Пепел окутал солнце, задушил все семена, Халарои жалко воют у Врат. Страшный Голод бредет по моей Обители. Брат Сиоль, Вири молит тебя о пощаде.
Но вместо того чтобы послать помощь Нин#39;джанджину, Куъяара-Кинмои собрал армию и вторгся в Вири. Нин#39;джанджин и его воины сдались без битвы, и Вири стал данником Сиоля без пролития крови. Запад Вири тем не менее оставался окутанным облаками и пеплом. Беженцы из тех краев говорили об огненном корабле, павшем с небес. Тогда Куъяара-Кинмои приказал Ингалире, герою Сиоля, возглавить поход для поиска Ковчега. О том, что случилось с Ингалирой в том походе, записей не осталось, но он вернулся в Сиоль через три месяца и привел двух пленных не из человеческого племени. Ингалира называл этих пленных инхороями, «народом пустоты», ибо издаваемые ими звуки были лишены смысла, а сами они упали из пустоты небес. Он рассказал о поваленных лесах и взрытых равнинах, о сдвинутых в кольцо горах и двух золотых рогах, поднимавшихся из расплавленного моря до самых облаков.
Поскольку отвратительный вид инхороев оскорблял Куъяара-Кинмои, он приказал убить их и поставить стражей, дабы следить за Инку-Холойнасом, Ковчегом Небесным. Шли годы, и сила Обители Сиоль росла. Покорилась Обитель Нихримсул, и ее король Син#39;ниройха, «Первый в Народе», был вынужден омыть меч Куъяара-Кинмои. После завоевания Кил-Ауджаса на юге верховный король Сиоля стал владыкой империи, простиравшейся от гор Джималети до Менеанора.
Все это время стража следила за Ковчегом. Земли остыли. Небо очистилось.
Из-за неточности оригинала или из-за последующих искажений текста все существующие версии «Исуфирьяса» не дают четкого представления о развитии событий. В какой-то момент к Нин#39;джанджину в Вири явилось тайное посольство от инхороев. В отличие от тех инхороев, что были приведены к Куъяара-Кинмои, могли разговаривать на ихримсу. Они напомнили Нин#39;джанджину о предательстве Куъяара-Кинмои в час беды и предложили ему союз, чтобы сбросить ярмо Сиоля. Инхорои сказали, что помогут справиться с бедами, которые их прибытие принесло кунуроям Вири.
Несмотря на предостережения, Нин#39;джанджин принял условия инхороев. Сиольские воины-ишрои были перебиты в собственных стенах, остальные стали рабами. В то же самое время инхорои ордами высыпали из Ковчега и опрокинули Стражу. Только Ойринас и его брат-близнец Ойрунас уцелели и помчались предупредить Куъяара-Кинмои.
Опрокинутые живой силой и световым оружием инхороев, нелюди Вири понесли огромные потери. От полного истребления их спасли только ишройские колесницы Куъяара-Кинмои. Хроники «Исуфирьяса» утверждают, что сражение шло всю ночь до утра. В итоге инхорои — кроме самых могучих — были побеждены благодаря отваге, колдовству и большей численности войска противника. Куъяара-Кинмои лично поверг короля Силя и отнял у него могущественное оружие — Суоргил, Сверкающую Смерть. Потом люди назовут его Копьем-Цаплей.
Понесшие большие потери, инхорои бежали и укрылись в своем Ковчеге, забрав с собой Нин#39;джанджина. Куъяара-Кинмои гнал их до Кольцевых гор, но был вынужден прекратить преследование, когда услышал весть о новых напастях. Воодушевленные тем, что Сиоль занят войной, восстали Нихримсул и Сил-Ауджас.
Ослабленный битвой при Пир-Пахале, Куъяара-Кинмои был вынужден восстанавливать свою империю. Была поставлена вторая стража Холойнаса, но никто не пытался проломить золотые рифленые стены Ковчега. После многих лет тяжелых боев Куъяара-Кинмои покорил наконец ишроев Кил-Ауджаса, но король Син-ниройха и ишрои Нихримсула продолжали сопротивляться. «Исуфирьяс» перечисляет десятки кровопролитных, но безрезультатных столкновений между двумя королями: сражение при Кифаре, сражение при Хилкири, осада Асаргоя. Гордый Куъяара-Кинмои не уступал и убивал всех послов Син-ниройха. И только когда Син-ниройха в результате женитьбы стал королем Ишариола, верховный король Сиоля утихомирился. «Владыка трех обителей, — заявил он, — может стать братом королю двух».
