствие племянника хозяйки, в глаза бросались гости, не бывшие шотландцами: широкоплечий, мягко улыбающийся квакер с выразительной фамилией — Герман Хазбэнд, высокий костлявый джентльмен по имени Гунтер, и — к моему немалому удивлению, — Филипп Уайли, безупречно одетый, в напудренном парике.
— Вот мы и встретились снова, миссис Фрезер! — заметил он, удерживая мою руку несколько дольше, чем это позволяли приличия. — Должен признать, я просто пришел в полный восторг, когда вас увидел!
— Что вы здесь делаете? — спросила я, пожалуй, чересчур грубо.
Он нахально усмехнулся.
— Меня привез мой гостеприимный друг, благородный и влиятельный мистер Макнейл из Ягодной Поляны, — у которого я только что приобрел великолепную пару лошадок серой масти. Но, если уж на то пошло, эти дикие прекрасные животные не смогли бы меня задержать здесь и явиться на этот прием, — однако я услышал, что я могу тут увидеться с вашей милостью.
Его глаза медленно оглядели меня, с несколько отрешенным выражением знатока, оценивающего редкостное произведение искусства.
— Позволено ли мне будет заметить, мадам, что вам невероятно к лицу этот оттенок зеленого?
— Вряд ли я могу запретить вам это.
— А что уж говорить об игре света на вашей коже! «Твоя шея — как башня из слоновой кости», — процитировал он, вкрадчиво проводя большим пальцем по моей ладони. — «Твои глаза как озера…»
— Твой нос, как башня ливанская, что смотрит на Дамаск, — перебила я, подчеркнуто уставившись на его аристократически длинный нос, похожий на слоновий хобот.
Он расхохотался, но не отошел от меня. Я бросила взгляд на Джокасту, стоявшую в нескольких футах от нас; она, похоже, была поглощена беседой с каким-то вновь прибывшим гостем, но мой опыт подсказывал, что она вполне может держать ушки на макушке.
— Вам сколько лет? — спросила я, прищурившись на него и пытаясь вырвать у него свою руку так, чтобы это не выглядело как драка.
— Двадцать пять, мэм, — ответил он, явно удивленный. И пальцем свободной руки ткнул себя в щеку, как раз в то место, где рядом с губами была наклеена мушка, вырезанная в форме звездочки. — А что, я выгляжу непристойно изможденным?
— Нет. Я просто хотела быть уверенной, что скажу чистую правду, когда объясню вам, что по годам вполне гожусь вам в матери!
Похоже, эта новость ни в малейшей мере его не поразила. Он просто поднес мою руку к губам и с пылом поцеловал.
— Я в восторге, я очарован! — с придыханием воскликнул он. — Могу ли я называть вас «маман»?
Юлисес стоял позади Джокасты, его темные глаза внимательно следили за гостями, поднимавшимися от реки к дому по ярко освещенной дорожке. Как раз в этот момент он наклонился к хозяйке и что-то шепнул ей на ухо. Я наконец вырвала руку из клешни мистера Уайли, бесцеремонно рванувшись, и воспользовалась ею, чтобы похлопать дворецкого по плечу.
— Юлисес, — сказала я, нежно улыбаясь Уайли, — не можешь ли ты как-нибудь устроить, чтобы мистер Уайли за обедом сидел рядом со мной?
— Конечно, мэм, я обязательно это сделаю, — заверил меня дворецкий, и тут же вернулся к своему прежнему занятию.