После этого «Исуфирьяс» упоминает инхороев только один раз. Не желая посылать отчаянно необходимых ему ишроев на вторую стражу Ковчега, Куъяара-Кинмои приказал Ойринасу и Ойрунасу — единственным выжившим из первой стражи — набрать для этого людей. Среди тех халароев был и некий «преступник» по имени Сирвитта. Судя по всему, Сирвитта соблазнил жену высокопоставленного ишроя, и она зачала от него дочь по имени Кимойра. Судьи ишроев были озадачены — такого прежде не случалось. Несмотря на то что в жилах Кимойры текла человеческая кровь, правду о ее рождении скрыли, а саму ее стали считать одной из кунуроев. Сирвитту же отправили во вторую стражу.
Каким-то образом («Исуфирьяс» не уточняет) Сирвитта сумел попасть внутрь Инку-Холойнаса. Прошел месяц, и его сочли погибшим. Затем он вернулся — в безумии. Он говорил такое, что Ойринас и Ойрунас сразу же отвезли его к Куъяара-Кинмои. Не осталось записей о том, что Сирвитта сказал верховному королю. Хроники сообщают лишь одно: выслушав Сирвитту, Куъяара-Кинмои приказал убить его. Правда, позднейшая запись уточняет, что Сирвитте вырезали язык и отправили в заточение. Похоже, верховный король по какой-то причине изменил приговор.
Миновало много мирных лет. Из своей крепости в Кольцевых горах ишрои Сиоля следили за Ковчегом. Оставались там инхорои или уже вымерли, никто не знал. Куъяара-Кинмои постарел, поскольку в те дни нелюди еще были смертны. Зрение затуманилось, прежняя сила покидала его. Он уже слышал, как Смерть шепчет ему на ухо.
И тут вернулся Нин#39;джанджин. По древнему ритуалу он явился пред Куъяара-Кинмои, прося милости и воздаянии. Верховный король Сиоля велел Нин#39;джанджину приблизиться, чтобы получше рассмотреть былого врага, и был потрясен, поскольку тот ничуть не постарел. И тогда Нин#39;джанджин открыл ему истинную цель своего прихода в Сиоль. Инхорои, сказал он, слишком боятся Куъяара-Кинмои и потому не покидают Ковчега. Они живут жалкой жизнью в тесноте и потому послали его просить о мире. Они хотят знать, чем можно смирить гнев верховного короля. На это Куъяара-Кинмои ответил: «Хочу быть юным сердцем, телом и лицом. Хочу, чтобы смерть покинула чертоги моего народа».
Вторая стража была распущена, и инхорои стали свободно ходить среди кунуроев Сиоля. Они помогали нелюдям в качестве врачевателей, раздавали им лекарства, вмиг сделавшие кунуроев бессмертными, — и стали их роком. Вскоре все кунурои Эарвы, даже те, кто поначалу сомневался в мудрости решения Куъяара-Кинмои, соблазнились инхоройским снадобьем.
Согласно «Исуфирьясу», первой жертвой бедствия, названного Чревомором, стала Ханалинку, легендарная супруга Куъяара-Кинмои. Хроника, правда, восхваляет усердие и искусство инхоройских лекарей верховного короля. Но когда все младенцы кунуроев стали рождаться мертвыми, хвала превратилась в проклятия. Инхорои бежали из Обителей и вернулись в разрушенный Ковчег.
По всей Эарве ишрои откликнулись на призыв Куъяара-Кинмои к войне, хотя многие считали, что в смерти их близких виноват верховный король. Обезумевший от горя повелитель повел их через Кольцевые горы и построил на Инниур-Шигогли — Черной Выжженной равнине. Затем он положил тело Ханалинку перед мерзким Ковчегом и потребовал инхороев к ответу.